Страница 4 из 10
– Лет пять назад, был в отпуске. Своя, согласно Уставу, по хозяйству с матерью хлопочет, а я пошел с друзьями детства повидаться, ну, и с подругами, куда без них. Лежим, значит, с «подругой детства», млеем после бурной встречи. Тут ключ в двери, заскворчал. А мне жена, перед отпуском пуловер подарила, шикарный такой, норвежской шерсти. А так, как я с подругой-то давно не виделся, мы прямо в прихожей, встречу-то начали «отмечать». Соскучились очень. В общем лежим, ключ в замке, как набат грохочет. Подруга вскакивает, – Мама, родная, чего это его в такую рань принесло? Я, как, по тревоге, схватил, что под рукой было, и в окно. Хорошо, первый этаж. А пуловер-то не успел с прихожей забрать. Жене объяснил, что у друга забыл, завтра, мол, заберу. Потом сказал, что друг в командировку уехал не забрать. Но самое главное, иду как-то через неделю по улице, навстречу она, с хмырем каким-то, в моем пуловере. Хорошо, что я без жены, она бы сразу его признала, пуловер-то мой, сама же дарила.
– А ты чего? – спросил заинтригованный майор.
– А что я? Переглянулись, приложила она, незаметно так, свой пальчик к губам. А черт с ним с пуловером, думаю, пусть мужик носит. У меня – то отпуск к концу, а там служба, когда мне его носить? А от нее согрелся, а он пусть от пуловера греется, – рассмеялся ротный.
– Нормальный обмен, – хихикнув, поддержал его замполит, наконец-то обращая свой взор на старшину, – Тебе, чего Никитин?
– Спросить разрешите, товарищ майор, когда выдвигаемся? – вытянулся старшина.
– Здесь не останемся, – ответил ротный, – как настроение?
– На место хочется побыстрей, чтоб работать начать, – начал «прогибаться» старшина.
– Начнем, старшина, теперь уже скоро, – уловив свою «тему» вклинился замполит. Работы будет много, очень много. Придется выкладываться, по полной, смотри не подкачай!
– Нам, товарищ майор, как говориться, «хлеба не надо, работу давай», в работе мы, ох, какие злые.
– Вот и хорошо, – дал понять майор, что разговор окончен, – можешь идти.
Старшина взял под козырек, но увидев, что на него не обращают внимания, двинулся в обратный путь.
Сергей, увидел его, когда он показался из-за передней машины.
– Ну чего, нанюхал, Василий Зорге, – спросил он, дождавшись когда Васька, поравняется с ним.
– Как чего? Скоро тронемся, – ответил, не останавливаясь, старшина.
– Тоже мне Мата-Хари, без тебя ведь этого, никто не знает, – крикнул Сергей вслед.
Старшина, не успел, дойди до своей машины, как колонна взревела моторами. Он резко ускорил движение. Потом побежал. Добежав до машины, открыв дверцу, он увидел довольное лицо своего напарника, попыхивающего дымом сигареты.
– Тебя, Василий, свет Алексеевич, за смертью посылать хорошо, не дождешься. Взводный орет,– Заводи! Я ему говорю, что без старшего машины, никак не могу. Еле-еле договорились. Чуть не пристрелил за не выполнение приказа. Я тебя прикрыл, сказал, что ротный тебя, в штабной вагон, за газетой послал, а то ему подтереться нечем.
– Другого – то, ничего придумать не мог, – засопел старшина.
– А только это и спасло, иначе, старлей, вообще хотел тебя в дезертиры записывать, – пыхнул дымом Витька.
– А давно был? – испугался Васька.
– Ага, приссал? Это тебе не старшим сидеть.
– Может, сбегать, показаться ?
9
– Мне – то чего? Беги. Но машина она ведь знаешь, и направо и налево, и без начальства поворачивает, – предупредил Витька.
На машине перед ними, вспыхнули габаритные огни, и она медленно двинулась.
– Сиди, не бзди. Видишь, тронулись. Значит до остановки, тебя не расстреляют, хоть поживешь еще маленько.
– Ты без шуток, чего не можешь? – засопел старшина, – меня взводный ищет, горе, можно сказать, а ты тут с шутками.
