Лестница на Небеса

Средняя школа ничего не изменила в жизни Ванессы, разве что она начала выступать на международных конкурсах и путешествовать. Все наперебой хвалили её, восхищались. Ровесники смотрели на неё с плохо скрываемым восхищением и завистью и с ещё не забытым страхом в глубине глаз. У Ванессы появился лоск и стиль. Если в детстве она выглядела мило и даже умильно, будучи выраженным в костюм, то теперь она ходила гордо с поднятой головой, выставляя напоказ своё величие и немало времени тратя на свой облик. Девушка не собиралась показывать своё истинное я, желая скрыть его как можно глубже. По мере взросления люди стали казаться ей ещё примитивнее и тупее, чем она думала. Потому она вернулась к изучению культуры. Ведь она была единственным чистым и гениальным творением человечества.

И все дни казались ей однообразными, скучными. «Подруги» не переставали трещать о чём-то совершенно бесполезном и глупом, стараясь втянуть звезду школы в свой разговор. Несса участвовала пассивно, иногда пуская злобные смешки в сторону их безвкусной одежды и некрасивого макияжа. Одноклассницы не замечали или делали вид, что не замечают оскорблений. Ванесса не понимала фишки общения из-за славы или внешности. Ей всегда хотелось поболтать о чём-то действительно интересном, обсудить ту или иную полученную информацию или просто сходить в кино в приятной компании. Но пока таковой не наблюдалось.

— Ты слышала про новенькую? — одноклассница имя которой Неасса забыла, выдернула её из мыслей и теперь нетерпеливо стучала ноготком по парте.

— Нет. Что ещё за новенькая? — безучастно спросила обладательница розовых волос, зевая, показывая, что они ей совершенно наскучили.

— Томми сказал, что какая-то монашка. Ученица по обмену вроде, — сидящая по правую сторону девица рассматривала свои страшные ломанные ногти так, словно они произведение настоящего искусства.

— И где она? — Ванесса разглядывала класс. Её почему-то заинтересовала новая личность. Не каждый день увидишь религиозного человека в обычной школе, да ещё и такого, который не боится скрывать свою истинную натуру.

— Бритни проводит с ней беседу, — хихикнул сидящий на парте парень.

Хмыкнув, Ванесса встала со своего места, вызывая тем самым недоумение у сидящих девушек. Они засыпали её вопросами, но обладательница розовых волос не собиралась тратить на них время. Она спустилась на первый этаж по лестнице, натыкаясь попутно на идущих учеников и до неё уже долетали громкие женские голоса, доносящиеся по всей видимости из туалета. Толкнув дверь, Несса увидела сначала вырванные листы бумаги, разлетающиеся по всему помещению, затем её взгляд упал на орущих благими матами девушек, стоящих к ней спиной и зажатую в углу новенькую. Та сразу же выделялась из толпы: одетая в длинное тёмно-синее платье подол которого практически касался пола, заплетённые тёмные волосы в толстую косу, бледное лицо без единого намёка на макияж и большие напуганные глаза. Эта девчушка выглядела маленьким пушистым котёнком на фоне грязных облезлых кошек.

— Что вы тут устроили? — спросила Ванесса, скрещивая руки на груди. Возвышающаяся над своей неизменной свитой Бритни обернулась. Её яркие матовые губы смотрелись слишком нелепо на смуглом лице. — Какого чёрта?

— Нессочка, милая моя! — залепетала та и розоволосую сразу же передёрнуло от такого прозвища. — Мы учим монашку манерам! Она совершенно не понимает, как необходимо вести себя!

— На себя бы взглянула вначале, — тихо просипела брюнетка, смотря на троицу сквозь наступающие слёзы. — Богохульницы.

Ванесса не пыталась даже сдержать вырвавшийся смешок, лицо Бритни покрылось красными пятнами, приобретая какой-то бордовый оттенок, девушка была готова броситься и разорвать монашку на мелкие лоскутки, но та даже не удосужилась сдвинуться с места, словно готовая принять свою смерть.

— Оставь её, — Ванесса сквозь смех старалась следить за происходящим. Но те видимо не восприняли её слова всерьёз и уже надвигались на новенькую, скаля свои зубы. — Вы меня не слышали?! Совсем оглохли?!

Троица замерла и непонимающе взглянула на обладательницу розовых волос. Глаза у Нессы цвет сменили моментально, говоря всем и каждому, что она уже не шутит.

— Сгинь, псина, чтобы я тебя не видела.

