Страница 8 из 17
– А почему за те семь лет, что я здесь работаю, он ни разу не показывался? Старый хозяин, да упокоит Господь его с миром, никогда не упоминал о младшем сыне.
– Да, почему?! – пискнула девушка из–за спины дородной поварихи.
Финли тут же одарил девушку укоризненным взглядом, но все же дал ответ.
– Одиннадцать лет назад хозяин отправил учиться сына в Париж и с тех пор он здесь не бывал.
– Как странно, – протянула повариха.
– Он такой весь из себя загадочный, а глаза… такие томные и синие как голубика! – мечтательно пропела девица, захлопав ресницами.
– Ты еще здесь! Ну, скажите на милость, за какие прегрешения Бог наградил меня такой пустоголовой дочкой! Живо ступай на кухню, будешь чистить котлы, до самого утра!
Для пущего эффекта миссис Гарден шлепнула девчонку по мягкому месту, подтолкнув в спину.
– Но мама, я хочу знать, почему он не приезжал раньше! – уставилась она на Финли с обиженным видом.
– Иди, займись делом, негодница, и вообще держись от хозяина подальше. У него еще с юных лет дурная репутация, – переходя на зловещий шепот, строго отрезал Финли, рукой указав идти вон.
Девушка, которую звали Молли, недовольно поджала пухлые губы и, демонстративно виляя бедрами, неспешно побрела в дом.
– Дурная репутация, – пробормотала девица, себе под нос, скорее заинтригованная, чем напуганная таким объявлением, – но зато, какой милашка, не то что тот другой…
– Живей! – бросила ей в спину мать, грозно надвинув широкие брови на глаза.
Затылком почуяв угрозу, Молли тут же перестала кривляться и пошла нормально.
– Вот негодница!
Убедившись, что дочка скрылась из виду, миссис Гарден повернулась к Финли, сгорая от любопытства. Молли явно наследовала черту, за какую ее бранили, по материнской линии.
– Так почему же его отправили так далеко, и почему на похоронах его не было: ни на первых, ни на вторых? – подступив к Финли ближе, вопросила женщина.
Финли покосившись на нее с наигранным осуждением, все же не удержался от соблазна поделиться своими завидными знаниями о тайнах этого семейства. Понизив голос и оглядевшись, он отвечал так:
– Как я уже сказал, у него скандальная репутация. Он с юных лет распутен, волочиться за девицами, создавая тем самым немалые хлопоты своей семье. Его Сиятельство дико негодовал. После смерти миледи старый лорд сына попросту не замечал, а когда, наконец, обратил внимания на младшего отпрыска, пороки уже так глубоко укоренились в мальчике, что извлечь их было невозможно. Только на моих глазах три служанки были уволены, за распутное поведение с молодым хозяином. Вот лорд и отослал его подальше и правильно сделал.
Помните, за полгода до смерти граф уезжал? А вы знаете, он делал это нечасто. Так вот, он был в Лондоне. Тогда мастер Бренсон надумал вернуться домой. И тут же завел интрижку с некой дамой. Прознав, лорд Редингтон сразу указал ему в направление лягушатников.
Одним словом, нрав у этого молодого человека ветряный и растленный. Неизвестно не стал ли он еще хуже теперь, получив наследство. Возможно, жизнь при его отце покажется нам раем.
– Он даже не поздоровался со слугами! – задето возмутилась миссис Гарден.
– И не ждите этого.
– Вы полагаете, он может рассчитать нас? – насторожено проговорила повариха.
– Все возможно. Но, будем уповать на Господа. Просто постарайтесь делать все как можно лучше. Кто знает, что у него на уме! Найти хорошее место сейчас очень тяжко. И держите Молли подальше от его глаз, а то не миновать вам беды. Уж будьте уверены, совесть его донимать не станет, бастарда он не признает, тем более от служанки. Выгонит и дело с концом!
– Господь милосердный! Неужели такое может случиться?!
– Не сомневайтесь. Тот, кто не брезгует чужими женами, не преминет воспользоваться глупенькой горничной.
– Вот так кара на мою голову. Надо нагрузить ее работай на кухне, лучше пусть драит горшки и ума набирается. А работу по дому можно поручить угрюмой Нелли. Передайте наш разговор миссис Розингс, пусть примет меры.
