Нектар небес

Вообще-то в наш район и из него ведет электромобильное шоссе и железная дорога, которые перекрыты блок-постами «сизов». Но нас предпочитают перевозить по воздуху. Этот гравилет забрал уже почти всех скилпов страны на сегодняшний день начав с Дальневосточного района, но поскольку Платонинский район находится в западной части «Е-Кона», то нас «обслуживают» одними из последних. После нас только Синевоградский и Железноруденский районы. К которым мы, как я понимаю, сейчас и направимся с гиперзвуковой скоростью.

Несколько минут летим молча.

– Привет, меня Маша зовут, – слышу шепот слева от меня и поворачиваюсь на звук.

На меня смотрит девушка с «пышными формами», симпатичным округлым лицом, темно-русыми волосами, локоны которых выбиваются из-под красной вязаной шапочки, широким слегка вздернутым носищем с милыми веснушками вокруг него, большими светло-серыми глазами и приятным голосом. «Пышка» – вот первое, что приходит мне на ум глядя на нее. Подходит, – думаю я. Все, буду звать тебя «Пышка» или просто «Пышь». Последнее, пожалуй, соответствует ей лучше. Прозвище, неверное, было бы забавным, если бы не обстоятельства нашего знакомства.

– Привет, я – Кристина, – отвечаю я. – Очень приятно.

– Мне то же, – говорит моя новая знакомая. – Это был, случайно, не Платонинский район?

– Платонинский, – вновь отвечаю я и утвердительно киваю головой. – Здесь, наверное, не объявляют места приземления?

– Нет, не объявляют. Я сама догадалась, – говорит «Пышь». – А я из Глушининского. В ваш район обычно сразу после нашего прилетают.

Да, точно! – отмечаю я. – Там еще различные материалы и детали для гравилетов делают.

Наш разговор прекращается. Так проходит несколько минут. Слышу, как мальчишки рядом с нами то же о чем-то говорят приглушенными голосами. Говорить в полный голос никто из нас не хочет по причине нахождения около нас стерегущего конвоя. Из разговора парней похоже, что они уже были знакомы до этого полета. Возможно даже были приятелями, поскольку «Качок» называет собеседника Толян, а тот его Валера.

Ясно. Валерий и Анатолий.

Девушки, рядом с «Пышь», о чем-то перешептываются так тихо, что я едва их слышу. Никто, кроме нее не желает со мной знакомится. Ну что ж, не хотите – не надо. Я сама навязываться не стану.

– А следующий, по-моему, Синевоградский? – спрашивает, притихшая было, на несколько минут, «Пышь». Наверное, вспоминала название района.

– Да, верно, Синевоградский – в третий раз отвечаю я и во второй утвердительно киваю головой. – Он самый.

– Мы там скоро будем? – интересуется моя новая знакомая.

– Минут через пятнадцать – двадцать, – прикидываю я в уме время полета до следующей «остановки» на такой скорости.

– Так быстро? – брови девушки ползут вверх от удивления и встают «домиком», что напоминает мне обаяние Наташи, при такой же мимике лица, но сейчас мне не до того, чтобы оценивать чье-то обаяние.

– Ну конечно, мы же на гиперзвуке, – говорю я, как само собой разумеющееся.

– Это когда очень быстро? – уточняет «Пышь».

Все ясно. В вопросах авиации и космонавтики она «нулевая». Ладно, займусь ее образованием, все равно делать нечего, за одно и отвлекусь от мрачных мыслей, которые не просто лезут в голову, а уже поселились в ней, и начинаю коротко, но как могу доступнее, рассказывать про гиперзвук, про плазму, которой окружает себя летательный аппарат, чтобы его достичь, и про гравидвигатели, которые его, собственного говоря, и заставляют летать.

Вдруг замечаю тишину. «Пышь», похоже, «переваривает» полученную от меня информацию глядя при этом в одну точку, не говоря ни слова, а парни перестали разговаривать и молча удивленно смотрят на меня. Я замолкаю и смотрю на пустое кресло впереди себя. Я пока не возобновляю рассказ о гравилете, а миловидная женщина и офицер с неразлучным портфелем направляются к выходу. Понятно. Приземлились на очередной точке нашего маршрута. Проходит минут десять и они возвращаются с очередными жертвами – двумя крепкими парнями приятной наружности, волос не разглядела из-за шапок, которые они, в отличие от других парней еще на успели снять. Женщина усаживает их на сидения скилпов в противоположной части салона. С чего бы это? Может быть по тому что наши заказчики принадлежат к каким-то различным категориям? Не знаю. «Качок» и его собеседник уже не смотрят на меня и продолжают прерванный, возможно, из-за меня, разговор. Проходит еще минут двадцать, мы приземляемся на заключительную перед «Нектаром» остановку и к нам заводят последнюю, на сегодняшний день жертву – высокую стройную девушку с вытянутым строгим, но при этом красивым лицом, темными глазами и темно-каштановыми волосами нервно сжимающей кожаную шапку в руках. Женщина усаживает ее рядом со мной.

