Сказка наизнанку

Спустившись в кухню, Корвин рассказал Малинке, как обстоят дела наверху.

- Так вот оно что, - задумчиво протянула она. Затем, подперев щеку кулачком, Малинка замерла перед очагом и принялась рассуждать вслух:

- Саблю не взял, коня дома оставил, значит, точно направился не в поля. Куртка черная дома? Похоже, в крепостицу тоже не собирался. А что взял из оружия?

- Лук, тесак и короткий нож, - уверенно отозвался Корвин.

- А ушёл в чём?

Корвин нахмурился и поскреб в затылке:

- Да я помню, что ли? Вроде, куртку сбросил, а напялил этот свой бурый полукафтан, в котором обычно шляется по Торму. А так - в чём был, в том и убежал. Кошель ещё к поясу прицепил. И утащил с собой плащ. Ну, тот, в котором он в хлябь всегда ходит, с подкладкой из полосатой парусины.

- А-га, - протяжно проговорила Малинка, - Значит, точно собрался ночевать в лесу, и видимо, не один раз. А из мелочи взято чего?

Корвин задумался.

- Ну там огниво, правило для ножа… - подсказала Малинка.

- Ему всё это без надобности, он огня и с руки разожжёт. А вот из своего магического барахла вполне мог что-нибудь и прихватить, - и Корвин резво кинулся обратно наверх.

Когда он вернулся, Малинка стояла на прежнем месте в той же позе, и вообще, казалось, что на время его отсуствия жизнь в кухне совершенно замерла.

- Поморийского журавлика забрал, - сказал Корвин, - Это такой дорожный талисман, чтобы не сбиться с пути.

- А-га, - снова неторопливо протянула Малинка, - А из кухни утянул клубок ровницы, что Ёлка вчера напряла, Лучикову мелкую плошку и сдобный калач…

- Странно, - сказал Корвин, - Калач-то на что? Лучше бы вяленого мяса и смоквы прихватил: и места меньше занимает, и не испортится.

- Да нет, - отозвалась Малинка, - С калачом-то как раз всё понятно. Это не для еды. Смотри, что выходит: Свит забрал из дома Ёлкины вещи. То, что она сама сделала или то, чем владела. Её именную прялку, сработанную ею пряжу… Калачи тоже она пекла. У него было что-нибудь, что Ёлка для него сшила или соткала, какой-нибудь её подарок?

- Ну да. Шерстяные копытца. Кстати, их в сундуке нет.

- Вот их-то он и искал. Её ночную рубаху, поди, тоже утащил?

Корвин снова сгонял наверх и вернулся с рубахой в руках. Из неё был выхвачен ножом лоскут наподобие небольшого рушничка. Словно получив ответ на какой-то волновавший её вопрос, Малинка с пониманием кивнула.

- А плошка зачем? - спросил Корвин, - Глиняная же. Прижал её разок - и всё, на выкид.

- Плошку он точно далеко не потащит. Это, скорее всего, для гадания на путь. Знаешь, как делается? Находишь в лесу перекрестье трёх дорог и спрашиваешь, куда повернуть: к воде, к родному очагу или в путь-дорогу.

- Это всё ваши тормийские байки, - недоверчиво покосился на жену Корвин, - Нормальные люди берут карту и едут по ней из одного места в другое, а не ищут перекрёсток в лесу, чтобы спрашивать у Ящер знает кого, а не пойти ли им Ящер знает куда.

- Так Свит - он же не особо нормальный, - терпеливо пояснила Малинка, - Да и Ёлочка тоже того… Думаешь, я не вижу, что она затепливает очаг без огнива? И пряжу всегда начинает вить на свой волос. И на воду, принесённую из реки, охранные знаки кладёт. И с рябинкой во дворе здоровается.

- Правда? - удивился Корвин, - А я как-то не замечал… Вот погоду она, действительно, всегда угадывает без промаха. Только что нам это даёт?

- А то, мой хороший, что, похоже, Ёлочка попала в беду, да не простую, а по своей, колдовской части. Скорее всего, её этл забрал. И Свит теперь идёт по её следам.

Корвин с сомнением покачал головой.

- Тоже тормийские байки. Нет никаких этлов. Вернее, есть, конечно, но это обычная лесная нелюдь, вроде ракшасов или ухокрылов. Ничего они не могут против нормального мага, да и против доброй стали, пожалуй, тоже. А почему ты решила, что Ёлка в беде?

