Страница 8 из 11
Здесь видно, что более корректно было бы написать не «предметы и проблемы», а «области и проблемы». Но так как сам термин «предмет» имеет тут два значения, то вполне понятно, что эти значения часто подменяют друг друга. Например, как в следующей цитате:
«Едва ли можно провести четкую границу, которая отделяет предметы, относящиеся к области философии, от предметов, которые однозначно к ней не относятся.
Вместе с тем справедливо будет утверждать, что зачастую философия вообще не имеет никакого предмета, а скорее занимается размышлениями о предметах. Другими словами, предметом философии может быть все что угодно, а потому попытка дать определение философии через ее предмет начисто лишена смысла. Поэтому существует мнение, что определяющим для философии служит не предмет, а метод».
Тут хорошо заметна разница между областью применения философии, которая называется предметом, и непосредственно предметом самой философии, который не называется, так как автор не может его найти, потому, что понимает под ним именно области применения. Или вот ещё:
«…трудно представить себе тему, которая не могла бы стать предметом для философствования».
Здесь тоже хорошо заметно, что под термином «предмет» имеется ввиду как раз тема исследования, то есть та самая область применения, а вовсе не то, что исследуется.
Исследует же философия всегда только одно: истинность. Значит единственный предмет философии – это истина, которую философия ищет в любой области, в любом вопросе, в любой теме. Только истину философия и может изучать в любом «предмете». В любом вопросе философия пытается познать только одно: истинно это, или ложно.
Например, рассмотрим посыл: «предметом философии может быть всё что угодно». С одной стороны, кажется, что это так и есть. Если иметь ввиду под предметом направление знаний, а не сами знания. То есть – область применения. Но с другой стороны, в каждом направлении знаний философия изучает не что-то разное, не что угодно, а только одно – истинность этих знаний. Истинность или ложность. В этом случае предметом философии уже не является что угодно, предмет вполне определён и понятен. Предмет философии – сама истина. Именно её и изучает философия во всём. Истину, и больше ничего.
И именно поэтому, хотя и не осознавая этого, Свендсен пишет:
«…ряд предположений, которые делает ученый в процессе исследования, могут и должны становиться предметами философских изысканий».
Это совершенно справедливое утверждение, с которым я полностью согласен. Здесь очень точно, но опосредованно, подмечены Свендсеном две особенности философии, хотя, опять же, только подмечены, но не осознанны:
Первая: философия напрямую связана с наукой, потому что она и есть наука, и не просто наука, а основа науки. Но тут нужно сделать оговорку, что в данном случае имеется ввиду только научная философия, то есть – филоистика: высшая форма философии. Фиктивная философия тут исключается.
Второе: здесь опосредованно показано, что к философии обращаются учёные каждый раз, когда возникает необходимость в поиске истины, то есть тогда, когда истина не очевидна и требует дополнительных усилий в поиске однозначности. Следовательно, к философии обращаются тогда, когда предметом исследования становится истина. А тема может быть любой, какой-угодно.
Итак, становится вполне понятно, что предмет у философии только один – истина. Именно истину изучает философия во всём, на что только не направит свой взгляд. Можно об этом писать целые тома, спорить и рассуждать, но даже сам это спор будет ничем иным как поиском истины, следовательно, и предметом его будет – истина. Поэтому, полагаю, что дольше рассуждать об этом нет смысла.
А сейчас мы рассмотрим, в чём заключается основной смысл философии.
4. Смысл философии
Сначала поищем определение смысла философии у Свендсена. В чём, по его мнению, заключается основной смысл философии? Не какого-то конкретного философа или группы философов, не какого-то направления философии или философской школы, а философии в целом, как явления. И опять, увы, читатель видит, что профессор не пишет об этом вовсе. Как будто у философии совсем отсутствует смысл, или смысл философии – это тайна за семью печатями.
Иногда Свендсен указывает на него, но не называет его основным смыслом философии, вообще не называет его смыслом, словно это не смысл, а нечто другое, например, задача, или суть, или что-то ещё. И снова у читателя создаётся впечатление, что автор не понимает, в чём основной (главный) смысл философии.
В то же время, нельзя сказать, что у Свендсена нет даже упоминаний о главном смысле философии. Например, вспоминая Платона, он пишет:
«Метафизические размышления Платона порождены отнюдь не теоретическим интересом. Он хочет дать людям лучшую жизнь и убежден, что необходимым условием для этого является знание».
Говоря об Аристотеле, Свендсен указывает следующее:
«…в «Политике» он подчеркивает, что даже у теоретических с виду занятий имеется практическая сторона, поскольку они приводят к тому, что человек проживает свою жизнь с мудростью».
А говоря о Хайдеггере, Свендсен показывает практически то же отношение:
«Хайдеггер подчеркивал, что нужно заниматься «конкретной философией», подразумевая под этим, что философия должна непосредственно воплощаться в жизнь».
Отсюда можно было бы сделать обобщение и понять, в чём состоит главный смысл философии, её основной смысл. Ради чего она, собственно, существует и развивается. Или, по крайней мере, должна существовать и развиваться, если бы у неё постоянно не отнимали этот смысл, не вуалировали его тысячей других, не покрывали бы ложью. Когда читаешь Свендсена, кажется, что он вот-вот скажет об этом, определит основной смысл философии. Он заявляет:
«Я убежден, что философия добра должна заниматься вопросом, что есть хорошая жизнь».
Свендсен всё время ходит вокруг да около, но не может попасть в ту дверь, которая им почти уже открыта. Он хочет вернуть философию античности с её идеей любви к мудрости в сегодняшние реалии. В целом, это неплохая идея. Но для философии она частная. И хотя она всё же затрагивает основной смысл философии, но не раскрывает его. Поэтому Свендсен и не может назвать основного смысла философии, хотя постоянно крутиться вокруг него. Он пишет:
«Если мы рассматриваем философию как дисциплину, цель которой состоит в том, чтобы сделать жизнь многих людей, а не только профессиональных философов, более осознанной, то и заниматься ею нужно так, чтобы она была доступна многим. С моей точки зрения это главная задача философии, и ее выполнение оправдывает существование философии как научной дисциплины».
Тут видим, что Свендсен опять путает цель и задачу философии, хотя говорит он здесь по сути не о цели или задаче, а о смысле философии, её основном смысле. Так как основной смысл философии как раз и заключается в служении человечеству, в улучшении жизни людей. Сюда входит также и работа по развитию более осознанной жизни человека, о чём и говорили Платон, Аристотель, Хайдеггер, да и сам Свендсен. Если бы автор смотрел шире и понял основной смысл философии, то ему не пришлось бы сужать его до одной лишь осознанности, хотя без неё, конечно, не обойтись.
Итак, основной смысл философии заключается в служении на благо человечества, то есть способствовать улучшению качества жизни человека. Делать эту жизнь осмысленней, осознанней, как верно пишет Свендсен. И долг каждого философа, именно долг, а не желание, делать философию полезной для человечества. Иначе философия лишится смысла.