Страница 6 из 9
Действительно глобальными являются космологические системы мегамира, их пространственно-временные параметры колоссальны, они просто несоизмеримы с теми объектами и процессами, которые присущи одной из песчинок мироздания, имя которой Земля. Поэтому последние стоило бы обозначать другим термином – планетарные (либо планетаризация, применительно к эволюционирующей экономике, экологии, демографии, культуре и т.д.). Такой корректный подход свойственен работам В.И.Вернадского, когда он анализирует превращение научной мысли в планетное явление (Вернадский 1977). Данная ситуация, собственно, и обусловливает выделение планетарного эволюционизма как отдельного типа. Это, во-первых, а во-вторых, возникает острая необходимость обозначить еще один, четвертый тип – глобальный эволюционизм, который образуют различные эволюционные концепции, вскрывающие закономерности и специфику направленных преобразований материальных систем глобального масштаба, представляющих мегамир (мегаэволюции). К ним относятся космические объекты, имеющие огромные пространственно-временные параметры, такие, например, как наша Вселенная (Метагалактика). К этому подталкивают и новейшие разработки в сфере космологии (Виленкин 2009; Линде 2001, 2007), совершенно по-новому трактующие реальность как «Мир многих миров», как необъятный Мультиверс, состоящий из вселенных разного рода.
Каждый из выделенных типов эволюционизма вносит свой вклад в создание современной научной картины мира, отражая разнокачественность и многообразие мироздания. Эволюции материальных систем различных масштабов обладают специфическими свойствами, поэтому описываются законами, имеющими ограниченную область применимости. Эти законы некорректно переносить с одной группы явлений на другие, например, с микроуровня на макро- и мегамир, и наоборот. Но вместе с тем, различным эволюциям, несомненно, присущи и какие-то общие, универсальные черты и признаки, характеризующие динамику систем любого характера и масштаба. Поэтому выделяется еще один, наиболее значимый сегодня, пятый тип – универсальный эволюционизм, который и призван заниматься выявлением таких черт и признаков.
5. Эволюционизм глобальный и эволюционизм универсальный: сходство или различие?
Здесь следует сделать несколько уточнений, касающихся применимости терминов «глобальный эволюционизм» и «универсальный эволюционизм». В ряде монографий они трактуются как равнозначные (синонимичные) и порой используются в текстах одновременно – глобальный (универсальный) эволюционизм (Степин 1999: 392-400; Казютинский 2001; Ильин, Урсул 2009), что подразумевает их отождествление. В последнее время термин «глобальный (универсальный) эволюционизм» закрепился за концепцией «большой истории», где рассматривается сквозная эволюция: от Большого взрыва, породившего нашу Вселенную, – к эволюции биосферы, а затем и человеческого общества (Jantsch 1980, Spier 1996, Карпинская 1994, Назаретян 2001, Урсул 2007, Панов 2008, Хайтун 2005, Попов и Крайнюченко 2003, Фесенкова 2010, Grinin, Korotayev, Rodrigue 2011). Этой теме посвящен и выпуск журнала Social Evolution & History (2005). Анализ различных версий и подходов к формированию универсальной (Большой) истории представлен в работе А.П.Назаретяна (Назаретян 2008).
Действительно, поскольку универсальный эволюционизм выявляет всеобщие характеристики, свойственные любым эволюционным процессам (сфера эпистемологии), то было бы вполне логичным распространить его действие и на планетарную эволюцию, ведь она представлена разнокачественными состояниями материи – геологическим, биологическим, антропосоциальным, техносферным. Но при этом планетарная эволюция (сфера онтологии) не приобретает универсальный статус и не превращается в универсальную (применимую ко всем сферам бытия), а сохраняет в себе свои самобытные черты.
То же самое можно сказать и об эволюции Вселенной (Метагалактики), ибо глобальность её процессов вовсе не свидетельствует об их универсальности. Глобальная эволюция (или глобальные эволюции – при сценарии множественности миров Мультиверса), во-первых, реально существует, во-вторых, она весьма специфична и ее закономерности нельзя механистически распространять с мегауровня на мир в целом, т.е. на макро- и микроявления, тем более на социальные преобразования и эволюцию техники.
Как в земных исторических трансформациях жизнь каждого живого существа (в том числе, человека) есть маленькая вспышка (крошечный импульс) для планетарных изменений, которая не может повлиять на общий ход земной истории. Так и в глобальной эволюции Вселенной планетарная эволюция настолько мала (как говорят математики: является бесконечно малой величиной), что не может реально оказывать на нее никаких воздействий, тем более, менять ее направленность – единый вектор последовательных космологических событий.
Здесь мы выходим на одну из ключевых проблем эволюционистики, касающуюся иерархии и соподчиненности эволюционных трендов мироздания. Не существует единого эволюционного процесса – глобальной эволюции, ориентированного от рождения Вселенной к появлению человеческого разума. Это искусственно созданная теоретическая конструкция. Но отвергнув ее, что мы будем иметь в конечном итоге? Ведь стройные представления о мире (о линейном его развитии) тогда распадаются, рушится сама картина мироустройства. Простота линейной интерпретации очень притягательна, так как позволяет удачно встраивать в нее эволюционные преобразования разных уровней бытия, получая логическое объяснение мироустройства. Исследователь, имея ретроспективу величественной глобальной эволюции, видит и свое место в ней.
Но при общепринятом подходе из объективного анализа выпадает значительная часть мироздания. Мы как бы игнорируем ее, считая, что магистраль глобальной эволюции направлена именно к одной из локальных её точек – планете Земля. А планетарную эволюцию возводим в ранг космологических явлений, представляя своеобразным финалом тех поэтапных колоссальных трансформаций, которые происходили, да и в настоящее время происходят с Вселенной. Возникает вопрос: а как быть с другими эволюционными космологическими трендами, уходящими в иные пространственно-временные зоны Мультиверса (при учёте концепции множественности вселенных), к иным очагам космического разума?
В разных частях необъятной Вселенной, локализуясь из космической материи, возникают планетные тела. На некоторых из них могут создаваться условия, способствующие зарождению жизни и разума (как похожие на земные, так и отличные от них). В какой это происходит форме? По каким законам разворачиваются инопланетные эволюции? Действует ли единый алгоритм или реализуется множество их вариантов? Эти вопросы пока остаются вне рамок рационального познания. Для нашего изучения доступна пока лишь единственная из них, а именно, земная.
Здесь, на наш взгляд, более объективной визуализацией стала бы не линейная интерпретация глобальной эволюции, а ветвящаяся (дендроидная). Когда после Большого взрыва из единого ствола стало выделяться все больше и больше отдельных ветвей – макроэволюций различных космических систем (галактических, звездных и проч.). Некоторые из них порождали менее масштабные ветви, обусловленные формированием планетных образований. А те, в свою очередь, могли давать импульс следующей фазе ветвления, когда конкретные виды планетарных эволюций приводили к появлению различных форм жизни и разума.
Какую же из множества обозначенных ветвей считать главной, полагая, что именно на ней сконцентрировались основные эволюционные преобразования, неужели земную? Чем же обосновать такой произвольный выбор: только лишь наличием наблюдателя в лице человека? Но в иной удалённой зоне Вселенной может находиться другая цивилизация, также изучающая эволюционные процессы и по полному праву считающая себя апофеозом космогенеза.