Песок под солнцем

— И мы теперь догадываемся, почему.

В гостиной повисло задумчивое молчание, которое прервал Багир, как бы подводя итог.

— Вот и все. А назвать это можно красивым словом "постиндустриал".

— Хорошо. Вы дали мне пищу для размышлений, хотя я и не готова пока с вами согласиться. Подумаю. Но позвольте такой вопрос: есть ли "постиндустриал" на Тоше?

— Есть.

— И в чем он состоит?

— Сперва, с вашего позволения, коснусь оснований индустриального уклада, по-нашему. Он опирается на структурированную и формализованную информацию и на общую для всего населения картину мира. Он начинается от последовательностей технологических операций на древнем конвейере и развивается до формально и детально организованного управления во всемирных корпорациях. Постиндустриал же начинается тогда, когда отдельные группы создают нечто вроде своих отдельных миров, в которых своя система понятий, свои ценности, а закрепляются они и объединяются своим языком и системой обучения. Между такими группами коммуникация происходит на некотором промежуточном, общем языке, но это именно внешняя коммуникация.

— И в этом случае понятие семьи снова обретает смысл...

— Разумеется. Такие сообщества желают сохранить себя и свой мир, а для этого требуется, чтобы дети воспитывались внутри сообщества и обучались тому, что является важным именно в этом мире. Ни обучение, ни воспитание нельзя перепоручить кому-либо из "посторонних". Да и просто по жизни рядом с собой хочется видеть "своих".

— И если теперь вернуться к нашим ребятам?

— Они учат язык Тош.

— Вот как? Занятно. Но какое отношение это имеет к постиндустриалу? Обособленные сообщества я всегда считала плохим признаком... В чем ценность их для мира в целом? Мне они представлялись чисто паразитическими образованиями.

— Ценны уникальным продуктом. Как говорят у нас: "На хорошем острове водится вкусная дичь". Выживут те из сообществ, в собственных "мирах" которых есть уникальная ценность. Причем эту ценность нельзя ни украсть, ни скопировать. Она не "формальная технология", а опирается на всю общую картину мира этого сообщества.

— Иными словами, "стоимость воспроизведения" запредельно высока?

— Да. Представьте, берем мы вот этот мини-отель для кошратов и заменяем наших ребят какими-нибудь другими сотрудниками. Как думаете, что получится?

— Полагаю, не получится, — дама усмехнулась — Вы ведь приходите сюда больше из дружеских отношений.

— Да. Именно поэтому здесь образовалось место, где можно договариваться о совместных проектах и об обмене технологиями. Березку и Михаила мы воспринимаем как своих, а посольских — нет. Но есть и другая сторона... Березка! Отвлекись, пожалуйста, на минуточку, выйди к нам.

— А? Да, что такое? — я не сразу поняла, что последнюю фразу Багир сказал громче, и даже не требуется изображать удивление и попытку переключиться — и так чувствую себя выдернутой на берег рыбкой. Выхожу в гостиную.

— Скажи, как тебе твои однокурсницы в колледже?

— Однокурсницы? — Чего это он про них заговорил? Пытаюсь припомнить... пожимаю плечами. — Да в общем-то никак. Мы с ними и не говорим почти ни о чем. Так, расписание занятий узнать или задания. А что требуется? Если какие-то рекомендации, то я правда о них ничего не знаю.

— Понял тебя, благодарю. Сейчас ничего не требуется.

Багир замолкает и держит паузу, и я скрываюсь в кухне.

— Как... показательно, — голос Лавинии заметно встревожен, — получается, с Михаилом ей есть о чем говорить, а с однокурсницами — нет. Не скажу, что мне это очень нравится.

— Так выглядит "внешнее взаимодействие" на общем языке, о котором поминалось раньше. Но теперь вам понятно, почему их пара устойчива? Я ответил на вопрос?

— Пожалуй. Хотя ответ совсем не похож на то, что я ожидала услышать. Я привыкла связывать постиндустриал с технологиями. Знаете, всякие там роботизированные производственные мини-комплексы, которые можно в угол комнаты поставить, и тому подобные вещи. Да и на кухню для Березки установила все, что только можно, из современного. Или хотя бы ваш "медный лес". А тут получается, сплошная психология и технологии как бы ни при чем.

