Страница 61 из 65
Следующим же утром — без ведома Даина — беженцы из Дейла получили первую помощь, чтобы начать восстановление города. Эребор лишался рабочих рук. Но — в тот же вечер оба лагеря строителей получили нежданную неоценимую помощь от буйволов и медведей, которые пришли и сами взялись выполнять самую тяжелую работу, которая гномам и людям была не по плечу.
========== Часть 7, глава 9 ==========
Был первый день весны — непогожий, но вселявший радость тем, что страшная зима осталась в прошлом. Теперь все должно было пойти на лад, теперь уже должно было становиться легче и теплее. Весна всегда связана с какой-то новой надеждой на лучшее…
Она спокойно расхаживала по залу — изменившаяся, ставшая даже прекраснее формами фигуры и локонами, которые, по-видимому, очень давно не обрезала. Ее одежда сделана была из шкур белоснежного волка — высокие сапоги, накидка до колен, под которой виднелись божественные очертания груди — словно налитые магической притягательностью райские фрукты… Шерхан спокойно возлежал рядом с ней, царственно наблюдая за госпожой и ее собеседником.
- Так ты и впрямь можешь указать алмазную жилу? — Даин говорил недоверчиво.
- Я могу. Но как ты поступишь с вверенным тебе знанием?
- Как подобает истинному гному — построю шахту и начну добывать сокровища!
Фиа рассмеялась.
- Ответ, достойный истого глупца! Только учти, что ваши горные прииски отличны от равнинных. Самый твердый самоцвет редок в горных породах. Наиболее богатые залежи уходят глубоко в землю с поверхности, словно стрела, пронзившая тело первородящей. В своей жадности вы уйдете под землю и похороните себя. В этих камнях свое проклятье. Придется создать новые машины и изменить привычные методы поисков. Глубинный прииск — это вам не шахта внутри горы!
- Раздав все золото эльфам и людям, ты не оставишь нам, гномам, иного выбора!
Она лишь улыбалась.
- Я уже говорила тебе о бесполезности этого металла. Ты глуп, и сам не видишь богатства, что дала тебе мать-природа. Хорошие практичные вещи из черной руды будут нужны всегда всем расам этого мира. Ты можешь просто менять их на свое золото, раз оно тебе так нужно! А ваши драгоценные мечи всяк не годны для битвы! Это просто игрушки! И купить их может мало кто.
- С чего я должен тебе верить? С чего слушать твои слова и принимать их к действию? Ты колдунья и обманщица!
- Тогда сядь и посчитай. Сколько есть желающих купить у вас простые ножи? А сколько просят сделать для них драгоценные, золотые с камнями?
Голос Фиа был чарующим! Она обихаживала Даина со всех сторон, чуть склонялась над коренастым длиннобородым гномом, которого была много выше. Глаза короля Железных Холмов бегали, в голове вскипали новые планы. А она и правда могла быть полезной!
- И все же, я тебе не верю! Ты не гномка. И я по сей день не знаю, можем ли мы считать тебя здесь королевой.
- Дорогой Даин! Ты мне веришь! И уже считаешь вовсю грядущие доходы. И безо всякой веры ты побежишь вслед за мной — прознавать, где это место, что таит в себе прозрачные самоцветы, способные резать любые камни!
- Если и побегу, так что? Это наш промысел и дело наших жизней!
- Запомни навсегда, пока я хочу сказать тебе это. Нет дела жизни важнее того, что вы забыли и сочли за второстепенное.
- Мы рудокопы и добытчики!
- А что вы будете делать, когда во всем свете вас останутся единицы? Вы вымираете, забыв о долге каждого, в ком есть жизнь! Сколько у тебя сыновей и дочерей? Сколько их у твоих товарищей? Кому вы обязаны на свет их появлением? Вы даже не позволяете им выйти из тени – тем, кто продолжает ваш род, несмотря на вашу непомерную глупость!
Фиа была уже чуть разозленной, но оттого только прекрасней! Щеки ее окрасились в нежно-розовый цвет, янитары загадочно горели. Перед глазами был уже кромешный туман. Хотелось броситься к ней, ибо они не виделись целую вечность. Проклятый Даин! Он мог бы понять, как дорога каждая секунда ее пребывания здесь!
