Страница 20 из 23
Я еще успела увидеть уходящую вниз и окончательно рассыпающуюся на мелкие досточки и щепки телегу, от которой оттолкнулся при взлете дракон, расшибая её о булыжную мостовую, и тут вдруг перед глазами мелькнуло вместо улицы с телегой – небо, но тут же исчезло, и я оказалась как будто внутри кареты или очень маленькой комнаты. По-прежнему привязанная к остатку жерди, концы которой торчали в обе стороны, и вся неприлично обкрученная веревками, как колбаса. Надеюсь, ты не видел меня на телеге. Или, если видел, не признавайся.
Я даже не выдержала, когда связывали, воскликнула от неожиданности: «больно!», палач засмеялся, говорит, «ничего, скоро еще больнее будет». Не знаю, зачем так связывают, чтобы отравить последние минуты жизни, что ли? А кого и пытают напоказ. А зачем еще? Вот так всегда, не задумываешься о людской жестокости, пока она тебя не коснется. Или дело не в том, а просто они ожидали, что, если не примотать меня к телеге, как вещь, я унижусь до попытки к бегству? Чтобы меня толпа затравила? Не так я глупа! С другой стороны, палач не может ожидать, что пойманная ведьма очень умна. Да и не пойманная тоже. Променять жизнь вечную на сомнительные блага в виде возможности вредить ближним своим… Впрочем, не все ли мы так делаем? Даже люди первого сословия заняты интригами. А ведь что такое интриги? По сути, это причинение вредя ближним ради улучшения своего положения в обществе. А положеие в обществе измеряется, в основном, тем, какой вред обладатель сего положения может причинить ближним… А еще осуждение ближних очень увлекательно. Даже с собою вместе. Я, например, ради него, отвлеклась от жизненно важных событий.
Кстати, все их веревки не помогли, ведь дракон просто отстриг от телеги перекладину, к которой я была привязана. Вроде, судя по направлению, он должен он был и над площадью пролетать, но я, оказавшись в этой как бы комнатке, как со временем выяснилось, у него на спине, этого уже не видела. Эта комнатка не только по размеру была похожа на карету – и кидало там как в карете. Причем карете, несущейся вниз по кочковатому склону, только гораздо сильнее, ведь в такой карете я когда-то была, чудом уцелела, и могу сравнивать. После того происшествия, кстати, я гордилась тем, что не впала в панику и долго впоследствии полагала себя флегматичной фаталисткой. Куда-то теперь это спокойствие подевалось? Надеюсь, снаружи не было слышно стонов, несовместимых с гордостью де Кембре, дю Бек-Креспенов и де Брезе, шут с обеими этими фамилиями, а о твоей я, уж ладно, этого не скажу, исторгаемых у меня столкновениями со стенами, полом и потолком. А если было, то поблизости не было слушателей – разве что птицы небесные.
Но я ошиблась. Там оказалась еще женщина, которая, непрерывно читая раз за разом «Credo», помогла мне выпутаться из веревки и избавиться от деревяшки и стала меня успокаивать. Она быстро добилась этого, ведь как только я осознала, что не одна, так сразу взяла себя в руки и стала читать по очереди с ней. Марта, так ее зовут, сказала мне, что дракон унес ее из тюрьмы в Майнце. В Майнце?! Это же не во Франции, а в Священной Римской империи, далеко от Труа. А я-то сначала с испугу не сообразила даже, что она по-немецки говорит! Отпутав меня от жерди, Марта показала спереди по ходу полета вертикальную щель, в которую можно было выглянуть. Долго смотреть не получалось, слишком сильный и холодный ветер дул в нее, так что смотрели тоже по очереди. Впрочем, иногда эта щель закрывалась и открывалась такая же сзади, в ту смотреть было удобнее, но зато видно только то, к чему мы уже не прилетим. А в «карете» было тепло, спасибо стены, а особенно пол оказались теплыми, почти горячими. Так что это хорошо, что иногда холодным ветром задувало. Я даже удивилась – ведь лето. И отодвинулась. Но успела увидеть голову и шею дракона, синего цвета, блестящие, как сталь, голова все время моталась вверх-вниз, а по бокам драконьей головы и шеи, далеко внизу, землю, которая выглядела как гобелен с вышивкой, изображающий милую Францию, видимую, наверное, в последний раз. Мелькнула и пропала Сена. То, что дракон не съел нас сразу, а несет на спине куда-то на юг, вовсе не означало, что он не съест нас там, куда он направляется. Или по дороге. Может, ему нужна провизия на дорогу?
Оказалось, нет. В дороге дракон ничего не ел. Кстати, хотя тут его не видно, но и деваться отсюда некуда, так что он может в любую минуту прилететь и съесть всех, кто тут у него содержится. Впрочем, не уверена. Это так, если доктор Акон – его слуга. Если же все наоборот, на что больше похоже, ведь он обещал нам безопасность, то вряд ли дракон нас съест, ибо доктор весьма любезно держится, если не обращать внимания на его манеру «тыкать» всем собеседникам. Впрочем, и тут нельзя быть ни в чем уверенной, возможно, это только маска добряка, скрывающая лицо злодея. То, что он обещал нам безопасность, ненадежно, ведь мы не знаем, можно ли ему верить? Посмотрю, и, если буду жива, напишу.
