Вопреки себе

В кондитерской было светло и уютно, и наши дамы расположились за столиком у окна, наслаждаясь ароматным китайским чаем и шоколадным бисквитом со взбитыми сливками.

В это самое время, черная карета без герба подъехала и встала позади кареты с гербом князя Вяземского. Из кареты никто не спешил выходить, словно возница ждал кого-то.

Адель не обратила никакого внимания на этот странный экипаж, когда они с Ольгой вышли из кондитерской. И, как оказалось, напрасно.

— О, я же забыла свой заказ! — вдруг вспомнила Ольга. — Сейчас заберу.

И, прежде чем Адель успела возразить, она исчезла за дверью, кликнув с собой горничную. Ольга сделала кондитеру — мсье Лорьо — заказ на свой любимый торт-безе, а также на большой набор самых разных пирожных, чтобы побаловать любимого мужа. Мишель до сих пор оставался сластёной, не взирая на возраст.

Адель направилась к своей карете, чтобы поскорее спрятаться от людских глаз, откинуться на мягкие сидения и развязать ленты капора. Время уже близилось к полудню, и она почувствовала, что утомилась за это долгое утро. Впрочем, усталость была приятной, а настроение — просто отличным. Спасибо Ольге, не прояви она настойчивость, и Адель так и сидела бы сейчас в своей спальне, предаваясь меланхолии.

Когда княгиня Оболенская проходила мимо незнакомого чёрного экипажа с плотно задёрнутыми шторками, дверца его внезапно резко распахнулась, чьи-то сильные руки схватили её и грубо затащили внутрь. Всё случилось настолько быстро, что она не успела даже ничего понять, как оказалась похищенной неизвестным преступником посреди белого дня. Она отчаянно вырывалась и брыкалась, но похититель крепко держал свою жертву, обхватив её сзади и заломив руки за спину. Адель не видела его лица, лишь мельком успела разглядеть, что мужчина с ног до головы был облачён в чёрное, а лицо его скрывала белая театральная маска, с грустной гримасой Пьеро.

Экипаж тут же тронулся с места, быстро набирая скорость, а Адель, снова обретя дар речи, завизжала как можно громче, чтобы привлечь внимание прохожих. Ну, или оглушить похитителя, на крайний случай.

Большая мужская ладонь в чёрной перчатке плотно запечатала ей рот, а заодно и нос, заглушая крик и практически полностью перекрывая доступ воздуха. Страх, охвативший Адель, когда её так нагло и бесцеремонно похитили, внезапно сменился безудержным гневом. У неё сегодня было такое прекрасное настроение, впервые за долгое время, и вдруг какой-то наглый любитель лёгких денег решил заработать на ней! Ну уж нет, так просто похитить себя она не позволит! Он ещё пожалеет о своём опрометчивом выборе жертвы! И княгиня, изловчившись, изо всей силы впилась зубами в палец преступника.

К полному удовлетворению Адель, её месть полностью удалась. Мужчина коротко вскрикнул от боли и тут же выругался сквозь зубы, тряся пострадавшей рукой и ослабляя захват, что позволило ей снова завизжать во всю мощь своих лёгких.

— Тише, ради бога, пока нас действительно не задержали жандармы! — раздался вдруг до боли знакомый сердитый голос.

Поражённая княгиня резко обернулась и сдёрнула с похитителя маску. Напротив неё сидел Александр Бутурлин, на красивом лице которого застыла гримаса боли и досады. Сняв с руки перчатку, он осматривал свой распухший палец, на котором остались следы её острых зубов.

— Ты?! — Адель буквально задохнулась от негодования. — Как ты посмел сделать это?! Я… я…

— Ты едва не отхватила мне палец, — обиженно прервал её Алекс. — Не знал, дорогая, что зубы у тебя, словно у голодной акулы.

— Жаль, что не отхватила, — холодно ответила она, не поддаваясь жалости при виде его обиженных глаз. — В другой раз подумаешь, прежде чем похищать меня в самом центре города, среди белого дня. Не хочешь ничего мне объяснить?