— Они тоже играют в новом обществе, только с другого боку. Продукт, сделанный на мини-комплексе, всегда окажется дороже продукта массового производства. Минимум в разы, а то и на порядок. Только иногда это неважно. Вот вернемся снова к нашей гостинице: Михаил купил и поставил здесь кабинки сухого душа с другой планеты. Если бы он не торопился, их можно было бы изготовить здесь. И разумеется, с использованием какого-нибудь мини-комплекса. Потому как нужно было только две штуки. И не имеет значения, что стоили они бы на порядок дороже обычного человеческого душевого комплекта.

— Иными словами, у сообществ, создающих "свои миры", будут возникать и какие-то совершенно уникальные потребности?

— ...и извне их даже предугадать будет невозможно, — подхватил Багир. — И тогда появится место и для "постиндустриальной малой автоматизации", которая уже полтора века существует на Основе, но за пределы "игрушек" не выходит. Ибо — не нужна, потому что пока незачем.

— Да, я получила ответ. Другой порядок причины и следствия. Благодарю вас за эту беседу.

Лавиния встает, и Багир отодвигает ее кресло. Я сочла доносящиеся звуки достаточным поводом, чтобы снова явить свое личико.

— Вы уже собрались? А как же рыбный пирог?

— Благодарю, девочка. Но это вам, молодым, надо хорошо питаться. А тебе так и вовсе за двоих. Я же выпила чашечку твоего замечательного чаю, и довольно. И еще хотела сказать, что рада вашему с Михаилом участию в проекте по островам.

На этом пожилая дама сочла уместным нас покинуть, только от входа величественно кивнула Багиру, а он в ответ на секунду прикрыл глаза. Похоже, установившееся между ними взаимопонимание уже не требовало много слов.

Стоило Лавинии скрыться за дверью, как я решительно направилась прямиком к кошу и уселась в кресло напротив. Внутри все так и кипит:

— А теперь объясни, хвостатенький ты мой, почему мне ничего не известно про этот самый "отдельный мир"? Я-то думала, однокурсницы с каждым месяцем стремительно глупеют. А оказывается, это я ...меняюсь! — чуть не ляпнула "тупею", но решила, что будет слишком уж самокритично.

Багир встречает мои выпады спокойно, и, кажется, даже слегка сочувственно. Последнее особенно взбесило.

— И с родителями. Раньше мы были близкими людьми, а теперь? Теперь я вообще-то человек?

Чувствую теплое прикосновение к плечу. Мих? Когда он успел подойти? Закрываю глаза, прижимаюсь к Миху. Хочется разреветься. А Багир так и сидит неподвижно, рассматривая меня. Гад!

— Бри, думаю, раньше мы бы не поняли. — Мих запускает пальцы мне в волосы, осторожно поглаживая затылок. — Я вот и сейчас понимаю кое-что чисто теоретически. Может, потому, что друзей у меня не было, да и отношения с матерью не то чтобы очень. Багир, я прав? Что молчишь?

— Прав. Жду, пока Бри успокоится. Мне кажется, это у нее природное.

"Природное"? Физиологическое то есть? Погружаюсь в ощущения... Может быть... Не знаю. Запах Миха успокаивает, слегка удивляюсь: чего это я тут успела натворить? А Рафа говорила про конфликты и двоих... Тянусь к ней:

— Рафа, как хорошо, что ребят двое. Ты тогда говорила, "если Мих с тобою поссорится". Я и не думала, что сама на такое способна.

— Все симметрично. Бага успокоишь?

— Что? — прислушиваюсь к доходящим от коша ощущениям: давящая грусть, сожаление, сковывающая напряженность. Ой-ой. — Да, сейчас.

Еще раз глубоко вдыхаю, втягивая в себя запах Миха. Легко отстраняюсь, встаю и пересаживаюсь на колени Багира. "Поняла, прости". Багир успокаивается, сплетает пальцы с моими. Мих устраивается в кресле, в котором до этого сидела я: