Страница 12 из 20
От результатов этих манипуляций меня бросило в пот. «Селтикс» не были единственной командой Первого эшелона, чьи выступления так или иначе коррелировали с приходом и уходом одного конкретного игрока. Более того, так было у всех этих команд. И с причудливой регулярностью этим конкретным человеком был капитан команды или тот, кто им становился со временем.
К примеру, трофейная серия «Коллингвуда» началась в тот же год, когда Сид Ковентри сменил действующего капитана команды, а славные годы советской хоккейной команды начались, когда ее признанным лидером стал Валерий Васильев. Периоды капитанства Решелл Хоукс из австралийской женской сборной по хоккею на траве и Мирейи Луис из кубинской женской волейбольной в точности совпали с победными сериями их команд первого эшелона. В случае «Монреаль Канадиенс», «Олл Блэкс» образца 1987–1990 и женской сборной США по футболу конца 1990-х их ярчайшие серии завершались, как только из команды уходили их многолетние капитаны.
В зависимости от команды и вида спорта, людей, носящих капитанскую повязку или форму с вышитой на ней буквой «С», иногда выбирают партнеры по команде, иногда тренеры. В редких случаях капитана назначают по принципу старшинства. Некоторые американские футбольные команды выбирают разных капитанов на каждую игру, а в некоторых их не назначают вовсе. В крикете капитан традиционно руководит всем действом на поле – выбирает боулеров, определяет последовательность бьющих и решает, как будут располагаться филдеры, помимо прочих вещей. В некоторых видах спорта статусу капитана сопутствует небольшое повышение зарплаты, но в большинстве видов это почет, идущий с нагрузкой в виде дополнительной ответственности.
Важнейший компонент этой работы – межличностный. Капитан – фигура, контролирующая ситуацию в раздевалке посредством общения с партнерами на равных, капитан дает советы на поле и вне его, мотивирует игроков, ставит им задачи, защищает, разрешает споры, поддерживает заданный уровень, провоцирует на страх, когда это необходимо, а главное, задает тон словами и поступками. Как однажды сказал о своем капитане Уэйне «Баке» Шелфорде Шон Фитцпатрик из «Олл Блэкс» образца 1988–1990 гг.: «Он – парень, ради которого ты пройдешь босиком по битому стеклу, такая вот у него харизма».
Когда у бейсбольных менеджеров спрашивают о секретах сплоченности их команд, они любят использовать словечко «glue» – дословно «клей». Для данного конкретного значения этого слова в словаре нет отдельной статьи, но подразумевается, что им можно описать некое незримое качество, которое объединяет команду, превращая в единое целое. В бейсболе, где команды соревнуются на протяжении целых восьми месяцев в году и в период между весенними тренировками и плей-офф могут провести до двухсот игр, сплоченность играет важнейшую роль. Именно glue предположительно не дает команде разбиться на клики и развалиться на части из-за самолюбия отдельных игроков. Однако мне пришло на ум другое применение термина. Когда отдельные игроки посвящают себя задаче сплочения команды, бейсбольные менеджеры именуют их «glue guys».
В своей книге 2015 года о лидерстве Алекс Фергюсон, легендарный бывший менеджер английского «Манчестер Юнайтед», повторил идею о том, что один влиятельный игрок способен объединить вокруг себя всю команду. Он писал, что с началом матча менеджер утрачивает возможность как-либо повлиять на его исход. «На поле единственной личностью, ответственной за то, чтобы одиннадцать игроков действовали как команда, является капитан клуба, – писал он. – И хотя я могу представить, что думают многие люди, должность капитана все же очень далека от церемониальной». По корпоративной аналогии, добавлял Фергюсон, капитан, выбранный для передачи чаяний менеджера команде, приравнивался к руководителю подразделения в компании. «Он – человек, ответственный за то, чтобы организация следовала установленной повестке дня».