– Тоже мне, нашел горе. – Выплюнув окурок в открытое окно, Витька, врубил скорость, – Горе, это когда домой не пройти, рога мешают, или когда с похмела, воды ни капли. А у тебя, так, плюнуть и растереть…
Рассвет медленно вырисовывал очертания машин, хаотично сгрудившихся на школьном дворе. Будущие участники «урожайных битв» еще спали. Им еще позволяло поспать время, которое уже подняло на ноги, « контролирующее око» в лице, заместителя командира по политической части. Майор, уже пятнадцать минут, «нарезал» круги по овальной «орбите» вокруг машин. Находясь на маршруте, он сжимал в руках часы, время от времени поднося их к лицу, чтоб не пропустить, вожделенный миг подъема личного состава. Стрелки показывали, без десяти шесть. Вдруг скрипнула дверца машины, майор, развернулся и пошел на звук.
Боец, целинной роты, стоя к нему спиной, орошал ствол яблони, школьного сада.
– Прекратить безобразие, – громко потребовал майор
Рядовой Симонов, вздрогнул, резко повернувшись на голос, не успев закончить процедуру.
Майору, пришлось отскочить в сторону, чтоб на его брюки, не попали «остатки процедуры».
– Краник закрой. Совсем офонарели, до туалета уже лень дойти ? – сказал он.
– А где туалет, я что знаю? Ночью же приехали, – опешил Витька.
– А если бы в центре столицы стояли? И там бы нассал? Первую заповедь не знаешь?
Витька, сразу же вспомнил о библии.
– Так это, товарищ майор, – оглянулся Витька вокруг, – ты кроме нас никого. А я на вас видов никаких не имею.
–Ты спишь или где? – удивился замполит, – ты о чем мелешь?
– Так в библии вроде, первая заповедь «Не возжелай ближнего своего»
– Какая библия? У тебя, что с мочой мозги утекли? Солдат на незнакомой местности, должен провести разведку.
Рядовой Симонов, на миг, представив, как он, зажав в руке, нуждающееся в отливе «хозяйство», мечется по территории в поисках туалета, несогласно покачал головой, и брякнул,
– Срать да родить нельзя, погодить,– народная мудрость, гласит, между прочим, товарищ майор.
– Разведчик с тебя Симонов, как с сапога, ракета, – ответил замполит, – ты где службу проходил?
– В самых что не на есть, первейших частях, всей нашей славной советской армии. В пехоте, срочную, оттянул, – застегиваясь, ответил Витька.
–Оно заметно, – согласился замполит, – везде ты в первых рядах.
–Стараюсь, как могу, – товарищ майор, – обнадежил его Витька, – если, что надо, так я…
– Не якай, головка ты от часов, – прервал его замполит, – голова солдату нужна для ношения головного убора, а мозги даны, чтоб приказы выполнять, – замполит скосил глаза на часы, без пяти шесть, – Ты на себя боец посмотри: гимнастерка грязная, небритый, сапоги не чищеные. Следить надо за своим внешним видом, – Ты в Армии или как? На службе находишься, или просто прогуляться вышел?
10
– Я, товарищ майор, свой внешний вид, ни в чем не подозреваю, чего мне за ним следить? – ухмыльнулся Витька.
– Умничаешь? Лезь в кабину, сейчас «подъем» сыграют,– сказал майор, уже ощущая этот сладкий момент.
–А чего лезть в кабину, когда подъем? – не понял Витька.
– А то, что, по команде «подъем» ты должен резко вскочить с койки. А вот так стоять и ждать команды. Так не положено, – резко ответил майор.
– Кругом все «положено», а посмотришь, не хрена нет. Где, когда, кто и что положил? Да у нас, на что положено, давно уже, так много наложено, – вертелся у Витьки, ответ в голове, но он не стал портить майору, сладкий миг «подъема», и пошел к машине.
Громкий, на самой высокой ноте, переходящий в визг, крик майора, – Подъем, – застал Витьку на подножке кабины, и он с облегчением спрыгнул опять на землю.
Из кузова, показалась заспанная физиономия старшины, – Режут кого что – ли?
– Если б зарезали, я б в доску разбился, последние трусы бы продал, но поминки справил. Это друг твой орет, такой же обормот, как и ты. Вы с ним два сапога, пара, только один кирзовый, а другой яловый. Как только земля, вас придурков носит, ни сна от вас, ни покоя,– ответил ему Витька.
Замполит, кружа по «орбите». Продолжал кричать – Подъем!– тем, кто еще не проснулся. Советуя тем, кто попадался на пути, – Шевелитесь бойцы, шевелитесь. Зерно падает, нас ждет.