Рогнеда

Жадные руки сминали ягодицы, пока Владимир вколачивался в княжну. Движение за движением, удар за ударом. Громко шлепали яйца, хлестаемые о белоснежную кожу девушки. Этот звук только возбуждал Владимира сильнее, он до боли сжимал бедра Рогнеды.

Казалось, прошла вечность, и Владимир почувствовал приближение конца. Еще жестче вбивая свой орган в лоно Рогнеды, он задвигался быстрее и быстрее, опережая стук сердца. Шлепки участились, и вот уже между ними нет и доли секунды…

Кончил мужчина бурно. Он глухо застонал и выгнулся дугой, прижимаясь пахом к низу живота Рогнеды. Орган судорожно сокращался и пульсировал, вливая семя в тело всхлипывающей девушки. Так продолжалось долго.

Все еще находясь внутри восхитительного тела сломленной княжны, Владимир с упоением ощущал, как его крепко охватывали внутренние стенки девушки. И тут же он вновь возжелал Рогнеду. Вновь напрягся.

Судя по расшившимся от страха глазам девушки, она это поняла.

- Нет, пожалуйста, не надо, - взмолилась Рогнеда. – Не делай этого, прошу.

Владимир лишь усмехнулся, выйдя из лона девушки, перевернул её на живот и, широко раздвинув её ноги, вновь вошел. На этот раз еще грубее, еще неистовее, он двигался остервенело, словно пытался выместить на Рогнеде всю свою злость. Что, в общем-то, так и было.

В процессе мужчина заставил девушку подняться на колени и прижаться щекой к кровати. Продолжая врываться мощными толчками, он руками раздвинул ягодицы девушки и провел большим пальцем по маленькому колечку кожи девушки, которое тут же сжалось. Усмехнувшись, он замедлил движения и постепенно ввел один палец в девственный зад. Рогнеда простонала и сжала руками простыни, силясь не закричать. Но это не получилось, когда князь резко ввел два пальца, быстро задвигал ими, и вновь ускорил движения бедер. Лоно Рогнеды все еще приятно сжимало орган Владимира, и тот постанывал, прикрыв глаза.

В конце концов, мужчина снова содрогнулся и повалился на Рогнеду, придавливая её все своим телом, пока его семя наполняло княжну. Он с удовлетворением отметил, что обида на княжну прошла, и все, что он хотел от неё – это её тело под ним.

Месть свершилась.

Ну, почти.

Оставив полубессознательную Рогнеду на кровати, Владимир встал и, как и был, обнаженный, измазанный кровью невинности и своим семенем, принял у довольного Добрыни меч.

Первой он молниеносно зарубил мать, пожалев женщину. Затем проткнул мечом живот вскрикнувшего Рогволода и быстро разделался с братьями. Ослабевшая Рогнеда могла лишь плакать и наблюдать за этим.

Обагренный кровью Владимир буркнул:

- Все свободны.

Когда дружинники и Добрыня вышли, князь обернулся к Рогнеде, шагнул в её сторону и хищно улыбнулся:

- Ну что, продолжим?..

***

Рогнеда сидела у окна и смотрела в бесконечное небо, застенчиво прикрытое пушистыми облаками, когда в её покои ворвалась запыхавшаяся служанка.

- Княгиня, - тяжело вздыхая, выпалила баба. – Князь охотился неподалеку и решил навестить вас. Он направляется сюда.

Рогнеда опустила глаза вниз и увидела своего четырехлетнего сына, белокурого Изяслава. Правда, сейчас он не был таким белокурым – играя во дворе с менее знатными ребятишками, мальчик испачкался в грязи, и теперь больше был похож на смеющийся комок грязи, чем на будущего князя. Вот он, плод того дня, когда погибли её родители, когда её ненавистный муж, обагренный кровью её родственников, вновь и вновь насиловал её. Казалось, Рогнеда должна была ненавидеть Изяслава, но любила его всем сердцем. Хотя лицом он все сильнее начал напоминать своего отца.

- Навестить меня, как же, - тихо процедила Рогнеда, взмахом руки отпуская служанку. – Просто симпатичной девки рядом нет, вот он и решил развлечься нынче ночью меж моих ног.

Сердцем княгиня чувствовала, что сегодня ночью семя Владимира приживется в ней, и будет зачато еще одно дитя. А может, и не одно…

Зачато оно будет, но не родится, это уж точно.

Рогнеда почти мечтательно улыбнулась, рассматривая медленно бредущие облака.

