Страница 26 из 34
Роже Гароди, французский писатель, ученый, один из руководителей французской Компартии.
«Я думаю, что на фигуру Сталина нужно смотреть в историческом плане. В сущности, тогда была осада, и вспомним, что железный зановес выдумали не русские, а Клемансо и Черчилль, которые говорили о необходимости натянуть занавес из железной проволоки и задушить Советский Союз голодом. А когда страна находится в осаде, то это совершенно не ведет к какой-нибудь терпимости. Действительно, в тот исторический период были ужасные отклонения, и я думаю, что с этой точки зрения Сталин был плохим учеником Ленина. В одном из своих последних текстов, опубликованных в «Правде», который действительно можно рассматривать как политическое завещание Ленина, тот писал о том, что пройдет 50-60 лет, прежде чем крестьяне на своем собственном опыте придут к коммунизму, Сталин же захотел сделать это за два года. В результате он уничтожил советское сельское хозяйство, которое и сейчас еще не поднялось. С другой стороны, когда Сталин говорил в 1931 году: «Если мы не будем производить 10 миллионов тонн стали в год, то меньше чем за 10 лет нас раздавят». Конечно, он был прав. Десять лет, то есть, 1941 год. Если бы он тогда не совершил то невероятное усилие, которое, действительно, с человеческой точки зрения стоило очень дорого, мы бы сейчас жили еще в эпоху Освенцима.
Очень легко говорить задним числом, дескать, нужно было сделать то-то, не хватало того-то. К сожалению, дорога истории, как говорил Ленин, это не Невский проспект. И в определенных исторических условиях сначала нужно делать то, что необходимо, даже если это будет стоить больших человеческих усилий. Я считаю, что с человеческой точки зрения сталинизм стоил нам очень дорого, но надо также сказать и о том, что если Европа свободна сегодня, так это благодаря Сталину и Сталинграду». / 3 /.
Милован Джилас, югославский политический и государственный деятель, последовательный сторонник политического объединения славянских народов.
«Если отбросить односторонние догматические и романтические увлечения, то я бы и сегодня, как и тогда в 1945 году, высоко оценил качество Красной Армии, и в особенности ее русского ядра. Хотя советский командный состав, а еще в большей степени солдаты и младшие командиры воспитаны политически односторонне, однако во всех других отношениях у них развивается инициатива, широта культуры и взглядов. Дисциплина- строгая и безоговорочная, но не бессмысленная – подчинена главным целям и задачам. У советских офицеров не только хорошее специальное образование, одновременно они – наиболее талантливая, наиболее смелая часть советской интеллигенции. Хотя им сравнительно хорошо платят, они не замыкаются в закрытую касту, от них не требуют чрезмерного знания марксисткой доктрины, они прежде всего должны быть храбрыми и не удаляться от поля боя, почему, кстати, командный пункт командира корпуса возле Ясс был всего в трех километрах от немецких передовых линий. Хотя Сталин и провел большую чистку, в особенности среди высшего командного состава, это имело меньше последствий, чем предполагают, так как он одновременно без колебаний повышал молодых и талантливых людей, и каждый офицер, который был ему верен, знал, что его амбиции будут поняты. Быстрота и решительность, с которой Сталин во время войны производил перемены в высшем командном составе, подтверждают, что он был находчив и предоставлял возможности наиболее талантливым. Он действовал одновременно по двум направлениям, т. е. вводил в армии абсолютное подчинение правительству, партии и лично себе и ничего не жалел для усиления ее боеспособности, улучшения уровня жизни ее состава, а также быстро повышал в чинах наиболее способных.
Сталин был холоден и расчетлив не меньше Молотова. Однако у Сталина была страстная натура со множеством лиц, причем каждое из них было настолько убедительно, что казалось, он никогда не притворяется, а всегда искренне переживает каждую из своих ролей. Именно поэтому он обладал значительно большей проницательностью и большими возможностями, чем Молотов.
