Cola

Как же давно у него не сносило вот так вот башню. Никогда не сносило, наверное. Все его отношения были всегда безопасными, как минимум, для него самого, всё продумано и просчитано, чтобы никаких рисков, а сейчас он на грани того, чтобы разом лишиться всего, что имеет, и виной всему его тупая, дебильная неспособность держаться подальше от трижды проклятой Сансы Старк. Никогда он не думал членом, презирал мужиков, кто подвержен был этим глупостям, и что теперь? Что ты скажешь теперь в своё оправдание, Петир Бейлиш?

Где-то хлопает дверь. Кто-то идёт.

Санса не обращает внимания, продолжает терзать его губы и нагло тереться о его член, который уже выпирает слишком заметно и неприлично, и ему не остаётся ничего другого, кроме как укусить её за губу так, что она шипит и кусает в ответ сильно и очень больно.

- Прекрати, Санса! Кто-то идёт! Нас застукают!

- Мне плевать! - Заявляет нахально. - Разведёшься, значит, что здесь такого?

- Не собираюсь я из-за глупой, бухой девчонки жизнь себе портить, ясно? - Негромко ей отвечает, но так, чтобы поняла - он не шутит.

А она смотрит ему в глаза с откровенной издёвкой и говорит насмешливо:

- Ты же умный, Петир, и не понял еще? Вся твоя жизнь у меня между ног.

Он молчит, что тут можно ответить? Уходит, оставляя её одну, и никак не может понять, что хреновее: то, что, похоже, она права, или то, что по-прежнему хочется грёбаной колы.

========== Дракон ==========

Он не видел её весь день. Весь день и весь вечер. Понятия не имеет, где её носит, но зато точно знает, с кем.

Накануне её дня рождения к Старкам приехали гости - Визерис Таргариен и его сестра Дени. Кейтилин была с ними настолько любезна, что он сразу понял, куда ветер дует. Хочет свести его с Сансой. Ну ещё бы, Таргариены просто до неприличия богаты, говорят, даже богаче Ланнистеров, хоть в это и трудно поверить.

Санса тоже, конечно же, всё поняла и немедленно принялась строить глазки Визерису. Улыбалась, хохотала над всеми его, без сомнения, дурацкими шутками, хлопала длиннющими своими ресницами и кусала припухшие губы.

Доводила Петира до бешенства.

А сейчас её нет, уехала с ним куда-то, один чёрт знает, куда.

Он, конечно, её не ждёт. Нет. Он ведь не дурак. Он не ждёт и не скучает. Не вспоминает вкус её губ.

Просто бродит по дому, как призрак.

Чтобы как-то отвлечься, размышляет, анализирует, словом, делает то, что умеет лучше всего.

Она сказала, что он мог бы найти и получше Лизы, намекая на себя, и, чёрт побери, да, тысячу раз, да, она была бы просто идеальным вариантом - наследница огромного состояния Старков, пусть даже его придётся однажды делить с её братьями и сестрой, всё равно, Санса Старк - это ключ ко всему, чего он так хочет, о чём мечтает, и этот ключ так близко, только руку протяни, но заполучить его невозможно. Разводиться с Лизой нельзя, это ясно, но даже если бы не было Лизы, Нед и Кейтилин никогда не допустят союза их дочери с ним, Петиром Бейлишем. Он для неё слишком стар, слишком низкого происхождения, имеет слишком грязную репутацию и вообще просто её не достоин. Расклад явно не в его пользу, и не ясно, получится ли что-то изменить, так есть ли смысл вступать в эту игру? Риск огромен, но огромен и выигрыш…

Для того, чтобы заполучить всё, рисковать нужно тоже всем, он это усвоил давно. И, кажется, это именно тот случай.

Всё или ничего.

На часах уже за полночь, он забредает в библиотеку.

Неожиданно - она там. Сидит на диване, листает какую-то книгу.

- Что читаешь? Снова твой Достоевский?

- Нет. “Энциклопедия ядов”.

- Кого собралась травить?

- Визериса Таргариена, - отвечает серьезно и дальше листает страницы.

- Вот как, - присаживается на диван рядом с ней.

Что-то с ней явно не то.

- Санса, взгляни на меня.

Молчит. Упрямо уставилась в книгу.

- Санса. Взгляни на меня.

Смотрит в глаза, наконец, и он видит свежую ссадину на мраморно-белой щеке.

- Это сделал он?

- Да, - отвечает и смотрит в упор.

- Что случилось?

-Мы поехали в бар. Посидели немного. Думаю, он принял что-то.

- Наркоту?

- Да. Мы пробыли там еще немного, потом решили ехать в другое место.

- Что было дальше?

