Страница 40 из 53
***
Боде, одетая в простое шерстяное платье и шаль, смотрела, как Тора управляет своей гостиницей во время утренней суеты. Она обращалась со служанками решительно, но честно, и ни от кого не терпела глупостей. Боде на мгновение задумалась, что произойдет, если она когда-нибудь встретит Найнив.
Когда посетители начали медленно расходиться, и никто больше не пришел, Боде встала и подошла к Торе, которая разговаривала со служанкой. Один взгляд Боде отослал девушку прочь, Айз Седай довольно скоро научилась этому трюку. Тора повернулась к Боде, и, как всегда, при виде ее глаза стали холодными. Тора попыталась обойти ее, как будто ее не существовало, но Боде встала у нее на пути.
— Тора, думаю, нам пора поговорить, — сказала она, стараясь говорить как можно более безразличным голосом. Тора подняла бровь, не более того.
— Мне нечего тебе сказать, Айз Седай, — сказала она и снова попыталась пройти. Боде снова загородила ей дорогу.
— Учитывая, что я очень скоро могу стать вашей невесткой, я думаю, вы должны что-нибудь придумать! — прошипела она. Удивительно, но Тора никак не отреагировала на это заявление. Это само по себе не предвещало Боде ничего хорошего.
— Думаешь, это меня удивляет? — Спросила Тора. — Я видела, как вы смотрите друг на друга с тех пор, как приехали. — В глазах Торы появилась печаль. — Я уже давно не видела двух влюбленных людей. — Твердость вернулась. — И я желаю моему мальчику счастья, тем более что он заслуживает гораздо большего, чем одну из вас! — она сплюнула, и ей удалось пройти мимо.
Боде схватила ее за руку, но Тора отстранилась. Боде на мгновение была ошеломлена, прежде чем последовала за пожилой женщиной. Должно быть, это было зрелище для жителей Камфри, наблюдавших за разъяренной трактирщицей, преследуемой молодой Айз Седай. Те, кто был достаточно мудр, отошли в сторону — тех, кто не был, чуть не задавили.
Наконец Тора пришла на большое кладбище у скалы, возвышавшейся над городом. Боде, раздраженная бешеным темпом, держалась на расстоянии, наблюдая, как мать Рифа стоит на коленях перед могилой вдали от остальных, в тени большой яблони.
Боде тихо подошла к ней, используя уроки, которые Риф дал ей у Шончан, и посмотрела на могилу и черный камень, надпись гласила: «Ушел, но не забыт — Давиан Арасон». На могильном камне был вырезан символ стрелы, перекинутой через натянутый лук, а также резьба, которая выглядела намного свежее: сложный Клык Дракона. Символ черной башни.
— Оставь меня, Айз Седай, — тихо сказала Тора. — Ты и тебе подобные, не имеют права здесь находиться. — Боде нервно сглотнула и опустилась на колени рядом с женщиной.
— Айз Седай или нет, я думаю, что имею право встретиться с отцом Рифа, — сказала она. Тора внезапно обернулась, ее глаза сверкали яростью. Она встала одним быстрым движением.
— Не тогда, когда вы в ответе за то, что он здесь, — прошептала она. Боде стояла, широко раскрыв глаза на то, на что намекала эта женщина.
Тора придвинулась к ней так, что их носы почти соприкоснулись, слезы хлынули из ее глаз.
— Это из-за вас мой сын вырос, не зная своего отца. Что я должна была растить его одна. — упала одинокая слеза. — Потому что они пришли и убили его.
========== Глава 19 ==========
Боде с трудом сохраняла невозмутимое выражение лица, пока она вела Тору к небольшой роще деревьев на кладбище. После ее обвинений гнев и ненависть, казалось, покинули женщину, сменившись лишь горем и печалью. Тревожно было видеть такую сильную женщину, истерзанную сухими рыданиями. И не только это, но и само обвинение.
Боде сидела рядом с Торой, слезы текли по лицу трактирщицы, пытаясь придумать, как объяснить случившееся. Айз Седай не могла убить — три клятвы запрещают это. Единственными, кто мог, были Черные сестры. И даже сейчас никто точно не знал, сколько их было. Но более неотложным делом была Тора. Очевидно, она слишком долго держала эту боль в себе.
