Вопреки себе

— Но не здесь же… — только и успела возразить Адель, как её губы, уже изрядно покрасневшие и припухшие, снова оказались в его власти.

А дальше началось подлинное безумие. Адель казалось, что её разум попросту отключился, а тело полностью подчинено воле её любовника. Она не заметила, как Александр неуклюжими, торопливыми рывками развязал (или, скорее, разорвал) шнуровку платья на её спине, как стянул его сначала с плеч, которые тут же покрылись следами жарких поцелуев, а затем и вовсе избавился от него, отшвырнув куда-то в сторону. Затем настала очередь корсета, но тут со шнуровкой графу пришлось повозиться. После пары неудачных попыток, он просто разрезал проклятые шнурки, чудом не задев при этом кожу Адель.

Она опомнилась лишь тогда, когда её обнажённой спины коснулся прохладный воздух. Обнаружив себя в одних чулках и панталонах, сидящей на коленях жениха, который поспешно избавлялся от своей одежды, она ахнула и попыталась прикрыться руками. Но горячие ладони Александра тут же схватили её за руки, отводя ладошки в сторону.

— Нет, не закрывайся от меня, милая, — пробормотал он, — я хочу видеть тебя всю, ты так прекрасна…

В подтверждение своих слов он снова обрушил на неё шквал поцелуев и ласк, заставляя возлюбленную терять голову от наслаждения.

Адель уже почти ничего не соображала, поддавшись его и собственной страсти. Ей казалось, что руки и губы её любовника были везде — грудь, шея, ключицы, бёдра, губы, снова грудь… она стала его послушной куклой, марионеткой, точно выполняющей прихоти хозяина. И она с готовностью подчинялась, забыв обо всём на свете. Она вдруг остро осознала, как ей мучительно не хватало близости с ним.

— Саша… я люблю тебя… люблю… — не помня себя, шептала она, запуская пальцы в его тёмные волосы.

Она с готовностью отвечала на его поцелуи, ласкала и гладила сильные плечи, спину и грудь, наслаждаясь гладкой кожей под своими пальцами, запахом мыла и горьковатого одеколона, исходящего от него, чувствуя себя маленькой и хрупкой в крепких объятиях любимого мужчины. Его пальцы добрались до её самого чувствительного места, медленно поглаживая и лаская, доводя её до желанной разрядки, и вскоре Адель выгнулась дугой в руках жениха, мелко задрожав и издав короткий крик наслаждения.

— Я обещал, что ты будешь кричать, любимая… — выдохнул Алекс, — что ты забудешь обо всём в моих руках…

Адель не успела толком расслабиться, как вдруг он приподнял её за талию, разворачивая лицом к себе. Она и не заметила, когда Александр успел полностью раздеться, как вдруг он плавно опустил её на свои бёдра, заполняя собою до отказа. Адель вскрикнула от неожиданной боли: её тело отвыкло принимать в себя мужчину. Её ногти непроизвольно впились в плечи любовника.

— Прости… — прошептал он, сжимая её за талию. — Я буду осторожен, обещаю…

Сначала он двигал бёдрами медленно, давая ей привыкнуть к ощущениям, но потом, чувствуя, как Адель понемногу расслабляется, он опустил поводья своей страсти. Удерживая её за талию одной рукой, он задвигался быстрее, лаская другой ладонью её упругую грудь, ловя губами торчащие розовые соски. Их рваные вздохи и стоны становились короче и громче, приближая обоих к скорой кульминации.

Первой вскрикнула Адель, откидываясь назад, и уже не задумываясь, что кучер слышит каждый её крик и стон. Александр, сделав ещё несколько резких толчков, присоединился к ней с долгим стоном.

Некоторое время любовники приходили в себя, тяжело дыша. Не размыкая объятий, они нежно поглаживали друг друга, наслаждаясь чувством единения и покоя.

— Я же говорил, что снова заставлю тебя кричать, — нежно улыбнулся Алекс, перебирая локоны её волос. — Твои стоны просто сводят меня с ума, между прочим…

— Ты сумасшедший, — улыбнулась Адель, проведя большим пальцем по его губам. — Меня же будут искать.

