Страница 16 из 20
– У врачей есть такая циничная поговорка: спасибо в карман не положишь и в стакан не нальешь, – Денис наблюдал, как на столе появляется белая чашка с кофе и белая же пепельница. Кивнул официанту, благодаря. – Поэтому вместо спасибо предлагаю выпить на брудершафт и перейти на «ты».
Она посмотрела на принесенную чашку, потом на его бокал, а затем – на пепельницу. Слегка усмехнулась.
– Давайте просто на «ты», без брудершафта, Денис Валентинович.
– Давай, – дело движется в нужном направлении, и можно вознаградить себя глотком вина.
Ольга между тем вытряхнула сигарету из пачки и щелкнула зажигалкой. Она закурила, а Дэн смотрел.
Он спокойно относился к курящим женщинам – они не вызывали у него ни праведного гнева, ни восторга. Это частное дело взрослого человека, всего лишь. Тем более сам иногда баловался. По тому, что и как человек курит, о нем можно кое-что сказать. Ольга Зеленская держала сигарету по-мужски. И сами сигареты у нее были не дамские, тонкие и ароматизированные, а табачная классика. Серая пачка – кажется, «Данхилл». И несмотря на все это, смотрелась Ольга с сигаретой неожиданно элегантно. Красивые губы мягко обнимали оранжевый фильтр без следов помады. Дым она выдыхала аккуратно и в сторону, давая возможность полюбоваться на хороший профиль и тонкие ключицы в вырезе черного джемпера. Там, под джемпером, – любимая Денисом двоечка, это он определил уверенно. Стало быть, оптимистический прогноз оправдался. Несмотря на мужскую манеру курить, все остальное в Оле было более чем женским и красивым, притом что на ее лице не заметно следов косметики. Денис давно научился отделять шелуху в виде макияжа, прически и прочих женских хитростей от того, что под ними. Он любил настоящую, возможно, не всегда яркую, но неподдельную красоту. Ольга обладала именно такой.
С другого стола раздался энергичный возглас, и они оба повернули головы. Там явно разгорелся нешуточный диспут, и в дело пошли аргументы в виде вилок и тарелок, которые спорщики двигали по столу, доказывая друг другу что-то. А Денис понял, что пора переходить к следующему этапу. Опять же, отцу обещал.
– На минутку буквально отлучусь.
Ольга кивнула, невозмутимо выпустив в сторону длинную струю дыма. А хорошо все-таки, что про шесть кружек пива не сказал. А то сейчас было бы точно неловко.
Спустя не минуту – две, наверное – в зале зазвучал «Fragile»[14].
– Я обещал тебя развлекать.
Красивые длинные пальцы с аккуратными, лишенными лака ногтями дрогнули. И серый столбик упал мимо пепельницы, пока Ольга смотрела на протянутую ей руку. Отлично, снова удивил. Два – ноль.
– Ты кури, я подожду, – он наклонился к ней, убрал от женского уха прядь светлых волос. И пожаловался: – Я сегодня выходил танцевать трижды. Одной моей партнерше было семьдесят, другая весила килограммов сто, третья была моей двоюродной теткой. По-моему, я заслужил танец с красивой девушкой.
Она замерла и смотрела на его ладонь. В ее пальцах дымилась непогашенная сигарета. Которая была решительно потушена и оставлена в пепельнице, а Оля повернула лицо. Прямой открытый взгляд и принятая рука.
– Пошли.
Существует такое расхожее выражение – с хирургической точностью. По целому ряду причин Денису оно не очень нравилось, но сейчас подходило к ситуации наиболее всего. Он именно так все и сделал – с хирургической точностью. Вне операционной, в центре банкетного зала, пригласив женщину на медленный танец. И сейчас партнерша в его руках расположилась идеально выверенно. На точной границе приличий и интима. Может быть даже, Дэн слегка зашел за эту границу. Но не стреляют ведь. Даже окриков нет.
Это все глупости, что, если женщина говорит «нет», на самом деле она говорит «может быть». Женщина способна сказать «нет» вполне отчетливо – ее просто нужно услышать. Слушать и слышать Денис умел. И сейчас нигде не было отторжения: ни в ритме дыхания, ни в реакции зрачков, ни в тонусе мышц под пальцами. Его прикосновения не вызывают неприятия, а в женском взгляде читается любопытство. Очень даже неплохое начало. Они двинулись с первыми строками припева.