Впрочем, опасения насчет съедения драконом у меня уже очень маленькие. Чтобы съесть, не надо столько усилий. С другой стороны, если не чтобы съесть, то зачем красть? В сказках драконы воруют принцесс с неясной целью, м.б. даже только для того, чтобы вызвать приезд многочисленных рыцарей, пытающихся их освободить… доспехи коллекционируют, что ли? Или в расчете получить с короля богатый выкуп. Даже при размене на еду много получится, а может, дракон любит сокровища. Реже король сам отдает дочь, чтобы возмущенные подданные не свергли его, если дракон требует вообще девушек, а король всем велит отдавать, а сам принцессу бережет. Но это уже совсем не то. Во-первых, я не принцесса. Во-вторых, даже Великая сенешальша Нормандии я бывшая. В-третьих, даже мои спутницы все ниже меня по положению. Я знаю, ты мог бы явиться и вызвать дракона на бой (не вздумай! это шутка!), но где найдут рыцарей остальные? А тут вообще полно девушек и, я так понимаю, мало у кого найдется защитник рыцарского звания…
Но я не все написала про полет.
Марта сказала, что от Майнца успела прочесть «Credo» всего двадцать один раз и еще половину! С какой же скоростью летает дракон?! Мы немного поспорили – почему-то время сильно расходилось. Но продолжали считать дальше. Не так уж много времени прошло – мы успели прочесть «Credo» девятнадцать раз – хотя это время тянулось мучительно, при такой-то тряске, вдобавок, стенки нашей камеры были твердыми, чуть ли не как камень – мы почувствовали, что дракон перестал махать крыльями, и увидели, что он снижается…
Позже мы по карте, которую нам любезно дали в здешней библиотеке, разобрали весь полет. Оказалось, глядя на карту, можно вспомнить многое, что было видно по дороге, несмотря на то, что и видно-то было плохо, и вообще условия были ужасные. Но тем не менее. После того, как дракон меня похитил, он летел так.
Направление полета было почти точно на юг, чуть к востоку, судя по оставшейся сзади Луаре. Причем по карте мы потом поняли, что летел он, похоже, по прямой. Сначала от Труа долго ничего не было, ни речек, ни городов, и так мы, судя по всему, миновали территорию Иль, входящую в Бургундское государство, переданную в MCLIV младшей линии Бургундского дома вместе с Невер-Ретель, а также пропустили небольшой промежуток территории Франции. Первое, что было видно внизу – справа появился, пересекся под XLV° на середине четвертой «Credo» и ушел влево неназванный на карте приток Ионны, которая приток Сены, затем примерно под тем же углом сразу после середины шестой молитвы другой ее приток, называемый Серен, затем незадолго до конца седьмой «Credo» слева виден Солье, примерно в III/IV лье, по карте, а казалось совсем близко. А может, и было ближе, но тогда, значит, дракон не по прямой летел. Солье на территории собственно герцогства Бургундского, с MCCCLXIII года, примерно в этом месте с другой стороны, справа, находится ближайшее место границы с графством Невер, которое присоединено к Бургундии при герцоге Филиппе Смелом (MCCCLXIV-MCDVI). По другой версии оно было передано в MCDVI младшей линии Бургундского дома вместе с Иль. Но там не было населенных пунктов поблизости от нашего пути, так что тамошних флагов с гербами можно было и не высматривать. Некоторое время до того, так же, как Серен, справа приближался приток Серена, но теперь кончился почти в конце той же молитвы справа же, то есть, не пересекаясь с нашим маршрутом, завершился истоком в трети лье от нас. С другой стороны появился какой-то приток Луары, текущий к ней, на юг и чуть к западу, но как раз при пересечении изгибающийся более к западу, так, чтобы пересекаться нами почти поперек сразу после начала десятой «Credo». При этом на нем слева был виден Отен, в I и II/III лье, это тоже Бургундия. Затем незадолго до середины двенадцатой молитвы мы так же пересекли еще один приток Луары. И незадолго до середины тринадцатой – еще такой. Спустя время, в конце четырнадцатой молитвы, оказалась на самом ближнем расстоянии три лье и стала удаляться некоторое время видневшаяся слева и приближавшаяся гора Сен-Риго, это уже Франция, но негде было поглядеть на флаги. С этой горы течет последний приток Луары из встреченных нами, еще, судя по карте, с нее течет приток Сены, некоторое время параллельно полету, но это, наверное, небольшой ручей, и мы его не заметили. Сразу после начала семнадцатой «Credo» был виден Тарар в I и I/III лье, где уже можно было видеть большой флаг Людовика XI на главной башне ратуши. Приток, незамеченный нами, судя по карте, стал уходить дальше влево, приблизившаяся справа Луара примерно с конца семнадцатой «Credo» перестала приближаться и оставалась поодаль на расстоянии в три лье. Дальше сразу после начала двадцатой молитвы прямо впереди выскочил как из-под земли город. Это был Сент-Этьен, что мы не только определили впоследствии по карте – это сказала очередная пассажирка нашей чудовищной, в первоначальном смысле слова, кареты, подобранная в этом городе. Сам Сент-Этьен и далее все земли принадлежат Франции, кроме гор Арагона и прочих Иберийских государств.