Невезуха

Вот тут в моей голове что-то щелкнуло. Блин! Это же метро. Я-то думаю, что мне это все напоминает? Ну, понятное дело, не земное метро. Но догадаться-то мог. Давно известно, что почти во всех мирах строят подземные сооружения, города, туннели просто потому, что они защищены от внешнего воздействия. От метеоров, радиации, наводнений и прочих гадостей. Вот на Марсе таковые сооружения имеются в полном объеме, в них до сих пор живут наши предки-марсиане. Есть они и на нашем единственном спутнике, если не сказать точнее, что вся наша Луна есть одно огромное пустотелое пространство.

Да и на самой Земле этих туннелей столько и устроены они так, что можно из одного конца планеты добраться до другой, просто засекречено все, поэтому об этом не говорят. Остались лишь легенды о широкоплечих коротышках, которые строили подземные города и туннели, причем такие мифы и сказания существуют у каждого народа. Значит, это точно правда, ибо наши предки фантазировать не умели, что видели о том и рассказывали свои детям на всякий случай, вдруг им данное знание пригодится.

— Нужно найти пересадочную станцию, — озвучил я свою догадку. — Там должен найтись выход на поверхность, а возможно и сможем обнаружить стоянку подземных средств передвижения.

— Пересадочная станция? — удивилась Мия. — Ты о чем? Я не понимаю…

— Станцию пересадки, — ответил я. — Если здесь двигались какие-то тележки, то в каком-то месте они останавливались, чтобы высадить пассажиров. Так?

— Наверное, — неуверенно проговорила девушка. — У меня мало информации о подземных транспортных путях и дорогах. Она, похоже, стерта, наверное, была очень секретна, раз мне ее не оставили.

— Ну, это да, вполне возможно, — согласился я. — Такую информацию стараются не давать, к тому же ты отправлялась на военные действия, так что вполне могли стереть. Обычно же под землей находятся разные бункера для генералов, чтобы их не пришибли раньше времени, да и правители там обычно прячутся. Так что, нормально, что у тебя ее стерли, но подумать-то ты можешь? Ты же искин, у тебя развито логическое мышление лучше, чем у меня. Подумай и скажи, где может находиться пересадочная станция?

— Надо идти вперед, — пожала плечами Мия. — Другого способа обнаружить твою станцию все равно нет, думаю, рано или поздно мы наткнемся на то место, где высаживали пассажиров, и если нам повезет, то обнаружим и средство для дальнейшего передвижения. Извини, тут никакой логики для такого вывода не требуется, слишком мало информации, к тому же по этому туннелю мы можем идти лишь вперед.

— Тогда чего лежим? — поинтересовался я. — Потопали дальше.

— Потопали, — согласилась с тяжелым вздохом девушка. — Правда, я уже устала, но понимаю, нам нужно идти.

— Вот такая нелегкая ноша героев, — проговорил я с кислой улыбкой. — Долгий поход, потом скоротечный бой, и снова нужно шагать дальше. Обычно у всех героев сапоги стоптаны до колен.

— Я не герой, и даже не героиня, — фыркнула девушка. — Я искин, правда, бывший, и к новому телу еще не привыкла. Это ты свое таскаешь с рождения, а я его получила совсем недавно.

— Привыкай, — пожал я плечами. — Все равно ничего другого тебе не остается, я же привык. И ты не права. Это тело тоже не совсем мое, его также переделали.

И мы пошли. Часа через четыре мы сделали новый перерыв, на этот раз подольше, потому что вымотались очень сильно. Вроде бы чего тут уставать? Иди да иди, туннель ровный, прямой как ствол винтовки, под ногами ни камней, ни ям, освещение ровное, глаза не устают, а все равно устаешь от однообразия да от этой округлости под ногами. Мои ботинки, по-моему, даже стали снашиваться на одну сторону. Но не только это напрягало. Мы допили последнюю воду и теперь перед нами встала очень неприятная проблема. Без воды выжить проблематично. Единственное, что убивает людей мучительно и достаточно быстро, это отсутствие воды, это если не брать отсутствие воздуха, без него вообще все заканчивается почти мгновенно.

Максимальное голодание всухую, насколько я помню, составляет двадцать один день, это максимальный срок, который мы можем прожить, но такое голодание проводил подготовленный человек, в реальности же мы от жажды загнемся намного быстрее. В лучшем случае продержимся неделю, но двигаться последние пару дней уже не сможем.

