Страница 27 из 29
— То есть, ты решила одна выследить его, не задумываясь о собственной жизни? — уверено осведомился король.
— А вот и нет! — ответила Эсмерленд. — Он подчинил меня себе, заставил пойти за ним. Такая сила, такая злоба… — произнесла она. — Если бы не Морнэмир, меня бы здесь не было, он спас мне жизнь.
— Он выполнял свой долг, — констатировал владыка.
Для Трандуила, казалось, не составляло труда отражать удар за ударом и вести эту непринуждённую беседу с женой. Королева же чувствовала, что весь запал у нее пропал, а силы убывают с каждым взмахом меча. Последнее, что она спросила у мужа, было о Голлуме.
— Ему помогли сбежать, — сурово произнес он, снося голову очередному прихвостню Мордора. — Когда мы выбьем это орочье отродье с нашей земли, я пошлю Леголаса в Ривенделл, он расскажет обо всем Элронду и Арагорну. Там опять собирается совет, Леголас будет представлять Лесное королевство на нём.
— Угу, — только и ответила она, сил оставалось немного, и Эсмерленд решила сосредоточится на главном: очередной орк как раз занёс над ней топор, и она еле успела увернуться. Стрела, пролетевшая рядом, пронзила его насквозь, и королева посмотрела в сторону выстрела: Леголас уже снова наводил лук на приближающегося к нему врага.
Принц выхватывал стрелы одну за одной, и каждая из них находила свою цель. В очередной раз накладывая смертоносное жало, он увидел огромного орка. Таких он еще не встречал: высокий, широкоплечий и мускулистый, на шлеме, покрывавшем голову, отпечаток белой руки.
Леголас пытался снять его стрелой, но налетавшие то и дело орки просто не давали прицелиться, отвлекая внимание на себя. Он выхватил нож и метнул в сторону этого монстра, но тот был необычайно ловок и смог увернуться, а нож всего лишь срезал наконечник стрелы. Оскалив мерзкую пасть, орк бросил злобный взгляд в сторону приближающегося к нему светловолосого эльфа и, выхватив первую попавшуюся стрелу из колчана за спиной, мгновенно выстрелил. Стрела его достигла цели.
Леголас, подобравшись достаточно близко, выхватил меч, завязалась борьба. Орк был силен, и одолеть его даже такому войну, как он, было непросто. Они долго кружились в смертельном танце. Ловко уклоняясь от кривого меча врага, принц сделал очередной выпад и нанес удар в плечо противника, но расстояние между ними было велико, и широкоплечий орк отделался всего лишь царапиной. Это чудовище обладало огромной физической силой, и, схватив одного из своих, он бросил его на клинок эльфа, блокируя его. Леголас заметил это движение и молниеносно, словно тигр, одним прыжком перескочил через препятствие и вонзил меч в брюхо огромной твари, выпуская на землю темные внутренности.
Эсмерленд заметила, что орков становится все меньше и атакуют они уже не так уверено. Они выполнили свою задачу: помогли бежать Голлуму, а момент неожиданного нападения на границы королевства и деревни был упущен. Оставшиеся от многочисленного отряда орки начали спешно отступать в глубину леса.
Королева огляделась и увидела Тауриэль и Синголло, сражавшихся плечом к плечу. Последний повернул голову и, увидев Эсмерленд, бросил ей по-мальчишески светлую улыбку. Она обернулась к мужу, собираясь сказать ему самое главное: что она любит его, а остальное для неё неважно.
— Трандуил, я…
Король обернулся на её голос и в изумлении распахнул глаза. Эсмерленд увидела, как он дернулся и начал заваливаться на землю. Все, что она могла сделать — не дать его голове удариться о камень, торчавший из травы. Стрела, поразившая его, торчала в спине из области подмышечной впадины, где доспехи расходились образуя небольшую щель.
Эльфийские войны окружили своего короля и королеву, защищая от последних атак орков Дол Гулдура.
Королева, обнимая голову мужа, качаясь из стороны в сторону шептала:
— Нет, только не умирай! Не бросай меня! Я так много не успела сказать тебе… Прошу тебя, только не умирай…
Эсмерленд сидела у постели мужа и невидящим взором смотрела на пламя свечи. Три дня прошло после сражения в лесу, а Трандуил так и не приходил в себя. Лекари в один голос заявляли, что никакого яда в крови владыки не было, и лихорадка — всего лишь следствие борьбы организма. Рана, конечно, глубокая и требует серьезного лечения, но угрозы для жизни нет. Милорд сильный и сможет вылечить её при помощи настоев, трав и своей магии.