– Вот это правильно. Идемте, миссис Гарден у нас дел по самое горло. Вы придумали, что подадите на ужин? Я должен дать распоряжение миссис Розингс относительно выдачи провизии, уж давно мы не готовили лакомств.
– А он желал чего-то особенного?
– Нет, ничего не говорил.
– Тогда подам луковый суп, утку с гарниром из картофеля и брокколи, мясной пирог, салат из шпината, а на десерт лимонный пирог…
– Что ж главное, чтоб угадать с его вкусами, выберу лучшее вино…
– А что он любил в детстве?
– А, поди, я помню! Но старый лорд почел бы такое обилие расточительством.
– Думаете, мистер Финли, этот привык экономить?
– Сомневаюсь, в данном случае лучше больше чем меньше.
– Согласна, согласна…
Так рассуждая, они вместе поспешили приниматься за дела.
Глава 5
Два простых надгробия в земле поросшей аккуратной травой, в тени старого дуба, росшего возле небольшой часовни – вот и все, что ожидало Бренсона дома. Глаза застыли на коротких надписях, высеченных на сером камне:
Чарльз Итан Уэлсэр», «Ричард Даниэль Уэлсэр и даты, отмечающие начало и конец двух жизней. Как же это просто и беспощадно, пронеслось в голове, при взгляде на это хилое напоминание о двух еще недавно здоровых и полных жизни людях. В сердце что-то кольнуло. Что-то хорошо знакомое.
Тоска – верная спутница. Никуда от нее не скроешься. Теперь уже ничего не исправишь, ничего не докажешь и ничего не воротишь. Пропасть, разделяющая их с отцом, так и останется навсегда. И никто не узнает, что где-то в тайных глубинах своей души, Бренсон мечтал когда-нибудь доказать отцу, что заслуживает его любви и уважения. Так уж бывает, что наиболее хочешь завоевать расположение того человека, кто презирает тебя больше всех. Это свойственно природе человека.
Но видимо, шанс упущен. Мертвые не прощают, мертвые не любят, мертвым все равно. А значит, Бренсон продолжит заглушать чувства доступными средствами; тоска, обида и прочее хорошо лечатся за карточным столом в дымном пьяном обществе, а потом ненадолго вовсе исчезают в нежных объятьях прелестных дам.
Бренсон оперся на оградку и устало потер лицо руками. Все это неправильно. Он всего год лорд Редингтон, а все это уже утомило. Безмятежная жизнь канула в прошлое, осталась где-то в Париже, в постели красотки Жанин.
Что теперь с ней? Впрочем, кого это волнует? Его точно нет, ведь впереди…, а что, собственно, впереди? Скучная мирская жизнь? Деревенские ужины, светские условности и скучные беседы. В глаза будут льстить, а за спиной злословить, как ему пофартило.
Пофартило!
Да, есть те, кто так считает. Эти хуже тех, кто переходит улицу, завидев его, опасаясь стать другом человеку, чьё имя покрыто печатью позора. Первые видят выгоду иметь в кругу человека с высоким положением, пусть и вовлеченным в скандал, а вторые будут помнить об этом скандале, заботясь, чтоб даже их внуки о нём узнали.
И никого не волнует, что Бренсон чувствует, словно он незаконно похитил имя у своего брата, что оно легло тяжелым крестом, который нужно тащить на свою Голгофу. И будь неладно тем, кто считает, что деньги могут заставить танцевать на могилах умерших. Они только могут помочь алчным сластолюбцам быстрее пасть в преисподнюю. Этот процесс он наблюдал и не раз. Да и сам бывал очень близко к пропасти. Но к счастью всегда вовремя сворачивал с этого пути.
Смешно, но когда он ближе всего подходил к черте он представлял разочарованное лицо тети Бет. Разве он мог разочаровать единственного человечка так искренне любившего его? Даже сегодня, все еще смакуя идею сбавить с рук поместье, он вдруг вспомнил ее доброе лицо и передумал. Ведь она будет убита, если узнает, что он продал землю, где покоиться ее любимая сестра.
Ведь так получилось, что в свое время они обе вышли замуж за братьев Уэлсэров так что можно сказать поместье для нее было вдвойне дорого, поскольку ее муж здесь вырос и тратил много сил на процветание родового гнезда.