Все, понимаю я. Теперь летим в «Нектар». Такие полеты, собирающие скилпов по всей стране, происходят примерно раз в месяц. Чтобы через день из-за каждого пассажирский гравилет не «гонять». Скилпам, разумеется, не говорят, что их уже отобрали. Вот и меня, небось, отобрали уже месяц назад, если не больше, но узнать это мне уже не суждено.

– Привет, меня Маша зовут, – здоровается, снова шепотом, с вновь прибывшей девушкой «Пышь». Наверное, у нее от страха такая общительность появилась, а с парнями знакомится стесняется.

– Привет, я – Марина, – отвечает вновь прибывшая девушка. – Очень приятно.

– Мне то же, – говорит «Пышь».

– Привет, я – Кристина, – отвечаю я. – Очень приятно.

– И мне, – произносит в ответ Марина.

– Скоро уже «Нектар», – сообщает «Пышь».

– Да, – соглашаюсь я и опять утвердительно киваю головой.

– А это кто? – спрашивает Марина у «Пышь» кивая головой в сторону девушек слева от нее, которых я, увы, и рассмотреть не успела.

– Это – Ирина и Зульфия, – отвечает ей «Пышь». – Но они очень застенчивые.

– А-а-а, – нестройным хором произносим мы вполне довольствуясь таким объяснением.

На этом наш девичий разговор угасает сам собой. Осматриваю скилпов и вижу, что все одеты примерно одинаково – похожие шапки, шарфы, куртки, джинсы и кроссовки, с учетом мужской и женской молодежной моды, естественно. В другой части салона замечаю девичей профиль с прекрасными золотистыми прямыми волосами под черной модной кепкой.

Скилп – их обладательница, наверное, уже не рада им, – думаю я. – Что, в общем-то, не удивительно.

Мы втроем продолжаем сидеть молча. Девушки Ирина и Зульфия, вроде бы, то же замолчали. Что бы эти тягостные минуты побыстрее пролетели, заканчиваю тихим голосом свой прерванный рассказ об авиакосмической технике, который, вроде бы заинтересовал «Пышь». Она, к моему удивлению, слушает его внимательно не произнося ни звука. Еще большее удивление вызывает у меня Марина, то же слушающая мой рассказ повернув в мою сторону голову. Не думаю, что девчонки вдруг заинтересовались этой темой. Скорее всего им просто, как и мне, так же хочется хоть чем-то занять свои мысли в этом томительном ожидании. Но все имеет свой конец, мой рассказ то же, и, после его окончания, мы трое погружаемся в молчаливое созерцание серых сидений напротив и своих коленок.

Парни явно не хотят с нами знакомится, а мы соответственно с ними, да и зачем, здесь роман не заведешь, скоро нас всех уже, как личностей, не будет, а наши молодые красивые тела будут расхаживать по улицам и домам столицы и богатых анклавов став носителями чужих мыслей и чувств. Я там никогда не была, ни в столице, ни в этих анклавах, но думаю, что в них, отвратительных для меня местах, уже все «забито» такими как мы. Существует легенда, что один молодой человек, сын очень богатых и влиятельных родителей, страдавший раком крови последний степени – лейкозом, когда ему уже ничего не помогало, категорически отказался от пересадки сознания в уже готовое тело юноши, созданное специально для него в «Олимпе», а когда его попытались заставить силой, пригрозил взорвать себя и всех, кто находился в тот момент в его комнате, ручной гранатой, только после этого его оставили в покое. Он так никого и не взорвал, его убили метастазы, а приготовленного ему юношу передали кому-то другому, кто с удовольствием «поселился» в его молодом сильном здоровом теле с прекрасной внешностью и безукоризненным загаром. Правда, это всего лишь легенда, но так хочется верить, что такие люди все-таки есть, даже среди совершенно бессердечных «правителей жизни» и их совершенно бессовестных отпрысков.