- Да, еще… Коли вам — гномам — так дорого золото, почему вы позволяете ему утекать из вашей горы вместе с рекой?
Лицо Даина резко переменилось, напряглось, все тело его встрепенулось.
- Ты и верно сумасшедшая! И свела с ума своего мужа!
- Нет, мой милый родственник! Не я сумасшедшая, а вы умеете еще далеко не все! Вы ищите лишь жилы, а между тем крохотные частички вашего любимого металла утекают вместе с водой реки. И если теперь ты проявишь дипломатию — я подумаю и о том, как научить вас не дать крохам утекать!
О, боги! О чем она говорила? Какие еще неведомые чудеса были ей доступны? И главное — зачем она говорила это Даину?
Просто стоять и смотреть на нее было более невыносимо. К счастью, все разрешилось. Фиа взглянула на него, очевидно, передала известным им способом некое внушение лишнему тут родственнику. Потом сделала шаг вперед, изменилась в лице. Вся ее твердость и хитрое выражение глаз вмиг сменились на поразительно глубокую, светлую нежность и грусть — такую же, как в глазах Мирры, когда она заменяла свою сестру и госпожу, неразлучно будучи рядом в самые страшные дни.
Фиа… От прикосновения ее весь мир вокруг исчез — как в том магическом свидании. Сознание погружалось в пьянящий божественный эфир. Она была трепетно нежной, чарующе воздушной. В ее глазах стояли слезы. Сколько же времени прошло, прежде чем в сердце воцарилось спокойствие? Душа обрела гармонию, а мысли перестали надоедливо теребить сознание? Они стояли на месте, тихо обняв друг друга, уронив головы на любимые плечи, не говоря ни слова, не в силах даже пошевелиться… Страшная вечность осталась позади. Но — еще одной такой вечности пережить уже было нельзя.
- Если ты опять уйдешь, я умру.
Темноту грота освещали лишь две тщедушные свечи, в робком отсвете которых был виден образ возлюбленной. Она склонялась над ним, и по щекам ее катились крупные блестящие слезы — более прекрасные, чем все самоцветы мира. На ложе, застеленном драгоценными материями, она и правда была словно богиня — пришедшая в этот мир из неведомого другого царства. Чистая, сильная, подобная героине народных преданий, существу из волшебных сказок, которое невозможно реально встретить в своей жизни. Ее ласковые руки касались страшных шрамов на теле любимого, и она словно переживала сама всю ту боль, бесконечно винила себя в том, что ее тогда не было рядом.
- Я буду приходить каждую ночь. Я клянусь тебе, я найду способ! Фрея тоже счастлива быть с детьми!
- Когда я их увижу?
- Уже скоро! Первые две Луны нельзя никому показывать младенцев. Тем более в твоем этом подземелье… Фрея с ними всегда, я буду уходить утром, а потом ночью возвращаться к тебе, я клянусь! Я не буду спать, только смотреть на тебя и дарить тебе всю свою нежность! Я так виновата! Но я не имела прав…
Она чудовищно терзала себя, многое хотела рассказать, но не могла, ибо рыдания подступали к ее горлу, не давая уже молвить ни слова. Страшно было подумать, что пережила сама Фиа, будучи все это время совсем одна, в заточении, да еще и совсем не ведая, каково это — произвести на свет младенцев.
- Прошу тебя, не плачь! Не могу видеть этого! Лучше скажи, на кого они похожи?
Архидриада заулыбалась, правда отвлеклась от мрачных мыслей.
- Они оба похожи на тебя. Голубоглазые. Только ноги у них будут длиннее. Они — полукровки. Но должны взять от нас только лучшее!
Полумрак грота словно стал светлее от чистого искреннего смеха. Прикосновения к божественной, налившейся и горячей груди Фиа повергали сознание в пучину бесконечного блаженства, уводили разум прочь от реальности. Как же она была прекрасна в своем новом облике, новой роли матери! Теперь понятно становилось, что Огненное Лихо разгорается в гномах не только от ревности, но и от безграничного счастья, а потому для них, как и для архидриад, любовь была полузакрытым миром. Это опасно. Это меняет душу настолько, что последствия могут стать просто разрушительны. И за один день такого блаженства стоило отдать всю пустую никчемную жизнь…