Тайна Волшебницы Света

Последние слова Эовин потонули в дружном заразительном смехе обеих девушек. Аэлин смеялась до слез, представляя себе будущие мучения своей несчастной подруги в день её свадьбы с Фарамиром.

— О, благодарю тебя, Эовин! — Аэлин уже вытирала слёзы, катившиеся из глаз от смеха. — Я давно так не веселилась. Ты просто спасла меня от паники.

— Можешь не благодарить, но давай, всё же, закончим с твоими волосами, не хватало нам ещё опоздать! — улыбнулась Эовин и снова взялась за гребень.

Вскоре прическа была готова, и Аэлин надела свадебное платье: белоснежное и воздушное, расшитое жемчугом и серебряными нитями. Рукава платья были так длинны, что почти касались пола, и также расшиты жемчугом по краю. На голову Аэлин возложили серебряную корону, усыпанную самоцветами, корона поддерживала длинную, прозрачную белую вуаль, тонкую, словно паутина и воздушную, как облако.

На шею девушки легло колье из сверкающих адамантов, таких ярких и искрящихся под солнцем, словно это были сами сильмариллы.

Шкатулку с этим сокровищем принесли рано утром, к ней была приложена маленькая записка, в которой были начертаны следующие слова:

«Настало время этому колье найти себе хозяйку. Эти камни заблестят ещё ярче, отражаясь в твоих глазах. Это мой дар твоей красоте и символ моей любви, дочь моя.

Трандуил»

Когда девушки открыли шкатулку, они обе одновременно выдохнули с восхищением: дар Трандуила переливался ярче света звезд!

На глаза Аэлин навернулись слезы, настолько её тронули слова короля и его подарок. Они с Эовин потрясенно разглядывали украшение, а затем царевна помогла Аэлин застегнуть его на шее.

Итак, невеста была готова. Она оглядела своё отражение в зеркале и улыбнулась. Всё именно так, как она себе представляла в мечтах о свадьбе.

— Твой муж будет сражён твоей красотой, — пообещала Эовин, внимательно оглядывая подругу. — Ты очень красивая!

— Спасибо, — шепнула в ответ принцесса, чувствуя, как волнение снова возвращается к ней.

Вдруг в дверь постучали. Служанка поспешила открыть и на пороге возник Элладан, нарядный и веселый, как всегда.

— Доброе утро! Невеста готова? — весело поинтересовался он, заглядывая в комнату. — Мне выпала честь отвести тебя к алтарю, точнее, к ada. Он, разумеется, сам поведет вас обеих к алтарю и лично передаст из рук в руки вашим женихам.

— А где Элрохир? — спросила Аэлин.

— Угадай? — засмеялся брат. — Он отправился за Арвен. Идея отправить нас принадлежала отцу, ибо он не может разорваться на две части. И что вас дернуло венчаться в один день?

— Я вовсе не против этого, — возразила Аэлин, подавая одну руку брату, а другой рукой приподнимая подол своего длинного платья. — К тому же, нашего мнения никто и не спрашивал. Ты уже забыл, как вы сообщили нам, что мы с Леголасом, оказывается, уже женаты?

— Такое забыть невозможно! — от души рассмеялся Элладан. — Как вспомню выражение твоего лица, так снова бросает в дрожь! Мы думали, что ты нас в кучку пепла обратишь.

— Хватит подшучивать! — притворно нахмурилась Аэлин. — Ты хочешь, чтобы я явилась к алтарю, хихикая, как ненормальная?

— Уж лучше так, чем бледная со страху, как Арвен! — хмыкнул Элладан.

— С чего ты взял? — удивилась Аэлин. — Мы с ней говорили о свадьбе позавчера, и она была спокойна как скала.

— Это позавчера! А сегодня утром она в панике носилась по комнате с безумными глазами и бледная, как призрак, — усмехнулся Элладан. — Так что, предсвадебная паника не пощадила даже нашу благоразумную сестрицу.

— Ты меня успокоить решил или доконать? — уже всерьез нахмурилась девушка. — Лучше уж помолчи!

— Повинуюсь! Тем более, что мы уже почти пришли, — заметил болтливый принц.

С противоположной стороны, навстречу к ним, шли Арвен и Элрохир, сопровождаемые группой девушек в одинаковых голубых платьях. Видимо, это были новые фрейлины будущей королевы Гондора.

