Страница 19 из 62
– Медленно и подняв руки, – уточнил я. – Ты кто?
– А ты кто такой? – повернувшись, вопросом на вопрос с неким вызовом в голосе ответила она.
Симпатичная, – мелькнуло у меня в голове. Явно нервничала, похоже, у нее не было оружия, либо чувствовала, что не успеет вытащить, но держаться старалась уверенно, как будто от этого у нее бронежилет вырастет. Нет, девочка, такие штуки только в кино проходят.
– Назови мне хотя бы одну причину, почему я должен продолжать этот разговор?
Я действительно не собирался оставлять ее в живых.
– Хант, я захожу, – донесся из коридора голос Смоукера.
Он правильно сделал, что предупредил заранее, я мог бы и шмальнуть от неожиданности, – стоя рядом с дверью, краем глаза все равно посматривал в проем, готовясь встретить любого незваного гостя.
– Смотрю, вы уже начали знакомиться, – ухмыльнулся он. – Это Алиса.
– Растяжек понаставил на шестнадцатом? – обратился я к Смоукеру, не посчитав необходимым представляться.
– А ты лестницу вытащил, когда залез?
Я только хмыкнул в ответ.
– Винтовка твоя где? – спохватился напарник.
– Патроны кончились, прицел разбил, надоело таскать, выкинул, – коротко объяснил я.
– Ты бы ствол-то опустил, пристрелишь кого-нибудь ненароком, – посоветовал он со вздохом.
– Пока не имею такого намерения, – больше по инерции, нежели осознанно, отмахнулся я. – Смоук, кто она, что здесь делает, и что вообще происходит?
Смоукер ногой развернул ближайшее кресло лицом к двери и опустился в него, положив «Вал» на колени.
– Она дочь хозяина оружейного магазина.
– Что ты там делала? – я вновь повернулся к девушке.
– Помогала твоему приятелю спасти свою жопу, – обиженно фыркнула она.
Это никак не отвечало на мой вопрос, но кое в чем они оба, надо признать, были правы. Держать ее на прицеле сейчас уже не имело особого смысла, я убрал «Беретту» в кобуру, навинтив перед этим глушитель обратно.
– Как ты там вообще оказалась?
– Проверяла, что дверь в подсобку не открыта, – нехотя объяснила она.
– Там есть подземный этаж, – решил вмешаться Смоукер. – Склад с оружием, боеприпасами и прочей полезной хренью, не так ли, Алис?
– Я передала только то, что мне сказал отец, – сухо ответила девушка.
– Ну он бы наверняка не стал врать дочурке, – саркастически усмехнулся я, обращаясь даже больше к Смоукеру.
– Кстати, где он сам?
– Не знаю, думаю, что его уже нет в живых.
– И ты решила опустошить папин тайничок и поиграть в Рэмбо-мстителя?
– Пошел ты! – взвилась Алиса. – Ты и твой Смоукер херов!
Она широким шагом удалилась в соседнюю комнату, громко хлопнув за собой дверью.
– Почему гостиница? Что мы здесь забыли? – задал я, наконец, наиболее интересовавший меня в действительности вопрос.
– В этом номере их семья жила последние несколько лет перед тем, как все началось. А забыли мы здесь электронную карту доступа, – с этими словами Смоукер извлек из внутреннего кармана и продемонстрировал мне небольшой белый прямоугольник.
– И почему ты решил, что нас не наебывают?
– А что с нас сейчас брать? Припасов с собой никаких, патронов тоже почти не осталось, а для «Вала» и твоей «Беретты» дозвуковые еще и хрен достанешь. Кроме того, если наебщики решили воспользоваться нашей помощью в получении этого куска пластика, – он легонько помахал карточкой, – то они вряд ли были бы способны нам сильно навредить.
Логика в его словах была, и все же…
– А какой толк от карточки, если электричества во всем городе нет?
– Там что-то типа убежища, должен быть резервный источник.
– Смоук, а ты не запал ли на нее часом? – спросил я, вложив во фразу максимум иронии.
– А что, так заметно? – с наигранным испугом спросил Смоукер.
– Сколько ты ее знаешь? Пару часов?
– С половиной, да.
– Карточка у тебя, какого хера?