— А что здесь объяснять? — буркнул граф, опасливо косясь на неё, словно прикидывая опасность нового нападения своей пленницы. — Ты сама сказала: я тебя похитил.

— Зачем?! — воскликнула Адель, теряя терпение.

— Не кричи так громко, умоляю тебя, у меня до сих пор в ушах стоит твой истошный визг, — простонал Александр, делая умоляющие глаза.

— Если ты немедленно не отвезёшь меня домой, я покажу тебе, на что действительно способны мои связки. Поверь, то, что ты слышал, далеко не предел моих возможностей! — предупредила княгиня.

— Увы, ты не понимаешь правил игры, моя прелесть, — насмешливо улыбнулся граф, всё ещё дуя на пострадавший палец. — Условия ставит похититель, а не жертва. Так что кричи сколько угодно, только не охрипни.

— Ах так? — угрожающе сощурилась Адель. — Ну, в таком случае похититель останется немножко глухим!

Она уже открыла рот, чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха и оглушить горе-похитителя очередной порцией пронзительного визга, как вдруг Александр сделал резкий бросок и схватил её в охапку, затащив к себе на колени. Княгиня не успела издать и звука, как он грубо закрыл ей рот поцелуем.

Адель брыкалась, как молодая необъезженная кобылица, беспомощно мыча что-то ему в губы, но Александр надёжно зафиксировал её затылок своей рукой, не давая отвернуться, а другой крепко прижал прекрасную пленницу к своей груди. Она только и могла, что бить его своими маленькими кулачками по плечам и пытаться оттолкнуть, но граф стоически терпел её попытки высвободиться, и только теснее прижимал к себе. Капор давно уже валялся где-то на соседнем сидении, половина шпилек высыпались из её волос, позволяя тяжёлой золотистой волне волос рассыпаться по плечам и окутать влюблённых струящейся шёлковой мантией.

Её строптивость возбудила в Александре азарт охотника, который должен непременно заставить добычу покориться. Он терзал податливые губы Адель, вторгаясь языком глубоко в нежный рот, сплетаясь с её языком, почти лишая возможности дышать.

Она была так притягательна в своём гневе: огромные глаза сверкали от возмущения, щёки порозовели, грудь соблазнительно вздымалась, ну, просто разъярённая тигрица! И это безумно возбуждало его, заставляя желать её ещё сильнее и мучительнее. Продолжая впиваться в её губы, страстью пытаясь сломить упрямство, Александр почувствовал, как кровь в висках начинает требовательно стучать, а острое, непреодолимое желание отдаётся ноющей болью в паху. Он хотел овладеть ею прямо сейчас, не медля ни минуты, и сдерживаться становилось всё труднее и труднее. Через несколько минут его неистовый порыв всё же принёс свои плоды: гнев пленницы начал сменяться возбуждением, которое передалось ей от похитителя. Её кулачки разжались, и тонкие руки неуверенно легли на его плечи.

Оторвавшись, наконец, от её губ, он, как голодный вампир набросился на нежную шейку, где быстро билась тонкая голубая жилка, оставляя красные следы на нежной белой коже. Адель рвано всхлипнула, вцепляясь в его плечи, ощущая, как по телу пробежали крупные мурашки. Сердце стучало как заполошное, воздуха не хватало, а кровь, кажется, превратилась в горячую лаву, грозя расплавить её тело.

— П-перестань… Саша… — заикаясь, выдохнула она. — Я… не стану больше кричать, обещаю…

— Нет, моя любовь, я как раз и хочу, чтобы ты кричала в моих объятиях, — он посмотрел на неё безумными, потемневшими глазами, горящими от страсти. — Я тебе обещаю… скоро ты снова будешь кричать, но на сей раз от наслаждения! Я изгоню из твоей головы всех демонов, заставлю думать только обо мне…