***

Владимир и дожидаться конца пира не стал, схватил безвольную Рогнеду, закинул на плечо, и под пьяный хохот и бесстыдные комментарии пирующих направился в опочивальню.

Грубо бросив Рогнеду на кровать, Владимир велел:

- Раздевайся, - и начал то же проделывать сам.

За четыре года княгиня привыкла к презрению князя, к его грубым ласкам и жестокости. Раньше она сопротивлялась изо всех сил, била его, кусала, кричала и проклинала. Но Владимиру нравилось такое поведение жены, и он специально дразнил её, возбуждаясь от этого еще сильнее. И Рогнеда поняла свою ошибку. Теперь она стала безразличной, несопротивляющийся и безвольной. Она не показывала коготки, просто разводила пошире ноги и, уставившись стеклянными глазами поверх мужской головы, ждала, когда князь закончит.

И сейчас Рогнеда сняла дорогие одежды, откинула их в стороны и, устроившись поудобнее, раскинула ноги в стороны. Владимир хмыкнул, глядя на это, и устроился поверх жены.

Не было ни поцелуев, ни красивых слов. Мужчина лишь грубо сжал груди Рогнеды и резко, до упора вошел в неё. Легкий отголосок боли заставил княгиню поморщиться, но вскоре осталось лишь отвращение. К себе, безвольной дурочке, или к нежеланному мужу, рьяно вдалбливающему свой огромный, покрытый нитями вен, орган в её бледное тело, женщина не знала.

Владимир быстро двигался, каждый раз входя до упора так, что ягодицами Рогнеда ощущала его покрытые жесткими волосками яйца. Каждый новый толчок заставлял колыхаться грудь женщины, жадно сминаемую мозолистыми руками.

Рогнеда закрыла глаза и постаралась ни о чем не думать. Но в таком положении она еще сильнее чувствовала внутри себя мужа, ощущала, как он растягивает её почти до боли.

Их ночи всегда смешивали в себе её боль и его удовольствие.

Всю ночь князь наслаждался своей княгиней, всю ночь он мучил и вторгался в её тело. И лишь когда горизонт начал становиться светлее, Владимир заснул.

Рогнеда лежала рядом и вслушивалась в ровное дыхание мужа. Князь лежал на спине, одну руку закинув за голову, а вторую положив на бедро лежащей к нему спиной княгини.

Волнения не было. Рогнеда четко знала, что надо делать. Когда она окончательно убедилась, что Владимир заснул, утомленный охотой, пиром и её телом, женщина осторожно убрала ладонь мужчины и выскользнула из постели. Бесшумно ступая босыми ногами по холодному деревянному полу, Рогнеда подошла к вещам Владимира, которые тот так небрежно оставил их у постели. Медленно вытащила меч из ножен и несколько минут рассматривала безупречное оружие. «У князя должно быть все самое лучшее. И меч, и жена», - подумала женщина, не отрывая взгляда от клинка. «К сожалению, смерть моего князя ждет недостойная. Своим лучшим мечом от рук лучшей жены».

Рогнеда криво усмехнулась и подошла к спящему Владимиру. Она занесла тяжелый меч высоко над головой и быстро опустила его вниз, заранее чувствуя кровь ненавистного мужа на своей коже.

Но боги улыбались князю. Именно в этот момент Владимир проснулся. Открыв глаза и увидев над собой клинок, мужчина по привычке, отработанной годами практики, перекатился в сторону, тем самым спасая свою жизнь.

Княгиня неверяще уставилась на пустую кровать. В следующее мгновение, когда она подняла глаза, карающая рука Владимира сильным ударом сбила её с ног.

- На святое посягнула?! – рявкнул князь. – На свою любовь?

Не поднимаясь с пола, Рогнеда злобно засмеялась:

- На любовь?! К кому? К тебе?! Уже забыл, кто убил мою семью? Ты ничтожество, я никогда тебя не полюблю!

Лицо Владимира превратилось в холодную маску, и он сказал:

- Одевайся в свои лучшие одежды и жди меня в своей горнице, жена.

С этими словами Владимир ушел, оставив Рогнеду одну.

Женщина сделала так, как велел князь. Она знала, что нынче утром умрет так же, как сама желала убить Владимира. И меч над ней занесет сам князь…

Смерти княгиня не боялась. Она давно желала её, лишь бы не видеть больше прекрасного и вместе с тем ужасного лица её мужа, её мучителя. И слез не было. Рогнеда готова была храбро встретить свою погибель и уже представляла, как гордо посмотрит на Владимира за мгновение до…