Арвен была очаровательна: её белое платье было сшито из тяжелой парчи, затканной серебряными нитями, щедро расшитое самоцветами, а шлейф был настолько длинным, что фрейлины несли его вшестером. На голове у неё красовалась золотая корона, а белоснежная вуаль была еще длиннее шлейфа платья. Молодая королева выглядела величественной и прекрасной. И, действительно, немного бледной! Похоже, что Элладан не врал.

Сестры радостно поприветствовали друг друга. Жаль, что они не могли обняться — помпезность свадебных уборов напрочь лишила их этой возможности. Если Аэлин ещё могла худо-бедно передвигаться сама, перекинув шлейф себе на руку, то Арвен, чтобы просто повернуться, нужна была помощь фрейлин. Но, чего не сделаешь ради красоты, тем более в день свадьбы!

С улицы раздался громкий и торжественный звук серебряных труб, возвещающий о начале церемонии. Две красавицы-невесты уже стояли у выхода из дворца, готовые пройти по широкой ковровой дорожке навстречу своим избранникам.

Вошел Владыка Элронд, величественный и сдержанный. Он внимательно посмотрел на обеих дочерей и поцеловал каждую из них. Сколько ни старался отец сдержать свои эмоции, ему это совсем не удалось — предательские слёзы сверкнули в его серых глазах, мгновенно вызвав у обеих принцесс такую же реакцию.

— Я желаю вам обеим счастья, мои дорогие девочки, — тихо сказал Элронд, переводя взгляд с одного заплаканного личика на другое. — А теперь, утрите слёзы и, идёмте! Женихи вас уже заждались.

Они медленно вышли из широких дверей дворца и направились к возвышению, на котором только вчера Митрандир возложил корону на голову Арагорна. Площадь была забита людьми до отказа, буквально яблоку негде было упасть. Все четыре хоббита и Гимли стояли рядом, улыбаясь во весь рот, и искренне радуясь за своих друзей. Эовин уже нашла в толпе своего жениха и стояла подле него, держа Фарамира за руку.

Когда принцессы со своим отцом показались из дворца, по толпе прокатился восхищенный гул голосов. Аэлин сразу смутилась, почувствовав на себе сотни внимательных взглядов, но твердая рука отца слегка сжала её пальцы, успокаивая.

На площадке стоял Гэндальф в своих белоснежных одеждах, а по обе руки от него — Арагорн и Леголас. Король Гондора был облачен в парадное платье, золотую кольчугу и длинный, алый бархатный плащ. Голову его венчала корона, весь вид его был под стать наряду его королевы — таким же роскошным.

Что касается Леголаса, он не изменил своим привычкам к простоте в одежде даже сейчас. Для свадебной церемонии его обрядили в парчовый наряд цвета чистого серебра, а на голову возложили серебряный венец. В качестве украшения на его груди красовалась массивная серебряная цепь с огромными квадратными аметистами, а лиловый бархатный плащ дополнял его облик.

Итак, торжественная церемония началась. Митрандир благословил обе влюбленные пары, призывая Валар в свидетели заключения этих союзов, а затем молодожены произнесли клятвы.

Аэлин почти не слышала слов Арвен и Арагорна, которые они говорили друг другу. С того момента, как отец вложил её руку в ладонь Леголаса, она словно выпала из времени.

Она смотрела в его голубые глаза и не верила, что всё это происходит в реальности. Шесть лет она мечтала об этом: сердясь на него, думая, что им не суждено быть вместе, ревнуя, рыдая, но все равно мечтала! И вот… дождалась!

Когда голоса короля и королевы Гондора стихли, настала очередь принца и принцессы Эрин Ласгален.

Леголас взял руки Аэлин в свои и твердым голосом начал свою брачную клятву:

— Я, Леголас, сын и наследник Трандуила, призывая в свидетели самого Великого и милосердного Эру, беру тебя, Аэлин, дочь Элронда, в свои законные жены! Я клянусь нерушимой силой нашей любви, что буду верен и предан тебе до последнего своего вздоха, буду оберегать тебя и нашу любовь от любого зла, и да не разлучит нас ничто на этой земле, кроме смерти, но и после неё я буду вечно любить тебя!

Он говорил так проникновенно и искренне, что слезы хлынули из глаз Аэлин едва ли не с первых его слов. Это было лучшее, что она слышала в своей жизни. Даже глаза их отцов, которые стояли за спиной Гэндальфа предательски заблестели.