— Не будут, — лукаво усмехнулся он. — Твоя семья в курсе, что я похитил тебя, чтобы нагло совратить.

— Что?! — взвилась Адель, притворно гневаясь. — Так вы все сговорились за моей спиной?

— А что мне ещё было делать, чтобы заставить тебя выбросить все глупости из твоей хорошенькой головки? — виновато пожал плечами Алекс. — Я решил испробовать последнее средство — на практике доказать тебе, что в нашей страсти нет ничего постыдного. А заодно напомнить, как хорошо нам было вместе когда-то. Как видишь, всё получилось. Ты снова моя, обнимаешь меня, принимаешь мои ласки без отвращения и стыда… стонешь моё имя в экстазе… Я счастлив! Надеюсь, ты тоже?

— И всё-таки ты авантюрист с явной склонностью к нарушению закона, — сердито нахмурила брови Адель. — Почему было не поступить, как все нормальные люди: прийти и поговорить со мной?

— Мы уже пытались поговорить, и всё закончилось тем, что ты вернула мне кольцо, — напомнил Александр. — Я понял, что только с помощью какого-нибудь безумства смогу переубедить тебя и заставить снова поверить в мою любовь. И получилось ведь! Разве нет?

— Да уж… — вздохнула Адель, опуская глаза. — До чего я дошла: занимаюсь этим в карете, словно какая-то…

— Это называется любовью, милая, — тихо поправил её Александр. — Ты только что занималась со мной любовью. И пока мы молоды, ею нужно заниматься там, где страсть застигнет нас. Когда мы состаримся, хотя бы будет, что вспомнить, ты не находишь?

— Чего я не нахожу, так это своей одежды, — обеспокоенно огляделась вокруг княгиня. — Платье и корсет ты безнадёжно испортил, и как я теперь выйду из кареты, скажи на милость? Ты хочешь, чтобы я появилась перед отцом, братом и прислугой нагишом?

— До завтра ты их не увидишь, не волнуйся, — на лице Александра застыла озорная мальчишеская улыбка. — Сейчас мы едем в моё поместье, а когда мы доберёмся туда… я заверну тебя в свой плащ и на руках отнесу в спальню.

— В поместье? Но почему именно туда? — удивилась она.

— Там мы будем одни, и никто не помешает мне безраздельно владеть тобой, — ответил он, снова настойчиво притягивая любимую к себе, чтобы поцеловать. — Ты ещё взмолишься о пощаде, клянусь!

— Постой, что ты делаешь? — Адель упёрлась ладошками в его грудь. — Ты ведь сам сказал, что мы пробудем в поместье до завтра. Ты не в состоянии потерпеть? Мы же только что…

— Ты снова моя, Адель, но мне до сих пор страшно, что это лишь мой сон. Не противься, дорогая, сегодня я буду любить тебя так долго и часто, как захочу, — страстно прошептал он, начиная нежно целовать её шею. — Ты сводишь меня с ума, и за моё безумие должна будешь платить своей любовью…

— А… если ты разлюбишь меня? — вдруг тихо спросила она, останавливая его. — Саша, я ведь не переживу этого. Ты понимаешь?

Её голос задрожал от страха, который снова закрался в сердце. Ещё немного, и её глаза опять наполнятся слезами. Александр взял её лицо в ладони и внимательно взглянул на свою испуганную невесту.

— До встречи с тобой я не знал, что такое любовь, — тихо ответил он. — Ты научила меня любить, Адель. Тебе принадлежат и моя первая в жизни ревность, и слёзы от потери, когда ты стала женой другого, и боль от разлуки с тобой, когда я вспоминал и мечтал о твоих поцелуях ночами… всё это я испытал только благодаря тебе. Я не просто люблю тебя, родная, я живу тобой! Я не верю, что моя любовь к тебе может умереть. Это случится только тогда, когда моё сердце перестанет биться.