Но долгожданного улучшения все еще не было, и Эсмерленд начала терять веру в слова лекарей. Она, сидя на маленьком табурете, опустила голову на постель мужа и тихо зашептала:
— О Эру, верни мне его, для этого я готова на все. Я изменюсь, я стану самой покладистой и послушной женой, я…
Трандуила из сонного восстановительного забвения вывело бубнение знакомого женского голоса. Он приоткрыл глаза и взглянул на кудрявую голову жены, лежащую на его постели. Начиная приходить в себя, он вслушивался в слова, тихо произносимые в тиши его спальни. Когда девушка пообещала Эру стать самой послушной и покладистой, владыка с неверием закатил глаза и хмыкнул.
Эсмерленд подняла голову и посмотрела в открытые голубые глаза. Не в силах произнести ни слова, она просто взяла его руку и приложила к своим губам. Несколько долгих минут молчания, и она сказала:
— Прости меня, я причинила тебе столько боли.
— Мы оба причинили друг другу много боли, но ты не меняйся, — раздался еще слабый после сна и ранения голос. — Именно такую своенравную и дерзкую девушку я полюбил.
Эсмерленд застыла и изумленно смотрела на мужа.
Владыка, казалось, не замечая её реакции, спокойно продолжил:
— Моя память сыграла со мной злую шутку. Я запомнил любовь, как спокойное надежное чувство. А то, что ты заставляешь меня испытывать — никак не спокойствие. Я забыл, что любовь может вызывать смятение и ревность, безумное желание задушить и одновременно защитить от всего на свете. Когда та эльфийка показала твое кольцо, я понял, что не могу потерять тебя, ты моя жизнь. Я хочу провести с тобой вечность до скончания мира, положить к твоим ногам самое дорогое, что у меня есть — свою любовь.
Эсмерленд молча слушала его откровения, первый раз в жизни она не знала, что сказать. Она так долго ждала этого признания и не хотела обходиться простым: «И я люблю тебя».
Трандуил видел замешательство жены и уже окрепшим голосом сказал:
— Ты, я слышал, обещала Эру стать покорной женой? Начинай. — Он откинул одеяло и пригласил лечь её рядом. Королева послушно обошла кровать и забралась под теплое одеяло.
— То сражение, которое было в нашем лесу — это только начало. Грядут страшные времена и от них содрогнётся всё Средиземье. Темный Властелин набирает мощь, а ряды наших союзников редеют. Эльфов мало, среди людей нет единства, а гномы засели в своих пещерах… Я не знаю, чем кончится эта война…
— К чему ты ведёшь, — спросила Эсмерленд.
— Я хочу, чтобы вы с Таурэтари покинули Средиземье. Именно сейчас я понимаю Элронда лучше, чем когда-либо.
— Валинор? Трандуил, неужели ты думаешь, что я могу тебя бросить здесь, среди разрастающегося хаоса и спокойно уплыть в Бессмертные земли? — Она даже фыркнула на это предположение. — Неужели ты меня так плохо знаешь?
— Ты представляешь, что будет, если Саурон завладеет кольцом? Если мы проиграем? Надежда тает с каждым днем. Я не могу рисковать тобой и нашей дочерью.
— Надежда еще есть! Арагорн — вот наша надежда. Ему принадлежит трон Гондора, и я верю, что он сможет объединить людей Средиземья и победить тьму, населившую этот край. Он ведь всё-таки мой брат! — с улыбкой закончила Эсмерленд.
— Ты так уверена в брате. Так любишь его, — констатировал Трандуил.
— Конечно люблю и верю ему.
Владыка не стал настаивать. На самом деле он не хотел расставаться с женой и дочкой. Трандуил решил в этот раз довериться Эсмерленд и бороться за их совместное будущее.
— Трандуил, тогда в лесу, когда тебя ранили, я хотела сказать, что люблю тебя и мне неважно все остальное…
— Я люблю тебя! — прервал её муж. — Ты и мои дети — самое дорогое, что есть в моей жизни.