Страница 88 из 101
Ему нужно было срочно выплеснуть куда-то это пламя, загасить его чем угодно!
Отойдя подальше от лагеря, он вдруг начал поспешно раздеваться. Не прошло и минуты, как он ступил в тихие воды лесного озера. Вода обожгла его кожу холодом, загасив пламя только в теле, но не в душе.
В голове его крутилась одна и та же мысль — неужели это конец?
====== Терпение, и ещё раз терпение! ======
Раннее утро встретило её мелким дождиком и тяжёлым, свинцовым небом. Выйдя из своего шатра, Аэлин взглянула в небеса — день точно соответствовал её настроению, такой же хмурый.
Вокруг суетились воины, начиная сворачивать лагерь: они грузили тюки на повозки, разбирали шатры, запрягали лошадей.
У костра возилась Тауриэль, помешивая что-то в котелке. Заметив приближающуюся принцессу, она вдруг улыбнулась.
— Доброе утро, ваше высочество!
Аэлин немного удивило то, что Тауриэль приветствует её, как ни в чем не бывало, но она вежливо склонила голову в ответ. Надо же, как этой эльфийке удается выглядеть такой жизнерадостной, словно ничего не произошло?
— Доброе утро! — Аэлин прошла мимо Тауриэль, намереваясь дойти до берега озера.
— Постойте, госпожа! — окликнула её дева. — Возьмите.
Аэлин обернулась и увидела, что эллет протягивает ей чашку с чем-то горячим.
— Это отвар, — предвосхитила её вопрос дева. — Придаёт силы. В такое утро — то, что нужно. А через полчаса будет завтрак, так что не уходите далеко.
Аэлин заинтересованно взглянула в лицо своей вчерашней сопернице: с чего это вдруг Тауриэль стала так заботиться о ней? Это выглядело странно. Хоть она и объяснила вчера мотивы своего поступка, принцесса не могла вот так просто изменить своё отношение к ней. Что она задумала?
Заметив настороженный взгляд Аэлин, эллет улыбнулась.
— Не бойтесь, госпожа, я не собираюсь отравить Вас! Король взял меня с собой не просто так, ему известно, что я очень хорошо разбираюсь в травах, могу даже вылечить многие раны. Так что пейте смело, вы выглядите так, словно не спали всю ночь.
Аэлин смутившись, потупила взор и молча взяла чашку в руки. Тауриэль попала в точку.
Она в правда почти не сомкнула глаз, по крайней мере с того момента, когда Леголас разбудил её. А после очередной глупой ссоры, она… нет, не плакала, она думала. Думала долго и напряженно, пока не заболела голова.
Она так устала от бессмысленных выяснений отношений, от бесконечных слез и подозрений, от взаимных претензий… Она словно выгорела изнутри. Не слишком ли запутались их отношения, чтобы их было возможно распутать и при этом сохранить доверие и любовь?
Она вздохнула и отпила глоток отвара. Он был ещё горячим и кисловатым на вкус, с приятным ароматом трав. Кто знает, может это таинственное питьё и впрямь придаст ей сил?
Услышав, как к ней кто-то приближается, Аэлин внутренне напряглась. Ещё даже не обернувшись, она уже знала, кого увидит. И не ошиблась — к ней не спеша шёл муж.
Леголас выглядел также, как и она. Его покрасневшие глаза выдавали бессонную ночь, но лицо было серьёзным и каким-то…чужим. Аэлин вдруг испугалась, сама не зная, чего.
Принц приблизился к ней на расстояние вытянутой руки и учтиво склонил голову. Вежливо и отстраненно, как будто они были при дворе. Он держал дистанцию.
Аэлин ответила таким же поклоном, внешне оставаясь спокойной, но чувствуя, как её начинает пробивать мелкая дрожь, которую она не в силах контролировать.
— Я хотел поговорить с тобой, — негромко сказал он. — Я не задержу тебя надолго, не беспокойся. Просто выслушай, прошу тебя.
Что происходит? Его голос звучал странно, отрешенно. Принц выглядел так, словно собирался зачитать ей королевский указ на базарной площади. Странно, почему ей в голову пришло именно это сравнение?
Неужели этот голос шептал ей ночью «любимая»? Страх, бившийся где-то в подсознании, вдруг вырвался наружу, заставляя её дыхание участиться. Аэлин нервно сжала чашку руками, немного расплескав её содержимое.
