Страница 153 из 170
Он рассмеялся — болезненно, тихо.
— Видно, я не подумал как следует. Сегодня они вернулись. Они уничтожили все мое хозяйство и сказали, что если я снова хочу заниматься своим делом, то мне придется покупать новое оборудование, причем у них… а всю выпивку продавать им, да еще платить процент с дохода. Если они мне вообще позволят иметь доход. Я разозлился…
— И словили пулю, — закончил Эван.
Опять болезненный смех.
— Вы правы. Вы совершенно правы. И что теперь?
— Теперь, — сказал Джосс, — мы отвезем вас в госпиталь в Уэллс, под надежный присмотр, если вам от этого будет легче, а я думаю, что будет. Мы не собираемся вас ни в чем обвинять. Если вы не против, потом мы зададим вам еще несколько вопросов.
— Да все, что хотите, только бы избавиться от этих типов, — сказал Закарян. — Тут было так хорошо! Тихо, красиво. Пока они не стали появляться везде, где живут люди, и портить им жизнь… — Он осекся. Неофин начал действовать.
— Потом поговорим, — сказал Джосс. — Мы отвезем вас туда, где о вашем колене смогут позаботиться. Нам надо лететь. Вам что-нибудь надо взять с собой перед отлетом? Что-нибудь сделать?
Закарян старательно покачал головой.
— Тогда летим, — сказал Джосс Эвану. Они пошли в рубку и сели в кресла, пристегнувшись ремнями.
— Не особо дергай, — сказал Эван. — Те двое лежат на полу просто так… нечем было закрепить.
— Надо что-нибудь сделать, — сказал Джосс, запуская двигатели на полную мощность. — Вернемся на Луну — поставлю носилки с держателями.
— И Лукреции придется выложить еще тысячу кредов, — сказал Эван. — Я заметил, что вино все еще в кутузке.
Джосс вздохнул.
— Думаю, им сейчас не до него. Кстати, я не видел, чтобы ты вводил болеутоляющее тому парню с переломанной рукой.
— Нет. И если бы я придумал способ, чтобы во время полета в рубке не трясло, а вот в кутузке — как следует потряхивало, я бы попросил тебя лететь именно так, — сказал Эван.
Джосс поднял «Носуху» и взял курс на Уэллс. Затем передал управление автопилоту.
— Думаю, что Закарян будет рад рассказать нам все, что знает, после того, как мы привели его в порядок. Надеюсь, назовет адреса и имена, если у этих бандюг они есть.
Эван кивнул.
— Кстати, — спросил он, — что будем делать с остальными двумя?
Джосс пожал плечами.
— Один — не думаю, что он вообще когда-нибудь заговорит снова. Он, судя по его виду, получил хороший удар в висок. Однако, посмотрим. Второй, — Джосс потянулся, — всегда бывают люди правдивые. Но я предоставлю тебе честь постоять над ним часок в сьюте. Ты просто смотри на него, а я буду с ним разговаривать.
В голосе Джосса слышалось необычное для него предвкушение. Эван удивленно поднял брови и сказал:
— Я бы не стал с ним тянуть. Мне почему-то кажется, что ребята Гарри Смита не будут спокойно сидеть и ждать после того, как кого-то из их «шестерок» взяли за шкирку.
— «Он пригрозил тебе ножом, ты пригрозил ему ружьем», — задумчиво проговорил Джосс. — «Он в больницу парня твоего загнал, а ты его шестерку в могилу закопал. Вот так ведут дела в Чикаго».
— Это больше похоже на международный турнир по регби в Кардиффе, — печально произнес Эван. — Было бы проще, если бы мы всех их загнали в могилу. Меньше бумаги марать придется. Однако согласен. Мне кажется, именно так они и поведут себя. И вероятность того, что нас пристрелят, возрастает. — Он глянул на пуленепробиваемый жилет Джосса. — Фигня. Тебе будет в нем не лучше, чем козе. А нам нужно…
— Козе? — заморгал Джосс. — При чем тут коза?
Эван немного удивился, затем улыбнулся.
— Я никогда тебе не рассказывал? Видимо, нет… У графлара, из которого сделан мой сьют, — он беспечно провел пальцем вдоль самой глубокой царапины, — был предок под названием «кевлар». Из него делали пуленепробиваемые жилеты. Знаешь, как их проверяли? Их надевали на коз и лупили по ним с определенного расстояния из двадцать второго и тридцать второго калибра в течение… ну, сколько надо. Козам ничего не делалось, разве что у некоторых появлялись синяки. — Он хохотнул. — Но ты представляешь, как все это выглядело в глазах случайного прохожего?