On and on the rain will fall…
– Оля, расскажи, чем ты занимаешься? – стандартное и работающее в девяноста процентах случаев начало. А ладонь у нее крепкая. Кожа мягкая, но сама хватка – ни вялости, ни манерности.
– Я езжу на больших машинах и предлагаю мужчинам подвезти их вместе с шевроле.
Всю только-только наметившуюся близость в разговоре Денис разрушил сам – расхохотался. Ну надо же – запомнила. Злопамятная? Или Дэн произвел на нее настолько неизгладимое впечатление? Похоже на то, что сегодня день, когда сбываются самые оптимистические прогнозы. И еще очень мягко двигается изгиб женской спины под ладонью. А значит, все идет по плану.
– Ну, раз это твоя основная деятельность, то я могу рассчитывать на повторение предложения? Обещаю не капризничать и оставить шевроле на парковке.
Она подняла лицо и посмотрела ему прямо в глаза. Разница в росте у них – сантиметров десять, а то и меньше. А если каблуки наденет – так и вовсе сравняются. Целоваться удобно будет. Но следующие слова перспективу поцелуев отодвинули.
– Не действует. Меняйте тактику, Денис Валентинович.
Три по сто вина в нем просто неприлично развеселились этим словам. Да и сам Денис не смог удержать смешок. Оля смотрела сквозь легкий прищур, а он, не отводя взгляда, сократил еще на миллиметр дистанцию между ними. А может быть, и на два. И чуть-чуть погладил пальцем подушечку ее большого. Никакого отторжения его действия не вызвали. Лишь любопытство в глазах стало откровенно веселым.
Они какое-то время молча пытались друг друга переглядеть, неспешно двигаясь под медленный британский речитатив. Его палец продолжал едва заметно гладить ее ладонь. Она же руку не отнимала. Пахнет от Оли приятно – не приторно, не тяжело, не сладко. А городом после дождя, осенними листьями и немного табачным дымом.
– Ты дашь мне свой номер телефона или мне его узнать у твоего отца?
– Не так. ТЫ дашь мне свой номер, а я позвоню… – после паузы, – может быть.
Именно в этом месте было сказано: «Хватит, достаточно». Безмолвно, но четко. Ольга явно из тех, кто умеет говорить «нет», и Денис ее услышал. Они друг друга услышали. Он разжал пальцы, она отступила.
Прощались долго и шумно – старшее поколение. Младшее стояло рядом молча, изредка бросая друг на друга взгляды. А на прощание Ольга ему сказала: «До свидания, Денис Валентинович». Ну, пусть будет Валентинович сегодня, пусть. Воспользовавшись тем, что Валентин Денисович и Геннадий Игоревич снова принялись обниматься, прощаясь, Дэн поднес руку с отогнутыми мизинцем и большим к уху. И беззвучно, одними губами: «Позвони мне. Буду ждать». Согласного кивка не дождался. Улыбки – тоже. Но любопытство в глазах сменил интерес. Настоящий женский интерес. А значит, процесс пошел.
Он убрал волосы от ее уха. Это раз. Совсем по-хозяйски. Словно она давала разрешение.
Он гладил ее пальцы. Это два.
Он очень недвусмысленно ее к себе прижимал. Это три.
Она даже не сразу поняла, что это было.
Однако…
Неужели это вы, Денис Валентинович? Тот самый, который так неприветливо и недвусмысленно указал на дверь при первой встрече?
Или тот самый, который потом вел себя абсолютно корректно и воспитанно, так, что Оле даже показалось: не приснилось ли неудачное сентябрьское знакомство?
Или тот самый, про которого сплетничали медсестры?
Еле удержалась, чувствуя мягкие и уверенные поглаживания ладони, чтобы не поинтересоваться, куда бы доктор Батюшко посоветовал пришить пуговицу ей, Оле.
Так почему же позволила? Так легко позволила то, что ни разу не позволяла ни одному… клиенту.
Почему?
Да потому, что сто лет не танцевала медленные танцы, черт побери!
14
«Fragile» – композиция британского певца Стинга.