Страница 5 из 53
Логайн кивнул Амерлин с самодовольной усмешкой, как равному, на что Певара Седай ответила таким же кивком и легкой улыбкой.
— Добро пожаловать, М’Хаэль Логайн, — вежливо поздоровалась она. Логайн снова кивнул.
— Я оставляю своих людей в твоих умелых руках, Певара Седай, — ответил он. Он указал на Аша’Мана и повел его к выходу. Боде проследила за ними взглядом, слегка ошеломленная их внезапным отбытием. И, очевидно, она была не единственной, так как один из Посвященных смотрел на двери с отвисшей челюстью. Она заметила, что Андрол обменялся взглядом и улыбкой с Певарой Седай. Их роман и помолвка стали легендой.
Певара Седай хлопнула в ладоши, привлекая к себе внимание.
— Вы знаете, почему вас привели сюда? — спросила она повелительным тоном, который требовал немедленного ответа. Все трое молча кивнули, явно напуганные Престолом Амерлин. Так и должно быть.
— Во время вашего пребывания здесь, — продолжала она твердо, — вы будете посещать различные занятия в Башне, чтобы лучше понять нашу историю и философию, уроки, которые может дать только время и испытание. Вы научитесь связываться с Принятыми, как для опыта, так и направлять эти круги, если это станет необходимым. И вы будете тренироваться в фехтовании со Стражам и их учениками, чтобы оттачивать свои навыки и учить их сражаться с направляющими. Как и любые другие задачи, которые мы вам дадим. Вы здесь, чтобы учиться, вы студенты, и к вам будут относиться как к таковым. Она еще раз внимательно посмотрела на них, потом покачала головой и прошептала что-то своей Хранительнице, которая, в свою очередь, посмотрела на Боде.
— Бодевин, проводи этих джентльменов в их комнаты, — приказала Амерлин и элегантно вышла из комнаты в сопровождении остальных сестер. Боде заметила, что один из Посвященных, Кайриэнец, ощетинился, услышав пренебрежительный тон Амерлин. Она подавила улыбку; этот, вероятно, был дворянином, прежде чем присоединиться к Черной башне.
Боде взяла на себя руководство Посвященными и повела их к комнатам, которые были отведены для них, в то время как ее настроение ухудшалось. Конечно, она и раньше служила проводником, но только не для мужчин. И она не могла отрицать, что все еще немного нервничала по поводу этой перспективы. Наконец они добрались до комнат Посвященных. Боде повернулась и передала приказ явиться в столовую рано утром.
— Остаток дня ты будешь делать все, что пожелаешь, — закончила она. Она почувствовала, как легкая улыбка скользнула по ее лицу, ее настроение немного улучшилось, когда она отдавала им приказы. — Наслаждайся, пока можешь, — добавила она, затем подняла подбородок, повернулась и зашагала прочь.
Освободившись от утренних занятий из-за своей задачи (по крайней мере, из этого получилось что-то хорошее), Боде вернулась в свою комнату и достала копию «Пророчеств о Драконе». После того как Мэт посетил ее и рассказал о своих приключениях, она увлеклась чтением пророчеств и записью того, как они сбылись. Она лично считала, что некоторые стихи относятся и к Мэту, и к Перрину.
Боде направилась прямиком в свой любимый сад, заметив на одной из ветвей темный свернутый мундир. «Кто будет носить такую темную одежду в Белой башне?» — Она отбросила эту мысль в сторону и села в тени ивы, открыв книгу с отмеченной страницей.
Не прошло и десяти секунд после того, как она села, как сверху послышался зловещий скрип, и она откатилась в сторону, обнимая источник и вплетая поток воздуха. Рефлекторно она поймала упавшего мужчину. Он был одет в простую шерстяную одежду, ничем не отличавшуюся от тех, что носили жители в Двуречье; скорее всего, это был садовник, который обленился и походил на испуганного кролика.
Боде почувствовала укол разочарования и ударила садовника потоком воздуха.
— Это за то, что шпионил за мной, — сказала она, надеясь вселить в него страх перед светом. Еще один кнут, — и это за то, что ты прогуливаешь работу по дому.
Глаза садовника расширились, затем сузились, а затем остановились со взглядом чистой невинности. Он принял умоляющее выражение, почти надулся.