Вместо ответа Малинка молча указала на одну из посудных полок. Там, на застарелой пыли, пальцем были выведены три знака: ёлка, повёрнутый в её сторону топорик и веретено.

- Глупости какие-то, - уверенно заявил Корвин, - Но всё-таки вот что я тебе скажу. Даже если Свит сейчас в Торме и нуждается в помощи, нам по-любому поздно рыпаться, ворота до утра на запоре. Да и коз доить пока ещё никто не отменял. Поэтому мы делаем дела и идём спать. Завтра с восходом я сгоняю в крепостицу, узнаю, не там ли Свит, а ты сбегаешь к фонтану и послушаешь все новые посадские сплетни на его и Ёлкин счёт. Может, выясним что-то большее, чем просто пальцем в пыль.

Из крепостицы Корвин принёс вполне определённые новости: Свита нет, и никого это особо не удивляет, потому что вчера ночью он на глазах у стражи сиганул через Ограду в Торм. Высказывались так же робкие надежды на то, что полоумным лекарем уже позавтракали ракшасы.

Малинка в свою очередь доложила, что у фонтана во всю шушукаются, будто Ёлка изменяет поморийцу с лесным оборотнем: соседка видела, как вчера огромный кот зашёл на двор Ящеровой Затычки и превратился там в очень красивого голого парня.

- Насчёт оборотня тётки, конечно, врут, - сказал Корвин, выслушав Малинку, - А вот Свит через Ограду мог и сигануть. Насчёт ракшасов - тоже бред. Подавятся. Но найти себе на жопу неприятностей Свит вполне мог, это он умеет. Так что сегодня коз ведёшь на пастбище ты.

- А ты?

- Седлаю Кренделя и еду в лес, искать.

Малинка подняла на мужа серьёзный, умоляющий взгляд.

- Милый. Возьми меня с собой.

- Это ещё зачем?

- Я выросла в Торме, каждое деревце, каждый хуторок с закрытыми глазами найду. А что там знаешь ты кроме Торговой тропы да Бодуна?

Корвин с неловкой лаской погладил Малинку по щеке и сказал:

- Лапушка, этого вполне достаточно. Если с человеком что-нибудь случается ночью в Торме, то утром об этом уже во всю болтают у Бодуна. Да и как ты со мной поедешь? Лошадь-то одна, и та никудышная.

- Сяду позади седла, - горячо возразила Малинка, - Да и где там особо верхом? Больше будем ногами идти. Возьми, не пожалеешь. Я зверя тропить умею, след искать могу…

- Ладно, уговорила, - с хитрой улыбкой вдруг согласился он, - Но только я не стану ждать, пока ты причепуришься. Седлаюсь - и за ворота. Нет тебя - значит, уехал сам.

- И то любо, - кивнула она.

Вполне уверенный, что теперь уж точно жена останется дома, в безопасности, Корвин подхватил из-под лавки собранный ещё в служебные времена “тревожный” кошель и бегом кинулся на конюшню. Но, выведя за ворота Кренделька, он с удивлением обнаружил на улице Малинку. Она стояла у соседской стены, очень серьёзная, в простом сером платке, новых лаптях и с котомкой за спиной.

- А коз покормила? - цепляясь за последнюю надежду, спросил Корвин. Малинка кивнула.

- Ну что ж, - вздохнул он, - Садись, охотница, поехали. И чур не ныть, а то живо домой отошлю.

Малинка оказалась права, долго ехать верхом не пришлось. Едва покинув идущую вдоль Ограды конную тропу, оба спешились, чтобы не цеплять головами колючую зелень кустов. У Бодуна раздобыть новостей не вышло. Скучающая хозяйка нацедила им по стаканчику берёзовицы и сообщила, что ночью в окрестностях было подозрительно тихо, даже ракшасов, вечно толпящихся в этих местах, всех куда-то как хлябью посмывало. Пришлось возвращаться к месту, у которого в последний раз видели Свита - Хребтецким воротам, и самостоятельно осматривать все подряд стёжки, выходящие к кромке леса вблизи них. Успехом эти поиски тоже не увенчались: слишком много ног прошло между лесом и Оградой за этот день, чтобы уцелело хоть что-то из ночных следов. А между тем Око начало понемногу клониться к закату.

- Шла бы домой, - предложил Корвин Малинке, - И коня с собой забери.

- А ты?

Он надвинул шапку на лоб, поправил топорик за поясом и сказал:

- Останусь. Буду потихонечку прочёсывать лес, пока хоть чего-нибудь не найду.