— Только имидж себе испортишь, дорогая, — промурлыкала Бритни, направляясь к двери. — Нельзя с чернью общаться.

— От твоих шуточек только мозг себе ложечкой хочется выесть, настолько они бездарны, как собственно и твой наряд.

Громко и оскорблённо фыркнув, троица скрылась, оставляя Ванессу и новенькую одних. Поджав губы, брюнетка начала осторожно, словно боясь, собирать вырванные из тетради листы. Многие из них были истоптаны и безнадёжно порваны, но некоторые, к счастью, остались нетронутыми.

— Как тебя зовут? — перед её лицом появились аккуратно собранные листы. Девушка подняла сверкающие лёгким испугом глаза и встретилась с большим и тёплым взглядом. — Меня — Ванесса.

— Я слышала, — та кивнула в знак благодарности и вложила их в тетрадку перед тем, как ответить: — Эмили. Приятно познакомиться.

— Какое благородство! — громкий голос Чака вырвал Ванессу из её воспоминаний, возвращая в настоящую, пугающую реальность. — Это так мило, Несса! Но жребий брошен и ты не в силах что-либо изменить!

— Зато могу я, — со своего места поднялся Михаил. Архангел уверенно двигался в сторону арены. — Идите на свои места, девочки.

— Что?! — в унисон воскликнули подруги.

— Я забираю твой бой, — задержав на Эмили тяжёлый взгляд, архистратиг перевёл его на Нессу. — Спасибо.

— Ну что ж, — развёл руками Ширли, явно недовольный происходящим. Он планировал совершенно иной сценарий. — Если тебе уже не терпится умереть… Валяй!

По одному щелчку девушки были прикованы к своим местам не в силах пошевелиться. Тело налилось свинцом и невозможно было пошевелиться. Крик застрял в горле, а взгляд был устремлён лишь на арену. Зал в мгновение ока взорвался от визгов и громких оваций, но все понимали, что это лишь иллюзия, устроенная Чаком для большего пафоса. Богу скучно и Бог готов развлекаться до тех пор, пока не останется ни одного участника.

========== Глава 81: Угасшая надежда ==========

Лёжа в собственной постели в здании отеля, перечеркнувшего мне пол жизни, мне начали сниться сны, в которых за спиной у меня появлялись крылья. Меня охватывало полное ощущение свободы. Но рано или поздно приходится проснуться. Конечно, если ты полон сил и ты можешь противостоять Богу, сбежать не проблема. Но когда ты практически калека, без способностей и полностью зависящий от одной единственной удачи, то теряется и само стремление что-либо предпринимать. Упадок сил и желания изменить своё будущее. Все мы пали во тьму и каждый ощутил её нежные прикосновения. Давайте начистоту, иногда приходиться мириться с чем-то неизбежным, даже когда ты с этим не согласен. Я не собираюсь давить на жалость. Я в конце-концов разговариваю с куском бумаги! Сильный всегда пожирал слабого, всем наплевать, что случится с тобой. Особенно наплевать Богу. Так было всегда. Всё чего мне хотелось в своей грёбанной жизни, это найти цель за которую стоило бы бороться. И она стала моей целью, крохотным мотыльком, указывающим направление. Но как жаль, что у мотылька оказались слишком тонкие крылья.

Эмили сжимала подлокотники, наблюдая за развернувшимся зрелищем на ринге. Её сердце сжималось в тугой узел и, казалось, выворачивалось наизнанку, заливая все остальные органы бурлящей кровью. Ванесса не переставая ёрзлала на месте, пытаясь избавиться от воздействия Чака и старалась найти Люцифера, но как назло в зале стало слишком темно и всё освещение было сосредоточено лишь на арене. Гомон ликующей толпы заглушал звон клинков и тяжёлых ударов.

Гавриил сплюнул сгусток крови вместе с выбитым зубом и в очередной раз старался занять лишь обороняющую позицию. Но Михаил неумолимо наступал, не позволяя брату лишь уклоняться и убегать. Архистратигу было не проще, ведь перед ним стоял младший брат воспитанием которого тот занимался собственноручно, когда не стало Люцифера. Он любил его не меньше. Тем более Эмили… Взгляд малахитовых глаз упал на мгновение на прикованную к месту дочь. Её глаза выражали полнейший ужас. Как же сильно ему хотелось сейчас обнять его девочку, прижать к груди и сказать, что всё хорошо, утешить… Но будет ли она горевать по нему так же сильно, как по Гавриилу?