Он посмотрел на физиономию Джосса и расхохотался. Джосс некоторое время пытался удержать серьезную мину, затем лицо его расплылось в улыбке до самых ушей и он как дурак захохотал и смеялся целую минуту, не в силах остановиться.
Минуты две спустя они оба утирали слезы.
— И все равно остается вопрос, — сказал Эван, слегка икая, — что с тобой делать? Думаю, тебе придется по большей части сидеть на борту «Носухи», пока все не утрясется.
— Ты спятил? — взбеленился Джосс. — Оставить тебя без поддержки?
— Джосс, тупица ты этакий, тебя же сразу пристрелят, и я так и так останусь без поддержки!
Всю дорогу до Уэллса они бранились. Эван сдался, точнее, Джосс заговорил его насмерть. Джосс настаивал, что оператор сьюта и детектив не просто так работают парами и что пушки и броня решают отнюдь не все. «Но здесь именно они говорят в первую очередь», — думал Эван. Это раздражало его, поскольку он почти всегда соглашался с Джоссом без возражений.
На закрытой площадке в Уэллсе уже ждала медицинская бригада. Джосс скользнул в отверстие купола легко, как лебяжье перышко, и когда они садились на указанную площадку, Эван с удовольствием увидел, что вместе с медиками их ждут не менее шести офицеров ППД. Закаряна и двоих арестантов унесли под усиленным конвоем.
Эван задумчиво посмотрел им вслед.
— Как думаешь, они здесь будут в безопасности?
Джосс глянул на Эвана, открыл было рот, затем снова закрыл.
— Не уверен.
Эван кивнул.
— Это решает дело, — заявил он. — Остаемся здесь на ночь. У меня есть еще куча вопросов к ним. Я хочу утром сидеть у их кроваток. У обеих.
— Ты что, намерен клонироваться? — спросил Джосс.
— О’Баннион, — очень ласково проговорил Эван, — ты дурак. Закрываем «Носуху» и идем дело делать. До завтрашнего утра Гробница обойдется без нас.
Джосс встал и принес УПЖС, на случай, если он попозже понадобится.
— Жаль, — сказал он, — что мы здесь, а в китайский ресторанчик зайти не можем.
— А ты еще и надоедливый дурак, — буркнул Эван. — Сегодня перебьемся сэндвичами. Пошли.
Они оба спали той ночью в креслах, каждый у постели одного из пострадавших — Эван у постели арестованного, Джосс — рядом с постелью Закаряна. Эван добрую часть ночи провел, работая с ноутбуком, пока бандит храпел под влиянием успокоительного и анестезии. Сломанная рука была зафиксирована и загипсована.
— Чем вы его ударили? — спросил хирург. В ответ Эван просто поднял руку и сказал: — Да вот этим самым. — Хирург покачал головой и пошел прочь.
Рано утром бандит зашевелился. В надежно охраняемой комнате не было окон, так что о наступлении утра говорил только свет, пробивавшийся из коридора. Эван очень тихо положил ноутбук на стул, поднялся и стал ждать в тени.
— Нн-н-нгм, — промычал бандит и заметался. Эван тихонько подошел и встал, заслоняя ему свет.
Бандит сквозь закрытые веки ощутил, как свет вдруг ослабел. Он открыл глаза. И распахнул их еще шире — от ужаса.
— Ага, — проронил Эван и тихонько положил руку в перчатке на грудь раненого. Где-то в районе горла. Не так, чтобы очень придавил. — До рассвета еще целый час. В такое время как раз и умирают, не правда ли? Просто перестают дышать. Старые, больные… а иногда и не очень больные. — Рука его просто лежала на груди раненого, он даже не давил.
— Сиделки знают, что рядом с вами находится полицейский, — сказал Эван. — Тот, кто их вызовет в случае необходимости. И если вы начнете пищать, а я не захочу, чтобы вы пищали, то вы перестанете дышать гораздо раньше, чем они успеют до вас добежать. Мерзкая смерть, правда? Ни ружей, ни славы. Вы ощутите, как начинает умирать ваш мозг. Все это очень легко устроить.
Бандит стал задыхаться.
— Вот так, — сказал Эван. — Возможно, есть вариант, позволяющий обойтись без этого. Возможно — всего лишь возможно, — вы назовете мне имена и адреса, которые меня заинтересуют. А потом вы пойдете под суд, признаете себя виновным и отсидите свой срок. Он будет не таким уж и маленьким, учитывая вчерашнее. Но вы хотя бы переживете рассвет. — Он слегка улыбнулся в темноте, зная, что эта улыбка будет угадываться в его голосе, невзирая на то, видит ли раненый его лицо или нет. — Но, возможно, вы захотите быть сильным, отважным героем и не расскажете мне того, о чем мне хотелось бы услышать. В этом случае… до рассвета еще час. Всякое может случиться.