Ловцы и охотники

========== Охотники: день первый ==========

Скорок и Ясь бок о бок сидели на бревне перед Вихровой заимкой и наблюдали, как из-за леса неторопливо выползает Луна. Они смотрели в звёздное небо, передавали друг другу флягу и молчали, ожидая от ночного леса какого-то неведомого знака, а лес тоже молчал и ободрить их ничем не спешил.

Как интересно и волнующе было слушать хвастливые рассказы старших парней об охоте на ухокрылов! Всё казалось так просто и понятно! Как смело и уверенно они приняли решение попытать счастья сами! В свои четырнадцать кругов они оба знали и умели уже многое. Не впервой было собираться под завистливыми и восхищёнными взглядами малышни, потом уверенно идти через лес давно знакомой охотничьей стёжкой… И вот - знакомое и привычное закончилось. Дальше следовало или зажмуриться и шагнуть в неразведанное, или признаться перед собой и лесом, что не по зубам зубатки, и, пряча глаза, воротиться домой.

Первым не выдержал Скорок.

- Ну что, ходу?

- Погодим чуток, - отозвался Ясь.

Глядя на ветку ивы, он загадал: вот сейчас шевельнёт ветер листья, и тогда пора. Но воздух точно заснул, а короткая ночь травостава продолжала неспешно течь мимо. Тогда Ясь вздохнул и сказал:

- А тебе на что ух?

- Сделаю себе из крыла плащ и пойду к Марыське свататься. Пусть её родня видит, что охотник пришёл, а не так, репоед паршивый.

Листочки на иве застыли, словно воздух в лесу разом превратился в кисель. Ясь вздохнул ещё печальнее и сказал ещё тише:

- Да у нас с тобой и сети-то нет…

- Обойдёмся. Одноглазый Вихор вон их без сетей ловит, руками.

- Так ты ж не Вихор.

- Слушай, ты не тяни, а так прям и скажи: струсил, мол, пойду назад, к мамке под юбку. А то сидит тут, вздыхает…

Вдруг повеял слабый ветерок, листва зашелестела, а Ясь понял, что уже довольно давно слышит откуда-то сзади слабое, но вполне отчётливое постукивание. Он резко обернулся - и чуть не ахнул. В дверях заимки (лёгок на помине!), прислонившись к косяку, стоял сам Вихор. Луна ярко освещала изуродованную шрамами правую половину его лица с пустой глазницей, чуть прикрытой свисающим со лба седым вихром. Зато здоровый глаз смотрел из темноты живо и с интересом. В руке Вихор держал флягу и равномерно постукивал по ней ногтем.

- Так-так, - насмешливо сказал он, убедившись, что наконец замечен, - И что это мы тут делаем?

Вихор был человек не злой, но с большой чудиной и, как говаривали старшие, вконец изракшасившийся. Жил он один-одинёшенек, слоняясь по берегу Ночь-реки между несколькими заимками и при встрече пугая своей страховидной мордой рыбаков и полощущих бельё девок. Раз в луну он приходил в город, приносил на продажу ухокрылью кожу, змеелюдью чешую, а то и этловы слёзы. Товар у него всегда был хорош, потому и платили ему не скупясь, на зависть многим. Но деньги у Вихра не держались. Едва распродавшись, он шёл к Большому Бодуну и пропивал всю выручку до последней медяшки, а потом снова возвращался к своему странному полудикому житью. Редко бывало, что заходил он на какой-нибудь хутор, чтобы выменять мясо на хлеб или новую рубаху. Тётки в таких случаях прикрывали подолами детей и делали ему вслед охранные знаки. Ясева бабка рассказывала ещё, что круга три назад Вихор был нормальный, справный мужик: смотрел на мир двумя глазами, имел свой хутор Вихровку, держал хозяйство, пил в меру, охотился помаленечку. Но однажды ему довелось совершить на охоте какой-то грех, за который его покинула добрая доля. Сперва от непонятной болезни помер его старший сын, потом жена ушла к реке полоскать бельё и сгинула, а самого его среди бела дня чуть не задрал насмерть какой-то бешеный ух. С той поры он словно повредился головой: едва залечив раны, спровадил младших детей к родичам за Ограду, сам же всё бросил и ушёл жить в лес, к зверью и нелюди. А сейчас он стоял в дверях заимки и насмешливо смотрел на парней из темноты.

Скорок встал с бревна и вежливо сказал:

- Маэль в помощь, дядь Вихор.

