Море и Бездна

— Мои спасители! — улыбнулся купец. — Проходите, прошу же вас! Не стесняйтесь и угощайтесь, это самое лучшее вино из нашего трюма. Даже не знаю, как вас и благодарить, милорды! Я думал, нам уже конец. Какое вы пожелаете вознаграждение?

— Я тоже должен вас поблагодарить за помощь в ремонте кораблей, — поклонился Теон. — Но не выручайте теперь нас только наполовину. Поможете нам добраться до Вахара? Я думаю там уже как следует починить наши корабли. И да… по поводу нашей помощи. Король Миэрина Даарио Нахарис шлёт вам благую весть, ибо враги волантийцев — его друзья. Но я не знал, что Пентос тоже участвует в этой заварушке!

— Вы же из Вестероса, верно? — нахмурился купец. — Судя по кракену на оставшихся парусах, вы железнорождённые. Как раз оттуда родом был преемник королевы великой Дейенерис, чтивший её память. Наш магистр Иллирио Мопатис поддерживал дом Таргариенов и шлёт добрую весть их преемникам. Королева Дейенерис была горячей противницей рабства. Вы, насколько я понимаю, тоже. На одном из ваших кораблей мы увидели чернокожих…

— Бывшие невольники гискарцев, — кивнул Теон. — Теперь гискарцы мертвы, а бедняги были приняты в нашу команду.

— Разрушители оков, — улыбнулся Барториус. — Как раз…

— Не совсем, — сказал Теон с лёгкой усмешкой. — Их хозяева были уже мертвы. А выжившие сбежали с Сотороса, бросив…

— С Сотороса? — со страхом переспросил пентосиец. — Вы…

— Мы были в Соторосе, — сказал Теон. — Мы плывём оттуда. Но, к счастью, то, что убило гискарцев, не смогло справиться с нами.

— Страшные места со страшной славой, — вздохнул Барториус. — Вы храбрецы, если сунулись туда. Даже наши враги из Волантиса не рискуют туда плыть. Они начали осваивать Соторос, но делают это грязными руками их гискарских прислужников.

— Да, я знаю, они уже заняли Гогоссос, — заметил Теон. — Но вам-то что со всего этого? Я очень рад, что Пентос против рабовладельцев и против Волантиса…

— В Пентосе уже очень давно запрещено рабство, — сказал Барториус. — У нас не Браавос, не все одобряют запрет… но всё же он соблюдается. А волантийцы в открытую торгуют рабами и помогают работорговцам из Нового Гиса. Они пошли против королевы Дейенерис. Враги наших друзей и друзья наших врагов — наши враги, господа. Кроме того, они…

— Ваши конкуренты, — подал голос Рамман.

Теон и Марден посмотрели на миэринца испепеляющими взглядами, но купец неожиданно расхохотался.

— Да, забери всех Иной, верно! Зачем скрывать очевидное? Волантийские купцы и рабовладельцы — наши конкуренты. Благодаря рабству они в более выгодном положении и теснят нас. Поэтому вражда между Пентосом и Волантисом естественна. Именно поэтому мы и поддерживаем тех, кто борется с рабством. Именно поэтому мы называем себя друзьями короля Даарио. Именно поэтому на нас и нападают. Однако я просто обязан вас отблагодарить! Куда вы направляетесь, если не секрет?

— Я боюсь, дотянем мы в таком состоянии только до Вахара, — вздохнул Теон. — А так нам для начала надо в Кварт.

— Хорошее место для торговцев, — улыбнулся пентосиец. — Но чем же вы там собрались торговать?

— Не… — начал было Марден, но Теон его перебил.

— У нас есть голова виверны. Я слышал, квартийские колдуны…

— В таком случае я знаю, как вас отблагодарить! — воскликнул Барториус. — Мы меняем маршрут. На Острове Слонов есть сказочно богатый правитель шань, который без ума от подобных диковинок. Он вам даст намного больше, чем любые колдуны! Достаточно сказать, что за живого лютоволка, которого я ему привёз из Вестероса, я получил сумму, на которую смог купить новый корабль.

При упоминании лютоволков Теон с болью вспомнил Сансу. Всё-таки прошлое не отпускало его, и он тосковал по своей жене.

— Вам же, наверное, будет ужасно неудобно плыть в такие далёкие края ради нас, — он покачал головой. — Но…

— Не спорьте, — улыбнулся купец. — Я знаю шаня, а вы нет. Уж простите, но доверьтесь опытному торгашу. Я с него вытрясу вчетверо больше, чем вы даже сможете себе только представить, — глаза Барториуса загорелись жадным блеском.