При встрече со мной он без подробных обоснований изложил суть своей панславянистской политики, что, дескать, если славяне будут объединены и солидарны, то никто в будущем против них и пальцем не посмеет пошевелить. «Пальцем не шевельнет» – повторил Сталин, резко рассекая воздух указательным пальцем.
Кто-то в беседе высказал мысль, что немцы не оправятся в течение следующих 50-ти лет. Сталин заявил, что он придерживается совершенно противоположного мнения. «Нет, оправятся они, и очень скоро. Высокоразвитая промышленная страна с очень квалифицированным и многочисленным рабочим классом и технической интеллигенцией уже лет через 12 – 15 Германия снова будет на ногах. И поэтому нужно единство славян. И вообще, если славяне будут едины, они смогут противостоять всему остальному миру.
Сталин обладал необычайно чутким и настойчивым умом. Помню, что в его присутствии невозможно было сделать какого-либо замечания или намека без того, чтобы он тотчас этого не заметил. Вспоминается, какое значение он придавал идеям, хотя они были для него лишь средством, то напрашивается вывод, что он понимал и несоветшенство созданного им самим политического строя. Этому сегодня есть немало подтверждений, и прежде всего, в воспоминаниях его дочери Светланы. Она пишет, как отец, узнав, что в Куйбышеве была создана специальная школа для эвакуированных детей московских партаппаратчиков, возмущенно воскликнул: «Ах, вы! Каста проклятая!».
Явление Сталина весьма сложно и касается не только разных положений коммунистического движения и тогдашних внутренних и внешних возможностей СССР. Тут поднимаются проблемы отношений идеи и человека, вождя и движения, значения мифов и жизни человека, условий сближения людей и народов. Сталин принадлежит прошлому, а споры по этим и схожим вопросам уже начались и будут продолжаться многие и многие десятилетия.
Тщетно пытаюсь себе представить, какая еще кроме Сталина историческая личность, при непосредственном знакомстве, могла бы оказаться столь непохожей на сотворенный с ней миф. Уже после первых слов, произнесенных Сталиным, собеседник уже не мог видеть его в привычном ореоле героико – патетической сосредоточенности или гротескного добродушия, что являлось непреложным атрибутом иных массовых фотографий, больших художественных портретов, да и большинства документальных кинолент. Вместо привычного «пика», выдуманного сталинской пропагандой, вам являлся буднично – деятельный Сталин – умный и очень знающий, сознающий свою значимость, но скромный в жизни человек. Первый раз Сталин принял меня во время войны, весной 1944 года, после того как облачил себя в военную форму генералиссимуса, с которой потом так и не расставался. Его совсем не по-военному живые, безо всякой чопорности манеры, тотчас превращали этот милитаристский мундир в обычную каждодневную одежду. Нечто подобное происходило и с проблемами, которые при нем обсуждались, а сложнейшие вопросы Сталин гениально сводил на уровень простых и обыденных.
Сталин обладал выдающейся памятью, безошибочно ориентировался в характерах литературных персонажей и реальных лиц, прекрасно помнил их имена, помнил массу обстоятельств, комментируя сильные и слабые стороны отдельных государств и государственных деятелей. Часто цеплялся за мелочи, которые позже почти всегда оказывались важными. В окружающем мире и в его, Сталина, сознании как бы не существовало ничего, что не могло бы стать важным… Это, мне кажется, он помнил больше, чем добро, потому как, вероятно, внутренне чувствовал, что режим им созданный, способен выжить исключительно в зоне враждебности.
Но Сталин – это призрак, который бродит и долго еще будет бродить по свету. От его наследия отреклись очень немногие, и осталось немало тех, кто черпает оттуда силы. Многие и помимо собственной воли подражают Сталину. Хрущев, порицая его, одновременно им восторгался. Сегодняшние советские вожди не восторгаются, но зато нежатся в лучах его солнца. И у Тито, спустя 15 лет после разрыва со Сталиным, ожило уважительное отношение к его государственной мудрости. А сам я разве не мучаюсь, пытаясь понять, что же это такое – мое «раздумье» о Сталине? Не вызвано ли и оно живучим его присутствием во мне?». / 24 /.