Ученые считают, что человек может прожить без пищи месяц, некоторые говорят три, а без воды всего десять суток, так что надо успеть найти эту станцию пересадки, если она, конечно, существует, хотя бы за три дня. Я знаю, потом наступит слабость, идти будет тяжело, и если я справлюсь, то Мия вряд ли, она просто не готова к таким испытаниям. Это я не собираюсь умирать, не борясь за свою жизнь. Просто из принципа, до последней минуту буду драться за каждую минуту. Я привык ценить жизнь за время своей фарфорости и просто так ее не отдам.

Увы, говорить легко, но обычно все получается просто лишь в планах, а вот когда их начинаешь реализовывать, то сразу понимаешь, как гладко было на бумаге, а в жизни одни овраги. Через три часа мы снова были вынуждены остановиться, Мию просто не держали ноги. Она не плакала, не говорила, что устала, но не смогла двигаться, рухнула на пол как мешок и расплакалась. Что ж, бывает и так. Если честно, то и я вымотался. Я обнял ее, аккуратно положил на каменный, слава богу, теплый пол, и мы заснули, точнее просто отрубились.

Проспали часов пять, и этого нам едва хватило, чтобы немного восстановиться. Ноги гудели как трансформатор перед грозой. К сожалению, ни умыться, ни кофе, ни просто попить воды мы не могли, поэтому встали и поплелись дальше.

Давно известно, что знакомый путь преодолевается значительно легче и быстрее, и причина в этом чисто психологическая. Одно дело идти в неизвестность, и совсем другое, когда знаешь куда идти и сколько тебе осталось. Огромное количество погибло людей в сотне шагов от цели только потому, что они этого не знали. Мы шли и шли, и часа через два Мия подняла на меня свои прекрасные огромные глаза и тихо спросила:

— Ты слышишь?

— Слышу что? — насторожился я и тоже начал прислушиваться. Вроде все было так же как раньше, та же глухая тишина, легкий гул и больше ничего. Гул?! Интересно, откуда он взялся? Раньше вроде его не было. Нет, точно не было. А если что-то гудит, то возможно там есть вода, пришел я к очень умному выводу. Пить мне уже хотелось так, что я готов продать свою почку за стакан воды. За большой стакан, примерно с железнодорожную цистерну, можно больше, это уж как сторгуемся. — Ты про гул?

— Да, — покивала девушка и ткнула пальцем в стену туннеля. — Это там.

— И как мы туда попадем? — поинтересовался я.

— Я не знаю, — Мия пожала плечами. — Ты нас ведешь, так что веди дальше.

Я нахмурился, вздохнул, потом поцеловал ее в щеку сухими растекавшимися губами и потопал вперед. Земля она что? Правильно, круглая. Значит, если долго и быстро идти в одну сторону, можно увидеть спину самого себя, и даже что-то сказать матерное в свою спину, чтобы тебе веселее было идти. Гул понемногу нарастал, примерно через час я начал замечать, что он не однороден, то есть усиливается, нарастает, потом становится слабее и уходит, а через какой-то промежуток времени все повторяется. Что-то мне это напоминало, только я не мог понять что.

Думать не мог совершенно, в голове было пусто, точнее в ней жила только жуткая жажда, злость на самого себя и на жизнь, которая устраивала мне такие испытания. Впрочем, может это и не жизнь придумывает такое, а какой-нибудь из богов. Кто их знает. Нашли глупого мальчишку и издеваются. Им-то что, им не есть, ни пить не надо, у них все есть, сады райские, яблоки, нет, ну на фига вспомнил?!! Теперь вот ноги заплетаться стали.

А еще через сотню метров мы вышли на пересечение с другим туннелем, но был он таким же как наш, в принципе не отличался ничем, кроме одного, в нем слышался тот самый далекий гул. Причем звук приближался. Потом на нас пахнуло воздухом, поток ветра нарастал, мои штаны затрепетали, и тут Мия шагнула прямо на середину этого туннеля. У меня даже волосы встали дыбом, когда я понял, что ее сейчас просто размажет по стенам приближающийся поезд. Впрочем, может это от сильного ветра, вырывающегося из туннеля? Я даже закрыл глаза, чтобы не видеть как она умрет. Вытащить ее оттуда я не успевал, так что оставалось только молиться за эту жуткую дуру. То ли мои молитвы помогли, то ли что-то другое, но вдруг ветер исчез, а вместе с ним и пропал гул, уже превратившийся в рев.