1937 год

Поэтому важно начать с вопроса, обращенного, прежде всего, к историкам, почему это произошло в России? Действительно, это что была историческая случайность? Или же в российских дореволюционных традициях имелись определенные элементы, благодаря которым страна была предрасположена к принятию того типа государства и правления, которое ей навязали последователи К.Маркса.

Вот с этого момента и следует начать наш разговор о Сталине. Пришло время для более глубокого осмысления роли Сталина в нашей истории. И, прежде всего, как великого государственника. Об этом почти никто из историков и политиков не говорят, а властные либеральные структуры упоминать боятся.

И.В.Сталин никогда не воспринимал учение К.Маркса как догму. Он был убежден, что положения Маркса надо принимать диалектически, в развитии общественных и государственных постулатов. Идею возможности построения социализма в одной отдельно взятой стране Сталин выдвинул впервые в отчетном докладе на 6-ом съезде РСДРП в июне 1917 года. Речь идет об идее государственности и независимости страны. Другого варианта И.В.Сталин даже не рассматривает. И это в то время, когда Троцкий – Зиновьев – Бухарин разрывали ЦК РСДРП на части, так как видели в России только «хороший материал» для мировой революции. Сталин же еще будучи революционером, все более отходил от теории перманентной революции, так как свою судьбу связывал однозначно с созданием и развитием сильного российского государства.

Значение роли Сталина в тысячелетней государственности России еще предстоит осознать и оценить историкам. Но главное уже можно сказать сейчас, что в предоктябрьское время он уже был убежденным государственником, причем твердо стоял за унитарное единое государство с сильной централизованной властью. Именно в те годы Сталин сделал глубокое заключение, что «неразумно для России добиваться федерации, самой жизнью обреченной на исчезновение».

Конечно же, Россия была во многих отношениях отсталой и, бесспорно, самодержавной страной. Рассуждая с экономической точки зрения, в области сельского хозяйства, промышленности и торговли Россия плелась позади Западной Европы, начиная с позднего средневековья, что в значительной степени объясняется двумя веками относительной изоляции, вследствие татарского ига.

Однако, неверно, что история предполагает единственный путь, и эта отсталость имела как отрицательные, так и положительные черты. Именно, эта отсталость и сделала народные массы более приспособленные к выживанию в чрезвычайных условиях. Может быть, именно это и помогло сохранить внутреннее ощущение общности в крестьянских первых коммунах и рабочих коллективах впоследствии. И это ощущение общности, со временем переросшее в классовое революционное сознание масс И.В.Сталин собирался использовать в государственных целях, как элемент политической направленности в условиях создания как раз классового социалистического государства, конституционная основа которого не может быть ничем иным, кроме как диктатурой пролетариата, по крайней мере, как первый этап в создании мощного государства истинного народовластия.

С другой стороны, с политической точки зрения, Россию 19-го столетия скорее следует считать «продвинутой», если понимать под этим сходство с западно-европейскими системами 20-го века. Это было в высшей степени централизованное, бюракратизированное и во многом светское государство. Значительная доля его ресурсов приходилась на оборону, причем использовалась система воинской повинности, и ее роль в экономике становилась все более и более интервенционистской. Более того, оппоненты государства, а также радикалы и революционеры шли по пути светских утопий с той же смесью альтруизма, героизма и интенсивного самопоглащения, которая была характерна для германских, итальянских и российских террористов 60-70-х годов 19-го века. Чего в России, естественно, не было, так это парламентской демократии, хотя и она появилась в зачаточном состоянии и начала развиваться усилиями Столыпина только с 1906 года. Что же касается самодержавия, то существовали достаточно веские причины, почему именно оно должно было бы остаться главной формой политического управления в России, и почему оно было приемлемо для большинства населения России.

В этом вопросе И.В.Сталин склонен был считать наиболее эффективной формой правления, в т. ч. и для социалистического государства, парламентскую демократию, которая впоследствии существовала в СССР, в виде Верховных Советов страны и республик, а также местные советы областей и городов. Именно в этот период, т. е. в начале 1930-х годов, Сталин в плане повышения эффективности управления страной оказался в двойном тупике. Теория марксизма требовала диктатуру пролетариата, но на практике она приводила к диктатуре партии, а диктатура партии, в свою очередь, – к диктатуре властной верхушки. Осуществить этот переход в реальности было невозможно, так как в этом случае рушился миф о мессианстве для интеллигенции. С другой стороны, следовало идти на децентрализацию власти, тем более, что марксизм в своих постулатах этого не отрицал. Но реализация этой идеи не могла устроить партийную номенклатуру и тех, кто имел реальную власть. Для этой «касты» понятие «диктатуры пролетариата» существовало как наличие власти «авангарда интеллигенции пролетариата», причем власти подконтрольной, никому не подотчетной. И Сталин начал отчетливо осознавать, насколько партийная номенклатура становится опасной для государства. / 88 /.

На этой основе И.В.Сталин приходит к пониманию русского народовластия, которое он предполагал изложить в новой Сталинской Конституции 1936 года, которую до сих пор специалисты всего мира считают лучшей в истории человечества. Но главными врагами политической реформы Сталина, явно направленной на создание истинного народовластия, стали не только троцкисты всех мастей, но и вся партийная номенклатура. И для борьбы с ней в проект новой Конституции, Сталин включил положение о прямых и альтернативных выборах с тайным голосованием. Американскому газетчику Говарду сам Сталин говорил: «Очевидно, избирательные списки на выборах будет выставлять не только коммунистическая партия, но и всевозможные общественные беспартийные организации. А таких у нас сотни». В сталинском предначертании создания сильного государства, идея народовластия занимает особое место, так как введение альтернативных выборов было не отказом от укрепления социалистического государства, а средством отстранения от власти дискредитировавших себя партократов.

В итоге Сталину не удалось пробить свою идею альтернативных выборов.(Вот так «диктатор»!). На январском Пленуме ЦК ВКП(б) 1937 года, партбюрократы, высказывая очень серьезные опасения по поводу потери партией руководящей роли, а по существу боясь потерять свою неограниченную власть и богатые кормушки, эти «защитники» власти партии были просто в панике и предъявили Сталину ультиматум, грозя объявить его предателем мировой революции, ревизионистом и отстранить от власти. Под угрозой полной потери власти партноменклатура пошла в решительную атаку, предложила, а точнее потребовала начать классовые репрессии против кулаков, левацких элементов в партии и троцкистов. Сталин и его немногочисленные сторонники отступили, вынуждены были пойти на очень жесткий компромисс. Они понимали, что потеря ими власти немедленно приведет к гибели советского государства и всего того, что было ими достигнуто. Что, кстати, впоследствии в 1991 году так и произошло. / 19, 20 /.

Говоря о важнейших принципах российской, а позднее и сталинской государственности, нет никакой необходимости каким бы то ни было образом постулировать врожденный «рабский менталитет» русского народа, как это склонны делать многие люди на Западе и либералы сегодняшней России. Прежде всего, следует помнить о равнинных и открытых границах России, которые были одновременно ее силой и слабостью. Силой потому, что они давали народу России возможность распространяться на Восток, в результате чего Россия, присоединив фактически всю Северную и Среднюю Азию, объединила в своих границах одну шестую часть суши. А слабостью потому, что благодаря этим просторам Россия была более уязвимой для нападения с востока, с юга, и особенно, в последние столетия, с запада.