- И тебе того ж, Скорок Лисов сын. Чего тебя с товарищем в такую ночь по лесу носит?

- Мы хотели идти уха ловить.

- Уха? А сюда-то зачем забрели? У меня тут ухи не водятся.

- Да так, вроде, на удачу…

Вихор фыркнул:

- На кой вам моя удача одноглазая…

Потом он призадумался, сел на бревно рядом с парнями и почти строго спросил:

- За ухом собрались, значит? А кто из вас хоть раз живого уха сблизи видел?

Ясь и Скорок дружно уставились в землю под ногами.

- Ну хорошо. И как вы этого самого уха промышлять думаете?

- Вот, у нас тут приманка есть, мыши наловлены, - поспешно поднял кузовок Ясь.

У Вихра единственный глаз раскрылся во всю ширь.

- Мыши? Ну-ка, ну-ка, что там за мыши? На закусь, что ли? А во фляге у вас что?

- Сурица, - скромно потупившись, сказал Ясь. Вихор рядом с ним как-то странно затрясся. Ясь присмотрелся, и понял, что тот беззвучно смеётся, скаля крепкие белые зубы.

- Нашли что во флягу лить. Надо во - хотя нет, не дам. Мне потом Лисова жена остатнее око выцарапает. Ну давайте, рассказывайте, как вы вообще охотиться собрались. Вот пришли вы на берег, там темень, камыши везде, ухи летают… Что делать будете?

- Петлю поставим, - деловито заговорил Скорок.

- Это как на куницу, что ли?

- Ну да. За ней приманка, мышь, значит. Ух прилетит, полезет хватать её, петля и затянется.

- А ты? Сам держать её будешь или как?

- Ну сам…

- Ну и улетишь вместе со своим ухом и мышью прямо в небеса, к Лунной Деве в гости.

- Не буду я веревку руками держать, - предложил Ясь, - я кол в землю вобью.

- Так, уже лучше. Положим, твой колышек не вылетел, и даже веревка не порвалась, а ух не околел со смеху. Он, значит, бьётся такой, крыльями во все стороны тычет, орёт дурниной… Что дальше делать будешь?

- А я его дубинкой. По башке.

- Дубинка - да, дубинка - это правильно… Какой там длины твоя дубинка?

- Во, - Ясь продемонстрировал крепкую палку длиной в пол аршина.

- А у уха крыло много длиннее. И когти - во. Думаю, это он тебе по башке, а не ты ему, - и Вихор снова беззвучно рассмеялся.

Ребята приуныли. “Ну всё,- подумал Ясь,- Сейчас даст по шее и погонит домой.” Однако, насмеявшись вдоволь, Вихор смахнул с ресниц слезу и сказал:

- Ой… Ну, спаси вас Маэль, ребятки, потешили… Вы только, пожалуйста, взаправду никогда так не делайте. А то ухи вас самих схарчат, а потом сурицу вашу вылакают и мышом закусят.

Наконец, повеселившись вдоволь, Вихор посмотрел на ребят вполне серьёзно и спросил:

- А чего не пошли днём, с ватагой?

- Да потому, что придурки они, - зло процедил Скорок, - Лесной правды не соблюдают.

- Сетями да огнём - это не по-людски как-то, - строго сказал Ясь.

- Я смотрю, ребята-то вы неплохие, - задумчиво сказал Вихор, - Если хотите, могу научить, как по-настоящему добыть уха. Только чур, уговор: держаться вместе, и всё, что я говорю, делать сразу, без размышлений. Ну как?

Скорок и Ясь, боясь вспугнуть словом такое везение, молча закивали.

- Тогда спать.

- Как?!

- Ну вот, не успели уговориться - уже возражаете. А вот так: спать, и всё тут. Ночью только нелюдь бродит, а нормальные люди - спят.

Утром Вихор разбудил свою ватагу довольно рано и, нагрузив инструментом и всякими непонятными деревяхами, погнал к реке. Там, в тихом месте, в дали от любых ухокрыльих нор, у него был спрятан плот.

- Будем строить скрадку, - объяснил он.

Скрадка оказалась чем-то вроде большого деревянного решета. Её установили на плот, а потом снаружи утыкали ветками ивы и пучками камыша. Под ней тоже расстелили солому и камыш. Теперь на плоту можно было лежать в прохладном ветерочке и тени от свежей зелени, наблюдая сквозь множество щелей всё, что творится снаружи, но при этом оставаясь невидимыми.