– Только она знает код от двери, – Смоукер вяло шевельнул рукой, указав большим пальцем на дверь в соседнюю комнату, где скрылась Алиса, – без него карточка бесполезна.
– Это она сама тебе сказала? – с сомнением протянул я.
Смоукер промолчал. Он достал две сигареты, одну протянул мне и щелкнул зажигалкой. В номере завитали еле заметные в полутьме клубы дыма.
– Сначала мы пытались вернуться домой, – начал он после затяжки. – Потом хотели найти место, в котором можно будет спокойно жить. Потом мы пытались найти хотя бы нормальную группу, которая нас примет. Сейчас думаем о том, чтобы патронов и жратвы хватило на завтра.
– Мы выживаем, – ответил я, – сейчас это главное.
– Выживаем, да, – протянул он. – Сколько это твое «сейчас» длится, а?
Это прозвучало почти как претензия. Я удивленно уставился на темнеющую в кресле фигуру друга. Я мог бы ожидать такую фразу от кого-то стороннего, но от человека, который бок о бок с тобой пережил последние четыре года, и с которым вы лучшие друзья с самого детства…
– Что ты этим хочешь сказать? – без вызова, но напряженно ответил вопросом я, чувствуя, что пауза затянулась.
– Устал я, – выдохнул Смоукер, – просто устал. Устал жить каждый день как последний, спать с открытыми глазами, шарахаться от собственной тени.
Я молчал. На секунду возникло ощущение, что сидящий напротив – это не тот, кого я оставил под огнем в оружейном магазине несколько часов назад. Смоукер никогда не жаловался. За почти два десятилетия, сколько я его знал, он ни разу не показал себя слабым или обиженным. Не принимал жалость, не просил сочувствия.
– Я не первый день об этом думаю. Когда-то я был уверен, что у нас просто нет выбора, что мы просто сдохнем, если будем вести себя, как нормальные люди.
Он вздохнул. Этот разговор ему давался тяжело, Смоукер терпеть не мог откровенничать и выворачивать свое «я» наизнанку.
– Выбор есть на самом деле, – продолжил он. – Знаю, вернуть назад уже ничего не получится, но я хочу изменить хоть что-то. Если бы не она, – он кивнул в сторону двери, – мы бы сейчас не разговаривали. И для меня это знак. Судьба дает мне шанс, возможность.
Долбаный фатализм. Терпеть не могу, когда люди начинают усматривать высший смысл там, где не могут или не хотят найти причину и следствие.
– Знак чего? Что именно ты собрался изменить? – спросил я, старательно скрывая раздражение.
– Я уже изменил. Она жива, для начала достаточно. И еще я перед ней в долгу, и хочу этот долг выплатить.
– Мы все равно убьем ее, – понизив голос до полушепота, сказал я, – ты хоть это понимаешь?
До этого разглядывая пространство перед собой, он уставился на меня. Смотрел долго, будто у меня на лице трактат написан был. Снова вздохнул и как-то обреченно что ли кивнул.
– Понимаю. Но не сейчас, ведь так? А там посмотрим.
Он что-то решил уже для себя. Я не знал, что именно, но спорить и доказывать было бесполезно. Нет, Смоукер не был чужд логике и здравому смыслу, но редко тратил на обдумывание любой проблемы дольше десяти секунд, а когда делал выбор, переубедить его не мог никто и ничто. Его потрясающее упрямство могло сравниться только с легкостью, с которой ему давались самые сложные и жесткие решения. Во всяком случае, так я считал до этого разговора.
– Жрать хочется невозможно, – я сменил скользкую тему, понимая, что разговор этот еще найдет свое продолжение, когда и если мы откроем дверь в подвал оружейки. – У твоей новой подруги есть что-нибудь?
Я не видел, но почувствовал, как поморщился Смоукер при словах про подругу.
– С собой у нее была какая-то сумка, спроси сам.
Я сделал шаг к двери в соседнюю комнату и на секунду почувствовал себя неловко. Ну вот только извинений еще не хватало. Постучал, и, не дожидаясь ответа, открыл дверь.
За дверью обнаружилась спальня с большой кроватью, на краю которой лежала упомянутая Смоукером сумка. Алиса стояла у окна и курила, аккуратно стряхивая пепел на подоконник.
– Алиса…
– Чего тебе? – прервала она меня не оборачиваясь.