- А дальше он обозвал меня шлюхой и потащил в переулок, - отвечает со злостью, в глазах лихорадочный блеск. Мегера - не девушка. - Я отбивалась, но он был сильнее… Наотмашь ударил меня по лицу. Пытался залезть под юбку… Он носит огромный перстень. Золотой, с головой дракона. Ты видел, наверное. От него и ссадина…

-Больно?

-Терпимо.

Он чувствует… нет, не ярость. Спокойствие и решимость.

- Дальше что?

- Сбежала. Вывернулась и сбежала. Запрыгнула в такси - и сразу домой.

- Санса, там были свидетели.

- И?

- И если ты это сделаешь - тебя непременно вычислят. У тебя есть мотив, а действовать можно только тогда, когда все мотивы скрыты.

- Ты что предлагаешь? Простить и забыть?! Ну уж нет! Этот мерзкий выродок ящерицы за всё мне заплатит!

Он как-то сразу поверил, что она это сделает. Такой у неё был взгляд, что сомнений у него не было - Визерису не жить. Вот только… Что будет с ней самой? Она смелая и решительности ей не занимать, но вот продумывать партию на несколько ходов вперёд надо бы ещё подучиться.

- Не глупи, Санса. Я что-нибудь придумаю.

Внезапно она вся дрожит, руки и губы трясутся. Не смотрит в глаза и молчит. Девчонка, похоже, в шоке, хоть и пытается выглядеть сильной. А его от этого её вида всего корёжит, просто наизнанку выворачивает. Неожиданно злость на неё за ту пьяную выходку растворяется, исчезает бесследно, вытесняется глупой… нежностью.

- Успокойся, - подсаживается чуть ближе, берёт её за руку. Осторожно.

- Санса… - шепчет и тянет её к себе.

Она не сопротивляется, позволяет себя обнять.

- Санса…

Не думая ни о чём, он водит губами по бархатной коже, наталкивается на губы, легонько касается их своими. Чуть-чуть и почти незаметно, но она судорожно выдыхает и шепчет чуть слышно:

- Петир…

Его имя, срываясь с её чуть припухших губ, звучит словно музыка, и он прижимает её сильнее, целует и принимает в ответ такие же жадные поцелуи.

Они никуда не торопятся. Они это делают медленно.

Она нежно гладит его по щеке, заросшей колючей щетиной, и он понимает отчётливо, что губы её - это самое сладкое, что он в своей жизни пробовал, оторваться никак невозможно.

Поцелуи становятся глубже, проталкивает свой язык в её алый, убийственно-влажный рот, и она снова стонет, тихонько и так возбуждающе, что у него закипает нутро.

- Девочка моя, - шепчет чуть отстраняясь. - Что мы делаем… Сюда может кто-то войти.

- Плевать, - и снова целует, ресницы дрожат, словно крылышки бабочки.

Нет. Нет. Так нельзя. Это глупо с его стороны, если Лиза узнает… А Нед… Тогда он лишится всего. И она… Слишком юна и прекрасна, чтобы это могло быть всерьез. Для неё это просто игра. Для него… Он и сам не знает.

Он отстраняется резко, вскакивает и отходит к столу.

- Петир, что случилось? - Тревожно.

…

- Санса, всё это - ошибка… Нам нельзя…

Подходит к нему вплотную, ладошками обхватывает его лицо.

- Петир, - шепчет и нежно целует, так легко, не настойчиво.

- Санса, пойми… Я уже слишком стар для тебя.

- Неправда…

Целует.

- Я женат на твоей родной тётке.

- Плевать…

Целует еще.

- У меня всё лицо в морщинах.

- И что…

И снова целует, так жадно, так самозабвенно, будто в его губах сосредоточена вся её жизнь, и никак им нельзя разрывать поцелуй, иначе в то же мгновенье она погибнет, целует и смотрит из-под полуопущенных, изогнутых своих ресниц, и он знает, что ни на кого никогда она так не смотрела, как на него, так, как смотрят только на бога.

- Дурочка моя, - шепчет. - Дурочка моя, глупая…

- Твоя… Твоя… Твоя… А ты мой…

И он, наконец, понимает. Может быть, по началу это было игрой, но теперь - уже нет. У неё всё серьёзно, без обычных её улыбочек, без игривых гримас, без издёвки в глазах, всё не так, как тогда, на кухне. Сейчас перед ним не развратная, дикая ведьма, а просто девчонка, печальная, бледная, до боли красивая. Она просто гладит его лицо своими дрожащими пальчиками и нежно целует губы. Без напора, без страсти и даже без похоти, без попыток просунуть язык ему в рот. Просто губы целует легко, будто молит “Ответь мне, Петир, поцелуй меня, слышишь?” В глаза так несмело заглядывает, и столько надежды во взгляде… И её тихий шёпот у губ “Петир… Петир… Петир…”