Зверинец. Кракены и ложь

Руби машинально коснулась одной из своих сверкающих серёжек в виде красных сердец.

– Нет, – пробормотала она. – Такого не может быть! Джонатан бы этого никогда не допустил! Он любит меня!

– «Любит»? – переспросила Зои резко. – Не «любил»?

Стеклянные двери раздвинулись, и в комнату вошёл Мэттью. За собой он вёл хрупкую цилинь. Капитан Мохнач весело махнул ей хоботом, и цилинь невесомо прошла по кухне. Её копытца не издавали ни единого звука. Логан ощутил, как тихая, мирная аура цилиня успокаивает смуту, которая творилась у него в душе.

Он затаил дыхание. Лжёт Руби или нет?

Цилинь всего раз взглянула на Руби, и её рог тут же вспыхнул синим.

Виновна.

Глава третья

Зои таращилась на светящийся рог цилиня.

Руби солгала о чернилах кракена. Она подвергла риску весь Зверинец ради какого-то парня – придурка и предателя. Нарушила все правила, которым их учили с детства. Зои и представить себе такого не могла – если бы родители велели ей сделать что-то, чтобы уберечь животных, она бы не раздумывая послушалась.

Между прочим, именно это она и сделала. Дала чернила Джесмин. Отказалась от лучшей подруги.

Зои потянулась к Капитану Мохначу и ощутила, как мамонт обнимает её хоботом за пояс.

– Спасибо, Кири, – сказал отец Зои.

Цилинь слегка поклонилась, затем развернулась и вышла обратно в Зверинец.

– Ну ладно, да! – выпалила Руби и швырнула телефон на стол. Зои увидела, как Логан морщится, увидев это. – Не давала я Джонатану чернил, ясно? Потому что у нас с ним любовь навсегда!

– И опасность, которая грозила Зверинцу, тебя совсем не волновала? – спросил мистер Кан. – Джонатан ведь пытался украсть зайцелопа. Ты вообще хоть примерно представляешь, что вышло бы, если бы ему это удалось?

Зои никогда не видела отца таким ошарашенным. Или даже оскорблённым из-за такого страшного предательства – лично она себя в этот миг чувствовала именно так. Мама с папой всегда доверяли ей, Руби и Мэттью. И позволяли им практически всё только с одним условием: беречь Зверинец.

– Поверить не могу, что ты нам солгала, – сказала миссис Кан.

– А вот я могу, – заявила Кейко. – Она та ещё врунья, между прочим. Например, цвет волос у неё вовсе не натуральный.

– И подумать только, всё ради Джонатана! – воскликнул Мэттью. – Ради этого двуличного урода!

– Он вовсе не такой! – крикнула Руби и театрально вскинула руки, размахивая рукавами как крыльями. – Вы просто его не понимаете! Совсем! Он хороший! Чудесный, настоящий герой!

– Он вор, – отрезал Мэттью. – И явно врал тебе, раз уж ты ничего про план с парком не знаешь.

– Я уверена, что и он не подозревает об этом, – заявила Руби. – И зайцелопа он пытался украсть по уважительной, благородной причине! И никто, кроме меня, даже не потрудился узнать зачем!

Мэттью скрестил руки на груди.

– Ах вот как. И что же это за благородная причина такая?

– Он сделал это ради Джесмин! – объявила Руби так торжественно, будто стояла на бродвейской сцене в свете единственного прожектора среди голубого тумана. Она приложила руку к груди и с жалостью посмотрела на Зои. – Он пытался её спасти.

– От чего? – спросила Зои. Что-то у неё внутри ёкнуло и сжалось. – От чего спасти, Руби?

– Прости, Зои, – сказала Руби. – Джесмин очень больна.

– Ничего подобного! – рявкнула Зои. Капитан Мохнач выпустил её, отпрянул и тревожно затрубил. Зои сжала кулаки, чувствуя, как колотится в груди сердце. – Снова враньё!

– Нет, это правда! – гаркнула Руби в ответ. – Мне Джонатан сказал!

– Ну-ка успокоились обе! – прикрикнул на них мистер Кан. – Руби, о чём ты говоришь?

Руби снова ненадолго примолкла, как самый раздражающий на свете Гамлет перед своим главным монологом.

– Джесмин… больна страшной тайной болезнью, – проговорила она приглушённо.

