Страница 45 из 46
Старший сын Сергей размышлял над ситуацией, сложившейся за два последних десятилетия жизни отца: «Передав семье имения и право издания своих произведений, написанных до 1881 года, а право на свои произведения, написанные после этого года, на общее пользование, отец, однако, сознавал, что не разрешил вопроса о несоответствии между своими убеждениями и своим образом жизни. Обстановка зажиточных помещиков, хозяйничание жены в Ясной Поляне, требовавшее охранительных мер, издание и продажа его произведений женой – все было прямо противоположно мировоззрению Льва Николаевича; а живя с семьей в Ясной Поляне, он поневоле участвовал в этой жизни. Отсюда – его страдания и упреки как самому себе, так и своим семейным. Люди, мало его знавшие, говорили, что он лицемерно отказался от собственности, переведя свое имущество на имя семьи. Он это чувствовал и постоянно мучился противоречием между своей жизнью и своим мировоззрением. Но как ни тяжело ему было это противоречие, он не мог сделать большего, то есть отказаться от своего авторского права на все свои произведения и не жить в Ясной Поляне. Он встретил бы такое противодействие со стороны своей семьи, что семейная жизнь его была бы разрушена, а он не считал себя вправе оставить жену и детей. Уехать из Ясной Поляны? Это он также не считал выходом из своего положения. „Где родился, там и годился“, – говаривал он. Лев Николаевич не считал внешнюю перемену в жизни – перемену места жительства – шагом вперед на пути к нравственному совершенствованию»[567].
Л. Н. Толстой. 1908
По Толстому, для человека между идеалом и действительностью пролегал длительный путь – путь жизни. Эту позицию помогает понять письмо Л. Н. Толстого от 29 августа 1910 года одной из корреспонденток:
«Я так же, как и вы, уверен, что больше вас страдаю от роскоши той среды, в которой я живу, рядом с ужасной бедностью огромного большинства того народа, к[оторый] кормит, одевает, обслуживает нас. Страдаю от этого ежечасно и не могу избавиться, могу находить только средние пути, при которых не нарушаю любовь с окружающими меня и делаю что могу для того, чтобы сгладить разницу положения и разделения между нашим кругом и рабочими.
Самая обыкновенная ошибка, и вы делаете ее, в том, чтобы думать, что, узнав путь к идеалу, вы можете достигнуть его. Если бы идеал был достижим, он бы не был идеал, и если бы люди достигли его, жизнь бы кончилась. Идеал всегда недостижим, но из этого не следует то, что надо махнуть на него рукой и не следовать идеалу, а только то, что надо все силы свои полагать на все большее и большее приближение к нему. В этом приближении и жизнь, и ее благо. Есть такие люди, которые могли, не имея тех препятствий семьи, которые для вас есть, сразу разорвать связи с преступной жизнью богачей. Такая старушка Мар[ья] Ал[ександровна] Шмидт живет в двух верстах от Засеки[568] (жаль, что вы не побывали у нее). Но есть и такие, как мы с вами, к[отор]ые не умеют или не осилят этого сделать, но это не мешает и этим людям жить для души и подвигаться к совершенству. Только не заглушайте в себе стыд и раскаяние перед своим положением, а разжигайте его в себе и вместе с тем не забывайте требований любви к семейным, и вы пойдете по тому пути, к[оторый] ведет к истинному благу. Прощайте, помогай вам живущий в вас Бог.
Александра, Татьяна, Софья Андреевна и Мария Толстые. 1903
Любящий вас
Лев Толстой»[569].
Всё так. Однако была и внешняя логика событий. Все последние годы Л. Н. Толстой оставался под прицелом упреков. Многие современники, о чем писал Сергей Львович, и не только он, воспринимали «барскую» жизнь Толстого в Ясной Поляне как противоречащую его представлениям. Высокие идеалы, к которым он призывал и которым сам же, с их точки зрения, не следовал, виделись им несостоятельными.
На письмо киевского студента, в котором тот советовал отказаться от графского титула, раздать имущество бедным и покинуть дом, Толстой ответил: «…одно, что я живу в семье с женою и дочерью в ужасных, постыдных условиях роскоши среди окружающей нищеты, не переставая и все больше и больше мучает меня, и нет дня, чтобы я не думал об исполнении вашего совета»[570].