Фергюсон не был единственным знаменитым тренером, говорившим об этом. Майк Кржижевски из Университета Дьюка, выигравший больше игр, чем любой другой баскетбольный тренер в истории Дивизиона I НСАА, однажды написал, что, несмотря на важность таланта и тренерского вклада, секрет величия заключается в другом: «Единственный и самый важный ингредиент после таланта – это лидерство внутри коллектива. Не столько тренеры, сколько один или несколько человек из команды задают более высокие стандарты, чем те, которые команда задает себе обычно».
Нет сомнений, что у Билла Расселла были очень высокие стандарты. Казалось, он никогда не расслаблялся: это проявлялось как в его неустанных и своевременных перемещениях по площадке, так и в том, что зачастую он настолько сильно нервничал перед играми, что его вырывало в раздевалке. Будет справедливым сказать, что он был одним из glue guys, о которых часто говорят бейсбольные менеджеры. Но вероятно ли также, что Расселл или какой-либо другой игрок способен распространить некий таинственный вирус, заражающий всю команду, из-за которого она начинает выходить за рамки своих природных дарований?
Все это наталкивало меня на мысль, которую я никогда по-настоящему серьезно не воспринимал: возможно ли такое, что единственным фактором, который возносит команду в верхнюю тысячную лучших команд в истории, является лидер среди игроков этой команды?
Эта идея свалилась на меня в самом начале процесса изысканий и оказалась настолько волнительной, что мне стало не по себе. Я только начал свое исследование и не мог поверить, что секретный ингредиент успеха величайших спортивных команд мира можно так легко вычислить. Помимо этого, я не мог понять, как один член команды может поднять ее так высоко и удерживать ее на вершине так долго. В голове у меня крутилась мысль, однажды высказанная Г. Л. Менкеном: «У любой человеческой проблемы всегда есть хорошо известное решение – изящное, вполне правдоподобное, но неверное».
Я знал, что никакого эмпирического способа измерить влияние капитана на команду не существует. Я знал, что для того, чтобы подвести успех этих команд первого эшелона к «теории о капитанах», мне придется вывести ряд характерных черт, объединявших этих мужчин и женщин, независимо от того, в каком виде спорта они выступали. Теория прошла бы проверку только в том случае, если бы их темпераменты, черты характера и образы действий соответствовали бы некоему узнаваемому шаблону.
Однако, прежде чем пуститься в приключение, я столкнулся с другим, более актуальным препятствием для теории о капитанах. Чем больше я узнавал о личности Уильяма Фелтона Расселла, тем меньше я находил у него черт, соответствующих моим представлениям о великих лидерах.
Говоря откровенно, он совсем не казался мне человеком капитанского склада.
Беды с Расселлом начались уже на площадке, где он набирал не слишком много очков – несмотря на то что выиграл больше чемпионств НБА, чем кто-либо другой, – был неприступен в обороне, сокрушил тогдашний рекорд, сделав 21 620 подборов за карьеру, и попал в Зал славы баскетбола в первый же год, как только подошел необходимый по условиям попадания срок. Имея средний (за карьеру) результат в 15,1 очка за игру, он ни разу не был лучшим по набранным очкам даже в «Селтикс». В эпоху, когда большинство команд конструировало нападение через позицию центрового, столь низкая результативность делала Расселла крайне нетипичной фигурой. Вместо того чтобы брать на себя большую ответственность за набранные очки, он уступил эту ключевую роль своим партнерам.
Несмотря на редкую скорость, выносливость и прыгучесть, в юности Расселл не был лакомым кусочком для скаутов. В старшей школе он был настолько раскоординированным и имел настолько скверно поставленные базовые навыки игры, что единственным колледжем, захотевшим видеть его у себя, оказался Университет Сан-Франциско, у которого даже не было собственного спортзала. Даже после того, как Расселл привел команду к 55 победам подряд и двум невероятным межуниверситетским титулам, некоторые скауты НБА по-прежнему сомневались в необходимости драфта центрового, не относившегося к числу одаренных снайперов и к тому же имевшего явные проблемы с дриблингом.