Клуша

И все-таки он радовался, когда видел, что у сына есть друзья, и что он запросто болтает и смеется с соседкой, а не только сидит уткнувшись в компьютерные игры или, того не легче, мультики.

Поэтому к подъезду Леонид Васильевич подошел в добром расположении духа.

– Здравствуйте! – вежливо сказала Клава.

– Клавдия Перова. Не ошибаюсь?

– Нет. Здравствуйте, Леонид Васильевич.

– Здравствуй, здравствуй! Что сидишь, бока греешь?

– С мамой поругалась. То есть, она со мной.

– Важное замечание.

– Леонид Васильевич, скажите, Дима мне тут сказал, вам работники требуются…

– Хочешь устроиться?

– Ну да.

– У тебя же маленький ребенок, если не ошибаюсь, – сказал Леонид Васильевич, будто не замечая снующего рядом с лавкой Олежку.

– Не такой уж маленький. Проблем не будет, правда. С бабушкой посидит, если что.

– Если что, – Леонид Васильевич закусил губу. Он принципиально не брал на работу молодых матерей, и старался после декрета под каким-нибудь предлогом быстренько уволить или вынудить уйти, что предпочтительнее. Но эта молодая женщина – приятельница его сына, вдруг она поможет наладить с ним взаимопонимание? Идея так себе, но попробовать все же хотелось.

– Когда можете выйти на работу? – спросил он.

– Хоть когда, – сказала Клава, чувствуя, что дело вот-вот выгорит.

– Хорошо, хорошо, – Леонид Васильевич силился вспомнить содержание вопросника для соискателей, что лежал у него в кабинете.

– Почему вы хотите работать в нашей компании? – вспомнил он наконец.

Клава помедлила секунду.

– Чтоб с голоду не сдохнуть, – сказала она в порыве честности.

Леонид Васильевич вытаращил на нее глаза.

– Ну хорошо, – сказал он. – Позвоните, там скажут, когда можете выходить и какие документы взять с собой.

– Я принята? – воскликнула Клава, едва не подпрыгнув на лавке одновременно в восторге и ужасе.

– Приняты.

– Спасибо! – произнесла она с таким чувством, что Леонид Васильевич поморщился. Благодарить его было решительно не за что.

– Мам, маам! – Клава сияла, она едва ли не бегом взобралась на четвертый этаж, подхватив Олежку. – Мааам!

– Что? – высунулась Мария Васильевна из спальни.

– Я на работу устроилась! – выпалила Клава.

– Что? – искренне изумилась мать. – Куда это? Опять в орифлейм какой-нибудь?

– Нет, продавщицей обуви.

– И сколько платить будут?

Улыбка Клавы увяла.

– Не знаю, не спросила.

– И что за фирма?

– Леонида Васильевича.

Мария Васильевна задумалась.

– Это тот представительный мужчина, от которого жена ушла? – уточнила она.

– Ну да, он. У него еще сын Димка.

– Что же, поздравляю, Все-таки будешь при деле. Может, поработаешь и поймешь, как хлеб с маслом достаются. Когда выходишь?

– Надо завтра позвонить и уточнить.

– Я тебя рано подниму.

– Да ничего, меня Олежка каждый день рано поднимает.

– Так, а ребенка с кем?

– С тобой, – сказала Клава как само собой разумеющееся. Мария Васильевна закатила глаза.

– Ладно, ладно, горе мое. Я найду, с кем оставить, на пару уроков с собой возьму. Ходила же с тобой на работу. Олежка тихий, не помешает.

Мария Васильевна помялась и спросила тихим, несвойственным ей голосом.

– Я могу тебе на работу заходить?

– Я не знаю, наверное, – сказала Клава.

– Ну, я супчик сварила. Иди кушай. Я Олежку сама покормлю.

– Спасибо, ма.

Обида на мать не улетучилась окончательно, но Клава обрадовалась супчику и внезапной мягкости родительницы. Все не так уж плохо, совсем неплохо. Клава отправилась на кухню, праздновать устройство на работу наваристым мясным супчиком.

Мария Васильевна усадила Олежку за детский стульчик и принялась кормить его кашей. Она то и дело задумывалась и замирала с ложкой в руках, так что Олежке приходилось самому тянуться за едой. Когда-то давно, Леонид Васильевич учился с ней во одной школе, только классом старше. А теперь вот директор магазина. Кто бы мог подумать, как судьба сложится.

Глава 3

Произвести первое впечатление важно, но вовсе не настолько важно, как не испортить его впоследствии. Радость от получения работы сменилась страхом. Клава слишком долго нигде не работала, да что там, она даже с людьми нормально не общалась, пока сидела дома с сыном. И вот – первый рабочий день.

По телефону ей сказали выходить практически сразу же, наутро, и без опозданий. Клава подготовилась как могла. Во-первых, не выспалась, во-вторых, не успела позавтракать, в третьих – едва не забыла дома кошелек и мобильник, и как довершение – пришлось долго искать ключи от квартиры.

Все же смешанное чувство боязни и радости от осознания того, что она идет на работу, не оставляло ее на протяжении всего пути. Клава почти не заметила ни переполненной маршрутки, ни ворчливых пассажиров. Зато заметила недавно высаженные цветочки на клумбах и как поднимают жалюзи в кафешке, где Клава ни разу не была, но хотелось. Бородатый дворник подметал дорожку рядом с магазином и отодвинул метлу, чтобы Клава могла пройти не запачкавшись.

– А вот и Клавдия! – Леонид Васильевич уже добрался на работу раньше нее и лично открывал двери магазина.

– Здравствуйте! – пробормотала Клава.

– Что-что?

– Здравствуйте! – повторила она чуть погромче.

– Вот так же с посетителями и здоровайтесь, – сказал Леонид Васильевич назидательно.

Он наконец справился с тяжелой железной дверью, потом долго возился со следующей, ковыряя ее большим, похожим на гаражный, ключом.

– Значит так, Клавдия. Для начала – без опозданий.

Клава энергично кивнула.

– Потом у нас есть определенный… э-э, дресс-код для сотрудников – черный низ и серая футболка. Не выдаем, купишь сама.

Клава кивнула еще раз.

Леонид Васильевич наконец открыл и вторую дверь, за ней оказался темный вестибюль. Леонид Васильевич открыл едва заметную дверцу в стене и щелкнул выключателями. В торговом зале стало светло – небольшое помещение со стеклянными полками и выставленной на них обувью, детской и взрослой. В уголке сиротливо толпились несезонные сапоги и зимние ботинки с мехом наружу. Почти у самого выхода стояла на возвышении стойка с кассой так, так что с места кассира можно увидеть весь зал. Небрежно брошенная чья-то небесно-голубая кофта свисала со стойки рукавом до самого пола.

– Сюда, – Леонид Васильевич указал на дверцу с надписью "склад". Клава послушно пошла вслед за ним. Склад оказался одновременно и большим и тесным. Всюду громоздились коробки с обувью. Буквально везде. И среди этих коробок красовался пошарканный стол со стареньким компьютером. Леонид Васильевич снял пиджак, повесил на спинку стула, обычного, не на колесиках, и устроился за зашумевший комп. В рабочей обстановке он, вопреки ожиданиям, стал как будто меньше и дерганей, совсем не похожий на большого босса.

– Кадровика у нас пока нет, – сказал Леонид Васильевич, – так что ты подожди, я я распечатаю тебе договор. Прочитаешь и подпишешь. Трудовая с собой?

Клава достала из сумочки трудовую книжку. Леонид Васильевич небрежно бросил ее поверх бумаг на столе.

– Отлично, отлично…

Во входную дверь громко и настойчиво постучали.

– О, Ирина Николаевна пришла, – встрепенулся Леонид Васильевич. – Иди, открой. Она тебя введет в курс дела получше, чем я.

Ирина Николаевна носила очки и поджимала ярко накрашенные губы. Клаву невольно аж передернуло, когда она поняла, что придется работать под началом женщины, ужасно смахивающей на ее мать. Даже захотелось сбежать.

– Здрасьте, – процедила Ирина Николаевна. – Новенькая?

– Да, только сегодня пришла. Здравствуйте! Я – Клава Перова.

– А, протеже начальства.

– Ну, эмм, – растерялась Клава, но Ирина Николаевна ее уже не слушала. Она по-хозяйски скинула с плеч плащ и двинулась в склад. Клава поплелась за ней.