Страница 156 из 170
— Но алюминий не проводник.
— Конечно. Алюминий прикасается к рельсам и испаряется, превращаясь в проводящую плазму, которая устремляется в отверстия, толкая перед собой заряд. В стволе есть еще пять-шесть источников энергии, каждый по мере прохождения заряда срабатывает, все сильнее разгоняя плазму и ускоряя продвижение снаряда, который, наконец, вылетает из ствола.
— Насколько велик снаряд? — спросил Эван.
— Поначалу он весил два с половиной грамма, — ответил Джосс. — В первоначальном варианте, около ста лет назад. Однако почему бы и не увеличить его массу?
— А от этого будет лучше? — спросил Эван.
— Ну, — мягко сказал Джосс, — если учесть, что эта штука произошла от рельсовой пушки, дававшей восемь с половиной выстрелов в секунду, то увеличение массы увеличивает и начальную скорость снаряда… Думаю, некоторые могли счесть, что так будет лучше. Да.
Эван подумал об идеально круглом отверстии в гондоле двигателя корабля СП и в брюхе корабля. «Кому нужны обычные пушки при таком оружии?»
— Кажется, мы думаем об одном и том же, — сказал Джосс.
— И ты нашел следы лексана во взорванном куполе.
— Да. И, опережая твой вопрос, отвечу — лексан уже давно нигде не применяется. В промышленности его заменили другие, более жаропрочные материалы. А этот с самого начала разрабатывался именно для подобных целей, и более ни для каких.
— Господи Исусе, — пробормотал Эван.
— Вот и я сказал то же самое.
Эван задумался. Такое оружие ни на что иное не годится, кроме как для выстрела в упор. Траектория полета снаряда практически прямая. Атмосферное сопротивление ему нипочем. Если он жаростойкий, то он пройдет сквозь атмосферу за такое короткое время, что почти не потеряет массы. И пойдет он со скоростью — Эван прикинул в уме — в шестьдесят семь тысяч миль в час…
И все, во что он попадет, мгновенно перестанет годиться для чего бы то ни было.
И если корабль СП сбили из рельсовой пушки, то наводить и стрелять нужно было очень точно. Сбить корабль в атмосфере — проще простого. С орбиты — еще проще.
А если у тебя не одна такая пушка, короче говоря, если их у тебя куча, и если из них изо всех разом выстрелить по кораблю…
— Знаешь, — сказал Эван Джоссу, — если бы я планировал революцию, или государственный переворот, или что еще, и если бы я считал, что в дело может вмешаться Космокорпус, или местная полиция, или даже Солнечный патруль, то несколько сотен таких штучек очень мне пригодились бы. Разве не так?
Джосс открыл было рот, но тут запищал компьютер. Он закрыл рот, повернулся и посмотрел на экран, затем сказал:
— Что это за хрень?
— Сбой? — спросил Эван.
— Если бы я знал! — ответил Джосс. — Похоже, трейсер вышел из строя! Но такого не может быть!
— Может, отвалился «жучок»?
— Тоже не может быть. — Джосс снова поработал с клавиатурой, затем уставился на нее и, к великому изумлению Эвана, стукнул по ней кулаком. — Работай, дура железная! — рявкнул он.
— Ты засек его последнее местоположение? — спросил Эван, вставая, чтобы получше посмотреть на экран.
— Да, он был здесь. Трейсер больше не отвечает на запрос системы.
Эван покачал головой и вышел сделать что-нибудь, в чем он был компетентен, например, просмотреть бумаги, которые они принесли из купола Вирендры.
— Не мог он его заглушить, — слышал он бормотание Джосса. — Это просто невозможно. Даже если бы скиммер разбился, чип не пострадал бы. А с системой все в порядке, черт побери!
— Будь я на твоем месте, — сказал Эван, — я бы отправился туда, где ты в последний раз его засек, чтобы посмотреть по сторонам.
— Мм-м-м, — промычал Джосс, — а ты прав.
И он занялся координатами.
— Сколько нам дотуда лететь? — спросил Эван.
— Около трех четвертей часа.
— Хорошо. Помоги-ка мне разобраться с этими бумагами…
Полет прошел спокойно, хотя к концу этих трех четвертей часа Эван совсем извелся. Агрессивная патетика воззваний «Красного Рассвета» ничуть не изменилась с тех пор, как Эван был здесь в последний раз. Постоянное «свобода или смерть», «лучше умереть стоя, чем жить на коленях», «вышвырнем захватчиков с Марса — нашей родины — любой ценой», куча подстрекательской чуши, какой Эван и не слыхивал с тех пор, как была окончательно решена ирландская проблема, и какой он надеялся больше никогда не услышать. «Похоже, верно говорят — вырви сорняк в одном месте, так он рассыплет семена повсюду». Никогда не вообразишь себе, что в такой бесплодной почве что-то может укорениться. Марс казался планетой, на которой чересчур трудно прижиться, чтобы здесь могла процветать такая оголтелая ненависть.