— Мои извинения, Принятая. Я закончил свои дела и… просто хотел немного отдохнуть. Я вернусь к своим обязанностям, если вы меня отпустите. Пожалуйста. — Боде приподняла бровь, услышав спокойную просьбу. Никаких унижений, это было удивительно приятное изменение. Она отпустила плетения, позволив ему упасть на траву.
Садовник доковылял до входа в сад, остановился, чтобы взять мундир, и вышел, не поклонившись и не сказав ни слова благодарности. Боде пожала плечами, решив, что ему просто не терпелось вернуться к работе и избежать дальнейшего участия в «Единой силе». Она снова уселась и вернулась к книге.
Не успела она найти отмеченную страницу, как вихрь поднял ее на ноги с негодующим криком. Еще одно плетение коснулось ее спины, точно так же, как она сделала с садовником, а затем потоки рассеялись и позволили ей упасть обратно на землю. Боде почувствовала, как в ее груди поднимается чувство унижения, быстро сменившееся ледяным ужасом. Она не чувствовала этих потоков и не видела их. Может быть, это был один из Посвященных? Или даже не обученный человек?
Боде подавила эти мысли и страх. Она отвлеклась. Да, именно так. Боде успокоилась и продолжила анализ. Но в течение дня она не могла полностью избавиться от этой мысли. Мужчина обращался с ней как с куклой!
Комментарий к Глава 2
Автор указал что, эта глава была намеренно похожа на первую. Читайте, дальше будет интереснее….
========== Глава 3 ==========
Боде быстро прошла в столовую, излучая спокойствие, которого она не чувствовала. Она все еще немного нервничала, даже после ночного сна, из-за вчерашнего инцидента в саду. Ходили слухи о трех Посвященных Черной башни. Тоненький, нежеланный голосок напомнил ей, что она не почувствовала, как направляющий ударил ее; должно быть, это был саидин.
Боде выбросила эти мысли из головы, когда она вошла в столовую и встала в ряд с другими Принятыми, запахи завтрака отвлекли ее. Боде улыбнулась, когда присоединилась к группе своих друзей в очереди, но ее улыбка дрогнула, когда все замолчали. Все Принятые, как правило, молчали во время еды, так и не привыкнув к тому, что им разрешили после Принятия из Послушниц. Но это было другое, напряженное молчание; даже Джинни Кэлвелл, обычно такая разговорчивая, хранила молчание.
— Что случилось? — Спросила Боде, немного расстроенная поведением подруги. Джинни указала на стол в дальнем конце зала. Большая часть стола была пуста, необычное зрелище, и многие из них были Принятыми в башне, за исключением трех фигур в черном. Посланники — Посвященные. Ну, по крайней мере, они пришли рано, как она и сказала. Боде взяла себя в руки, стараясь успокоиться. Айз Седай, связавшие Аша’Манов, были непреклонны в том, что саидин был очищен. Их безумие больше не было проблемой, и она больше не позволяла себе бояться их.
— Я слышала, что они будут посещать общепринятые занятия, — прошептала одна из них. Боде печально усмехнулась, увидев, насколько она права, и все время, пока они завтракали, не сводила глаз от стола. Ее первый урок в этот день был сразу после еды. Мэту легендарно везло; может быть, что-то немного подействовало на нее и помогло ей избежать Посвященного, особенно того, с кем она столкнулась накануне.
После завтрака Боде попрощалась и зашагала к своему классу, сражаясь с другим набором нервов, но демонстрируя внешнюю безмятежность, которая могла бы соперничать с полной Айз Седай. Она сидела, как всегда, как можно ближе к началу класса. В отличие от других случаев, она не сводила глаз с двери. Боде покачала головой, отругала себя за страх и заставила себя расслабиться, заметив, что этим утром она много что сделала.
В класс просочились другие Принятые, большинство из них выглядели еще более нервными, чем Боде. Слухи имели обыкновение все преувеличивать, особенно среди Принятых. Она действительно слышала, как одна девушка заявила, что Посвященный сражался с Престолом Амерлин и получил право учиться в Белой башне. Другие утверждали, что сражались со всем залом слуг. Другие даже говорили, что они сражались со всем залом, вооруженные всеми ангриалами из кладовой! Боде ухмыльнулась в ответ на эти небылицы, чтобы посмеяться над вчерашним днем. Класс продолжал заполняться до предела, и ни один человек в черном не вошел.