Сложение внешних обстоятельств как бы неуклонно подталкивало его к уходу из дома и к окончательному отказу от собственности. Все отчетливее в яснополянской истории проступала своего рода роковая непреложность, которой сопутствовали два фактора.
Первый был связан с его единомышленниками. Они шли за своим учителем и, по существу, способствовали созданию его идеального образа, спрямленного и упрощенного. При этом отблеск этого высокого образа падал и на них. Парадокс состоял в том, что само безупречное служение учителю оборачивалось для него несвободой, связывало и обязывало его, ибо с его стороны предполагалось твердое и неукоснительное следование своим заветам, подвижничество, подвиг. И, по мнению единомышленников, многое уже свершилось: Лев Толстой был отлучен от Православной церкви[571]. Графу осталось разрубить свои последние связи с частной собственностью: он должен был отказаться от барской жизни, от прав на все свои литературные, религиозно-философские, публицистические сочинения в общую пользу, а также способствовать передаче земли крестьянам и жить простой жизнью.
Сыновья Толстого: Сергей, Илья, Лев, Андрей, Михаил. 1903
Второй фактор был определен толстовской семьей. Он находился в плоскости материальной. Жена неустанно и решительно противостояла опасности утраты детьми права литературного наследования. Парадоксально, но энергичное и осложненное ее болезнью сопротивление явилось своего рода решающим импульсом, мощным толчком для принятия мужем окончательного завещательного решения не в пользу семьи. Именно оно, это сопротивление, изо дня в день убыстряло движение событий к финальной катастрофе ухода Льва Толстого из Ясной Поляны.
В истории толстовского литературного завещания, согласно которому он отдал все написанное им в общую собственность, много действующих лиц. Конечно же, в первую очередь это завещание касалось каждого члена его большой семьи. Много было свидетелей и участников разворачивавшихся на протяжении нескольких лет событий, в их числе дети – Сергей, Лев, Андрей и Татьяна. И все-таки определился и основной, «деятельный» круг лиц: это В. Г. Чертков, С. А. Толстая, дочери Толстого Мария и Александра. И у каждого из них была и своя роль. Обратимся к этой многоэтапной истории завещания, растянувшейся на несколько десятилетий[572].
По мнению старшего сына Сергея, Софья Андреевна «не любила и не умела хозяйничать. Дело велось плохо, и трудно сказать – убыточно или доходно: правильного счетоводства не велось»[573]. «Наша семья, – писал он, – жила почти исключительно на доход от сочинений отца 〈…〉 Яснополянский дом содержался частью продуктами с имения – мукой, молочными продуктами, сеном и овсом для лошадей и т. д., но главным образом деньгами, получаемыми с изданий сочинений Л. Н. Толстого»[574]. 21 мая 1883 года Толстой дал С. А. Толстой «полную доверенность на ведение всех своих имущественных дел. Тогда же он передал ей право издания своих сочинений, напечатанных до 1881 года. Это право он предоставил ей сначала на словах, а затем по формальной доверенности»[575].
567
Толстой С. Л. Очерки былого. Тула, 1966. С. 243.
568
Засека – то есть Козлова Засека, железнодорожная станция Московско-Курской железной дороги.
569
Толстой Л. Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. М.; Л., 1928–1958. Т. 82. С. 125–126.
570
Там же. Т. 81. С. 104.
571
24 февраля 1901 г. «Церковные ведомости при Святейшем правительствующем синоде» опубликовали «Определение Святейшего синода от 20–22 февраля 1901 г. о графе Льве Толстом», 25 февраля российские газеты вышли с полным текстом этого определения. И страна узнала об отлучении Л. Н. Толстого от Церкви. См.: Петров Г. И. Отлучение Льва Толстого от церкви. М., 1978.
572
Факты, составляющие основу этой истории, были неоднократно перечислены и осмыслены во многих работах; назовем некоторые из них: Чертков В. Г. Уход Толстого. Изд. 2-е. М., 2011. С. 32–45; Мейлах Б. Уход и смерть Льва Толстого. М., 1960. С. 207–257; Ядовкер Ю. Д. Завещание // Л. Н. Толстой. Энциклопедия. М., 2009. С. 242–243; Ядовкер Ю. Д. К истории исполнения завещания Л. Н. Толстого (1911–1914 гг.) // Толстовский ежегодник – 2001. М., 2001. С. 453–472.
573
Толстой С. Н. Очерки былого. С. 244.
574
Там же.
575
Там же. С. 241–242.