– Нет. Я бы знала, будь это так, – яростно возразила Зои. – Джесмин от меня ни за что бы такое не утаила. – «Или нет? Вдруг она и правда болела все эти месяцы? Вдруг я бросила её именно тогда, когда была больше всего ей нужна?»

– Джонатан сказал тебе, что хотел украсть зайцелопа, чтобы спасти сестру? – спросил мистер Кан, бросив встревоженный взгляд на Зои. – Но от чего? Чем именно она больна?

– Да не знаю я, – отмахнулась Руби. – Название вроде было похоже на «саркофаг»?.. Не помню. Но так или иначе это что-то очень жуткое.

– Может, он и об этом наврал как сивый мерин, – предположил Мэттью. – Это очень в его духе.

– И почему ты тогда молчала? – спросила Зои. – Как ты могла не сказать мне, если думала, что это правда?

Руби намотала на палец прядь парика и вздохнула.

– Джонатан говорил, что семья Джесмин не хочет, чтобы кто-то об этом знал. Да и потом, когда он мне рассказал, было уже поздно. Вы уже заслали меня к ним чернилами кракена. И между прочим, его родителям чернила я дала, что бы вы там ни думали. Но когда узнала о подлинных, героических мотивах Джонатана, то просто не могла опоить и его, вот мы и… просто притворились, что опоила.

– Погоди. – Мистер Кан потёр лоб. – То есть ты рассказала Джонатану, зачем нужны чернила кракена и что они делают с людьми?

Руби закусила губу.

– Ну, я… Я ведь должна была как-то ему объяснить, зачем притворяться, будто мы никогда не встречались.

– Руби. – Миссис Кан печально покачала головой. – И как мы теперь заставим Стерлингов забыть о Зверинце, если они уже знают про чернила и будут настороже на этот счёт?

– Джонатан бы им ни за что не рассказал! Он бы так со мной не поступил! Это просто бред! – выкрикнула Руби.

– ААААУУУУРУУУУУ! – Капитан Мохнач выскочил из-за спины Зои и стал метаться по гостиной. Он так тяжело топотал, что книги повалились с полок, а ваза с жёлтыми лилиями на приставном столике рухнула набок.

– Мохнач! – завопила Зои, бросилась к дверям в Зверинец и раздвинула их. – Помогите мне вытащить его наружу!

Логан, Блу и Мэттью кинулись мамонту наперерез и стали подгонять его к порогу. Мохнач закатил глаза, снова затрубил, затопал ногами, а потом вдруг выскочил в темноту.

– Я за ним, – сказала Зои родителям.

– Ты нормально себя чувствуешь? – спросил её отец.

– Да, просто… нужно подышать, – ответила Зои. Она выскочила за дверь и побежала вниз по холму.

Капитан Мохнач сидел у единорожни, понуро сгорбившись. В холодном воздухе витал аромат сосен, а прохладный ветер обдувал кожу Зои. Она пожалела, что не взяла с собой куртку, но возвращаться в дом и снова видеть Руби совершенно точно не желала.

– Не волнуйся, – сказала она, обняв одну из гигантских ног мамонта. – Мы просто поссорились. Всё будет хорошо.

Хотелось бы Зои в это верить. Хотелось бы ей знать, во что вообще стоит верить. Больна ли Джесмин в самом деле? Или же Джонатан не только подлец и вор, но ещё и отъявленный лжец?

Зои услышала позади шаги, обернулась и увидела Блу и Логана.

– Вы знаете, что мы должны сделать, – сказала она.

– Поймать самку зайцелопа, подоить её, а потом придумать, как подлить самое вонючее в мире молоко в колу Джесмин на обеде в понедельник? – предположил Блу. – Не вопрос.

– Чего-чего? – изумился Логан.

– Именно, – сказала Зои. – Вот только до понедельника я ждать не могу. Нужно придумать, как подлить ей молоко завтра же.

– По-моему, она выглядит вполне здоровой, – заметил Блу. – Ведь куда вероятнее, что Джонатан просто наврал, верно же? Серьёзно, Зои, мне кажется, с Джесмин всё хорошо.

– Но если нет… – проговорила Зои. – Если есть хоть малая возможность, что Джесмин страшно больна, а я… просто бросила её… как худший на свете друг, и она, может быть, теперь…

Она закрыла лицо руками. Тёплая ладонь коснулась её плеча. Зои обернулась и позволила Логану себя обнять. Объятия немного утешили Зои, но вместе с тем она не могла отделаться от мысли, что все эти месяцы Джесмин утешить было некому.