Страница 27 из 30
Неоржа поднял вверх руку, в которой держал кнут.
- Ах, ты! - крикнул он. - Я тебя проучу, ты разбойник! Ты будешь на меня жаловаться королю... я тебе задам... я с тебя шкуру сдеру...
- Я? - спросил Вядух с обычным своим насмешливым спокойствием, раздражавшим больше, чем всякая дерзость. - Я?
- А кто же?
- Я не знаю; я на вас не жаловался, - произнес Лекса медленно. - Я разговаривал с его величеством, он был у меня в гостях, но о вас он не расспрашивал, а я даже не знал, кто он такой...
Неоржа глядел на крестьянина, сжимая руки в кулаки.
- А внес ли ты следуемую мне часть зерна? А штраф ты заплатил? крикнул рыцарь.
- Я ничего не должен, - произнес Вядух, глядя вниз.
- Тебе до сих пор жилось хорошо на моей земле, - воскликнул пан, потому что эта земля принадлежит мне, и тот лжет, кто говорит иначе... ты был спокоен... Теперь лишь ты узнаешь, каким я умею быть, я тебя научу жаловаться!
Вядух взглянул на него.
- Король мне на вас жаловался, - возразил он равнодушно, - но не я ему на вас...
Пан ничего не ответил.
- Поступайте, как хотите, - добавил Лекса, - воля ваша.
Видно было, что у Неоржи было сильное желание иначе расправиться с хлопом, но его что-то удерживало. Подняв руку кверху, он ему пригрозил:
- Ты меня узнаешь, - воскликнул он, - узнаешь!..
Из всех сил стегнув лошадь кнутом, он помчался дальше, и слуги последовали за ним.
Вядух, надвинув шапку на макушку, заложил руки в карманы, оглянулся кругом и, увидев у колодца ведро с водой, подошел, напился, вытер уста и возвратился к своему плугу с тем же равнодушным видом, с каким он сюда пришел.
Цярах думал, что отец ему что-нибудь расскажет, но Вядух, сев на лошадь, запряженную в плуг, с восклицаниями: "Вью! Гоп!" - начал пахать.
Два дня прошли спокойно; на третий день служащий Неоржи посреди белого дня забрал с луга Вядуха стог сена и свез его к себе на двор. Спрошенный, почему он это делает, слуга ответил, что так приказано, а также велено, чтобы Лекса заплатил полгривны штрафа и отвез на господский двор несколько мерок жита.
- За что?
Эконом коротко ответил, что таково было приказание.
На следующий день двое слуг управляющего насильно увезли воз с лошадьми, не объясняя насколько времени и куда их берут. Цярах, опасаясь за целость отцовского имущества, поехал вместе с ними.
Преследование началось.
Вядух молча, безропотно терпел. Гарусьница по целым дням причитывала и проклинала.
- Ты бы, старуха, молчала, - обратился к ней муж, - это не поможет. Мы немного обождем, а если волк вскоре не насытится, то мы отсюда в другое место переедем. Земли достаточно... Я ведь не крепостной, и даже прадеды мои были свободными людьми...
Гарусьнице очень жалко было расстаться со своей старой хатой, к которой она привыкла, и она плакала.
Не успели вернуть воз с лошадьми, как эконом увел бычка из хлева, объясняя, что так ему было приказано.
На лугу натравили на стадо овец собак, и несколько овечек было искалечено. Когда Вядух заявил об этом, ему ответили:
- У нас такое приказание! Обожди - не то еще будет!
Вечером пришел один из слуг управляющего и якобы по дружбе посоветовал Вядуху поехать к Неорже с подарком, покорно склонить перед ним свою голову и просить его о прощении.
Мужик на это ничего не ответил; он лишь насупился и постарался поскорее сбыть непрошеного советчика.
- Возвращайся к тем, которые тебя прислали.
Женщины были в отчаянии; Вядух тоже немало страдал, но чем сильнее были его огорчения, тем упорнее он молчал.
Однажды, возвратившись в полдень в хату, он вдруг услышал на дворе веселые голоса и смех...
Не успел он переступить порога, как увидел короля, который, оставив коня у ворот, вместе со своими собаками приближался к хате с шумным приветствием:
- Здравствуй, хозяин!
Вядух, согласно обычаю, упал к ногам пана.
- Вставай же, старина, - молвил король, - будь со мною таким, каким ты был в первый раз. В замке я - король, а здесь я - простой охотник...
И он уселся на скамью. Собаки положили свои мохнатые головы к нему на колени.
Вядух стоял молча.
- Скажите мне, как у вас? Старуха и дочка здоровы? Всходит ли рожь?
Мужик пришел в себя и успокоился после первого испуга.
- Милосердный король, - произнес он, - вы делаете добро людям, но ваши прислужники - они ни черта не стоят... Неоржа меня преследует якобы за то, что я вам жаловался на него. Я уж более не могу терпеть!
Голос его дрожал.
- Это бессовестный человек! - воскликнул король. - Говорите, что он вам такого сделал.
Вядух начал перечислять все обиды, но, по обыкновению холодно, не увлекаясь, в насмешливом тоне, но совершенно спокойно.
- Подай на него в суд, - произнес король.
- В суде сидит или брат его, или сват, к суду без приношения нельзя подступиться.
Лицо короля покрылось румянцем.
- Будь спокоен, - промолвил он, поднимаясь со скамьи, - я его завтра вызову к себе на суд... У меня он дела не выиграет.
Вядух подбежал к королю со сложенными руками.
- Король, пан мой, - воскликнул он, - не делайте этого! Неоржа мне потом отомстит и живьем меня съест, а я не смогу всегда ходить к вам с жалобой. Это трудно. У вас целое королевство, о котором вы должны помнить, а не обо мне одном. Не всегда у вас свободное время, вы не всегда бываете здесь... Случится, что вы уедете на Русь... в Венгрию, Бог знает, к кому в гости, на охоту. Вас тут не будет, а Неоржа постоянно будет с бичом над моей спиной.
- Что же я могу сделать? - с грустью спросил король наполовину убежденный.
Крестьянин вздохнул; он задумался и как будто не решался высказать то, что ему хотелось.
- Говори, - добавил король, подбодряя его.
- Вы для меня ничего не сможете сделать, - тихим голосом ответил Вядух, - и не только для меня, но и для всех наших мужиков, сколько бы их не было. Господ дворян стеречь и сдерживать их - один король без помощников не в состоянии... Вы не можете видеть и знать того, что с нами творят. Если вы спросите, вам скажут что исполнили приказание, а нас будут по-прежнему притеснять и травить... Эх! - добавил он, - я с Неоржей помаленечку устроюсь... ни я вечно жить не буду, ни он...
Король опечалился.