Теон хотел было возразить, но Рамман потянул его за рукав.

— Не глупите, Грейджой, — шепнул он ему. — Этот купчишка внакладе не останется. Он по-любому и себя не забудет при переговорах с правителем. И, скорее всего, он нас бессовестно надует и отдаст нам хорошо если половину от того, что выторгует на самом деле. Но он прав, мы сами много не наторгуем. Надо…

— Я вам выторгую десять пудов золота, — заявил купец, увидев колебания железнорождённых. — Если будете торговаться сами, хорошо, если пудов пять-шесть получите.

— Это щедрая награда, — сказал Теон. — На эти деньги можно будет спокойно закупиться всем необходимым и плыть до Асшая.

— Ого. Вот это вы замахнулись, — присвистнул пентосиец. — Не буду даже спрашивать, что вам там понадобилось. Любите вы, железнорождённые, приключения… Тогда вам это будет почти по пути.

— Но сначала в Вахар. Там надо починиться.

— Я с удовольствием помогу с ремонтом, — лучезарно улыбнулся купец.

— Тогда в добрый путь!

Её волосы струились, словно волны на море. Он окунулся в них, вдыхая такой любимый запах. Обычно подобные вещи он долго не помнил. Но не в этом случае. Её он помнил всегда.

Может быть, решение оставить трон было ошибочным? Санса же с ним помирилась и хотела, чтобы он остался рядом с ней. Возможно даже, что она его сумела полюбить. Вот и сейчас её руки нежно обнимали его, тонкие пальцы осторожно проводили по волосам и спине, спускаясь вниз… и хотя обычное получение удовольствия было ему давно недоступно, тело содрогалось от удовольствия при этих прикосновениях. Теон закрыл глаза и со стоном вздохнул, отвечая ей на ласку. Волосы рассыпались, щекоча лицо, словно водой заливаясь в ноздри, шумя прибоем…

Волны убаюкивали, и Теон чувствовал себя защищённым. Почему-то он твёрдо знал, что пока он в море, ему не грозят никакие тени из Йина и прочие напасти. Не снилась и та самая жуткая чернота. Море, словно отец (не тот, каким был Бейлон, а тот, каким бы Теон хотел его видеть), защищало своего сына, спасало от напастей, помогало в трудную минуту. «Да», — подумал Теон, — «ради этого я и покинул Вестерос. Море. Только море». Неужели Утонувший Бог и вправду есть, и он сейчас помогает своему непутёвому дитя?

Море огненно-красное, словно волосы любимой… в ноздри ударил новый запах. Это не был её запах, не был и запах соли и морской волны. Нет, красное море пахло кровью. Теон много раз вдыхал этот жуткий запах, он участвовал во многих кровавых сражениях Великой войны, но привыкнуть к этому до конца он так и не смог. И сейчас, когда море плескалось кровью, когда удушающий смрад заполонил всё вокруг, у Теона закружилась голова.

Он увидел оторванные конечности, не все из которых принадлежали людям. Он услышал крики боли и стоны, почти кожей чувствовал страх, наполнивший некогда безмятежные морские пучины.

— Помоги нам, Теон Грейджой, — раздался мучительный, стонущий шёпот, но обладателя этого странного голоса Теон не увидел.

— Помоги… спаси… ты можешь…

Теон проснулся в холодном поту. Да уж, давно ему не снились кошмары. Море и впрямь словно обладало целебным действием и защищало его от чёрной напасти, но сейчас Теон внезапно почувствовал себя черепахой, с которой сдирают панцирь. Как будто неведомая защита ослабла и вот-вот падёт.

— Нам нужно в Асшай, Рамман, — он подошёл к переводчику, который не спал и стоял на палубе, смотря на незнакомые южные звёзды.

— Мы же вроде туда и плывём, — пожал плечами миэринец. — Что-то случилось?

Теон медленно кивнул.

— Я не знаю, как объяснить, — сказал он, — но как будто что-то, что меня защищало, исчезает. Словно мир меняется.

— Опять сны?

— Меня попросили поспешить, — сказал Теон. — Скорее бы Вахар. Починим корабли как полагается…

— Если бы мы перешли на «Бурерождённую»…

— Да знаю я, знаю, Марден уже говорил, — отмахнулся Теон. — Нет, я так не сделаю. Старушка «Морская сука» меня выручала много раз. Она заслужила большего, чем бесславно затонуть в Летнем море.