И, похоже, кто-то из семьи Вирендра симпатизировал им. Здесь лежали подшивки по меньшей мере за год, причем такое дома не держат, разве что кому-то все это на самом деле нравится. «Но кому из них»? — подумал он. Скотт Вирендра казался чересчур флегматичным, чересчур прагматичным для таких дел. Если это кому-то и нравилось, так его дочери. Это в ее стиле. Он вспомнил, как Кэти стояла, сжав кулаки и выставляя прочь их, незваных гостей, копов, и с каким удовольствием она это делала. «Я, так и быть, приму это за комплимент, а не за оскорбление» — так она тогда сказала. Она наслаждалась его смущением. «Тут вам не номер в «Хилтоне», и даже несчастные случаи здесь куда грязнее, чем в городе. Я…»
Эван даже рот разинул.
— Они же просто больные люди — сказал Джосс, отшвыривая пачку бумаги. — Интересно, на этой планете психушка есть?
— Иногда я тоже задаюсь этим вопросом, — пробурчал Эван. — Джосс, ты помнишь нашу первую встречу с Вирендрами? Помнишь, что она мне сказала?
— Какую-то грубость?
— Она сказала — тут вам не номер в «Хилтоне». Откуда она знала, что мы там остановились?
Джосс уставился на него.
— Это могла быть просто фигура речи…
— Да? В Уэллсе есть еще шесть отелей. Почему она говорила именно об этом?
— Он самый большой.
Эван покачал головой.
— Я так не думаю. Мне кажется, Кэти Вирендра прекрасно знала, где мы остановились… каким-то образом узнала.
Джосс был озадачен.
— Слухи?
— Почему-то мне так не кажется. Странно как-то она это произнесла.
— Интуиция подсказывает?
— Если хочешь, то да. Интуиция.
Компьютер снова запищал. Джосс встал, подошел к экрану и вдруг начал так громко аплодировать, что Эван аж подскочил.
— Мать вашу! — завопил Джосс. — Вот они!
— Кто? — спросил Эван. — Кавалерия?
Джосс обернулся через плечо.
— Ага, ты все-таки тайком смотрел мои видики! Нет, не кавалерия. Снимки со спутников. Ти только что прислала.
Эван всплеснул руками в насмешливом изумлении.
— Не прошло и полгода. Слава нашим героям из Космокорпуса!
— Лучше поздно, чем никогда, — сказал Джосс.
— Их только за смертью посылать, — повторил слова своей матери, так часто слышанные им в детстве, Эван.
— Тихо, — цыкнул Джосс, работая с ноутбуком. — Посмотрим-ка. Господи, сколько же их тут? — Он вернулся к началу документа. Заголовок гласил:
МНЕ ПОКАЗАЛОСЬ, ЧТО ВАМ НУЖНО МАКСИМАЛЬНОЕ ПОКРЫТИЕ, И Я ВЫСЫЛАЮ ВАМ ВЕСЬ РАЙОН ДОЛИНА СИРТИС — ГОРА МЕЗЕНТИИС. ТИ.
— Как же ей удалось вытрясти эти снимки из космокорпусовских ублюдков?! — с воодушевлением воскликнул Эван.
— Все равно, даже если ей пришлось изобразить танец живота, — сказал Джосс. — Это как раз то, чего я хотел. — Он начал с бешеной скоростью щелкать клавишами. — Теперь все дело в том, чтобы заставить эту кучу чипов понять, что мне нужно найти, чтобы не искать самому…
— Отлично. И сколько нам осталось до места, где ты последний раз засек «жучок»?
Джосс проверил хроно.
— Около пятнадцати минут.
Эван оставил Джосса в покое и вернулся к работе над воззваниями «Красного Рассвета». Эти полные ненависти вопли было трудно читать, но Эван не хотел чего-нибудь упустить. Он надеялся найти в документах хоть какое-то упоминание каких-нибудь имен, но все впустую. По крайней мере, в этой пачке бумаг. «Надо было сообразить, — думал он. — Если один из семьи Вирендра активно участвует в деятельности «Красного Рассвета», то вряд ли бы они оставили такие бумаги лежать дома в открытую».