— Я долго думал ночью, — начал Леголас, бросив рассеянный взгляд на водную гладь, — И принял решение расставить всё по местам, Аэлин. Мы с тобой в последнее время только и делаем, что ссоримся, делаем друг другу больно. Я признаю, что я виноват во многом. Моя ревность ослепила меня и заставила наделать уйму глупостей, и я не знаю, чем оправдать своё поведение. Ты имеешь право злиться на меня. Я даже не уверен, что ты сможешь простить меня. Но… я понял, что так дальше нельзя.
Он говорил так, словно прощался с нею… Аэлин застыла, забыв даже дышать. Пауза, повисшая вдруг, показалась ей длиной в вечность.
— Я понял, что мы с тобой совсем не знаем друг друга. Мы встретились и полюбили так внезапно, но узнать тебя я не успел, как и ты меня. Слишком многое стояло между нами — твоя помолвка, война, долг… А теперь, когда мы вместе, наконец, мы никак не можем найти путь к счастью. Поэтому я и подумал — а есть ли он вообще, этот путь? Стоит ли изводить друг друга?
Он снова замолчал, потупив взгляд. По его голосу, глухому и печальному, можно было догадаться о том, чего принцу стоило затеять этот непростой разговор. Аэлин молча ждала его дальнейших слов, будто приговора. Хотя она сама и думала всю ночь о том же, но как же страшно было слушать, как любимый превращает эти мысли в слова!
— Времени до церемонии всё меньше, но у тебя всё ещё есть время отказаться. А поэтому я хочу, чтобы ты хорошо подумала, сможешь ли ты принимать меня таким, какой я есть или нет. Если ты откажешься, я не стану противиться твоему желанию, я обещаю! Я не стану преследовать тебя, уговаривать. Наши дороги просто разойдутся. Может быть, ты сможешь найти своё счастье, а я — своё.
Нет! Он не должен так говорить! Глаза Аэлин предательски наполнились слезами. Она поспешно стерла их со щёк. Она решительно не могла заставить себя воспринимать его слова.
«Удержи его! Любыми средствами!» — кричала её душа. Аэлин уже собралась сделать шаг к нему, как вдруг услышала:
— Подумай, Аэлин. У тебя ещё есть время. Если я нужен тебе, моя рука с тобой. Как и сердце.
Чашка выпала из её рук, гулко ударившись о камни и разлетаясь на осколки. Слёзы, которые она уже не пыталась стереть, застилали глаза. Не раздумывая, она шагнула вперед, протягивая к нему руки.
— Леголас… — прошептала она, но осеклась, не зная, что сказать дальше.
Ей вдруг стали безразличны все их ссоры, она забыла о его подозрениях и ревности, о его необдуманных словах и всём остальном. Всё это стало вдруг неважной мелочью по сравнению с тем, что она может потерять его навсегда. Даже то, что она видела его в объятиях Тауриэль, теперь предстало перед ней совсем в другом свете.
Гордость испарилась мгновенно, не оставив о себе и воспоминания. Почему она такая упрямая? Она должна была выслушать его! Любить — значит доверять, верить словам любимого. А теперь она может потерять свою любовь из-за глупого упрямства! Это было выше её сил…
Впервые в жизни не мучаясь сомнениями, она, всхлипывая, бросилась ему на шею, заливаясь слезами. Страх расстаться с ним навеки заставил Аэлин отчаянно прижаться к мужу.
Леголас всё ещё хмурился. Его руки медленно, словно нехотя, поднялись и осторожно обняли её за талию. Он терпеливо ждал, когда она немного успокоится.
А Аэлин рыдала всё сильнее, не чувствуя в нем вчерашней страсти и теплоты. Он обнимал её, но обнимал также, как это делал его отец, утешая её несколько дней назад.
— Тише, — прошептал Леголас, проведя рукой по её волосам. — Успокойся, прошу тебя! Я вовсе не хотел вызвать столько слёз. Я лишь хочу, чтобы ты хорошо подумала. Ты сделаешь это?
— Я не смогу без тебя! — вдруг пылко выдохнула она, поднимая голову с его плеча и заглядывая ему в глаза.
Леголас осторожно вытер её мокрые щеки ладонью, глядя ей в глаза каким-то обреченным, уставшим взглядом.
— Не плачь! Ты ещё такое дитя, Аэлин… — прошептал он. — Король сейчас начнет задавать вопросы, а мне не хочется что-то объяснять. Идём! Нас уже ждут на завтрак.