— Госпожа Арасон, — сказала Боде, надеясь, что такое обращение удержит ее от новой вспышки гнева, — пожалуйста, расскажите мне, что произошло. — Тора посмотрела на нее с отвращением, прежде чем оно тоже исчезло, открыв трещины в душе сильной женщины. Боде быстро замаскировала Узы, инстинкт подсказывал ей быть осторожной.
Тора глубоко вздохнула и начала:
— Примерно в то время, когда я забеременела Рифтеном, мой муж начал вести себя странно. Он говорил, что ему улыбнется невероятная удача, его люди будут спасены, а преступники пойманы необычными способами. Через несколько дней у него появились такие странные симптомы, как озноб, головокружение, тошнота; казалось, что само Колесо берет с него дань за все счастливые моменты.
— Это продолжалось месяц или два, прежде чем он наконец понял, что происходит. Он впервые прикоснулся к Источнику Единой Силы в нашем доме. — Тора снова вздохнула, словно собираясь с духом. — Несколько шахтеров поздно пришли в трактир. Они уже выпили в шахте и были явно пьяны. Они потребовали наш лучший эль, бросая в качестве оплаты самородки золота. Любой слепой дурак мог сказать, что они их украли из шахты, поэтому я им отказала.
— Они разозлились и напали на Давиана, отца Рифтена. Дав велел мне спрятаться за стойкой, пока отбивался от них. Он был хорош, мой Дав, всегда такой сильный, но их было слишком много, некоторые были вооружены толстыми палками. Когда они навалились на него, несколько человек отделились и последовали за мной. Я хотела убежать, но они схватили меня и попытались… — Тора замолчала и сглотнула. — Но прежде, чем они успели сделать что-то, по комнате пронесся ветер, словно ураган. Шахтеры были отброшены назад. Большинство получили ранения, некоторые даже погибли.
— И в центре всего этого стоял мой Дав, и в его глазах было выражение крайнего удивления, как будто он видел лицо самого Создателя. Потом его вырвало, он рухнул на пол и потерял сознание. — Тора прикоснулась к амулету в виде наконечника стрелы, висевшему у нее на груди. — Когда он проснулся, мы говорили о том, что произошло, что это могло быть. После часа споров, мы поняли правду …
— Давиан мог направлять, — закончила Боде, широко раскрыв глаза. — Значит, дар Рифтена был у него в крови, а не просто случайностью. — Тора кивнула.
— Дав изо всех сил пытался сопротивляться этому. Глядя на него, на его сияющую улыбку и одухотворенные глаза, ты бы не поверила, но он всегда был таким дисциплинированным. Но он не мог совсем остановиться. — Боде содрогнулась при мысли о том, что не можешь направлять Силу, что придется заставить себя сопротивляться ради своего здоровья и сохранения рассудка, ради жены и ребенка.
— Когда родился Рифтен… это были трудные роды. Я была очень слаба, и городской врач сказал, что я не продержусь до утра. Но Дав не сдавался. — При этом воспоминании глаза Торы засияли. — Он сказал, что сам будет сражаться с Темным, чтобы спасти меня. Вот что он сделал. — Сияние сменилось печалью. — Он использовал Единую Силу, чтобы спасти меня, действуя исключительно инстинктивно, чувствуя, что это поможет мне лучше, чем любой врач. — Тора снова улыбнулась. — По мере того как Рифтен рос, Дав стал для него самым прекрасным отцом. — Ее улыбка снова исчезла.
— Но, похоже, удача была не на нашей стороне. Весь город любил Дава, но у нас бывает много людей из разных мест Андора, которые хотят работать в шахтах или покупать то, что мы приносим с гор. Поползли слухи о человеке, который может направлять и живет в Камфри. — Глаза Торы гневно заблестели.
— Потом пришли Айз Седай. — Она сжала кулаки в фартуке и на мгновение замолчала. — Это были четыре Красные сестры и одна Белая, они у всех спрашивали о Даве. В конце концов они пришли в гостиницу. Они спросили меня: может ли мой муж направлять, и я сказала им, что это не их дело. — Глаза Торы снова наполнились слезами.
— Дав пришел в самое неподходящее время. Он вошел, улыбаясь, с букетом цветов. Красные даже не сразу отреагировали ― они просто вышвырнули его на улицу. Но Дав был стойким. Он подготовил Источник и бросил в них Огонь, он бросал волны ветра и даже обрушивал молнии. Но… ― она оборвала фразу и судорожно вздохнула, — но он не был обучен сражаться Силой, а Красные были. Они пропустили его через «мясорубку» и «защитили». Они разговаривали между собой. …