Страница 15 из 24
- Это Сережа Лапин! - радостно крикнула с порога Тамара Ивановна, как будто привела долгожданного родственника или дорогого гостя. Сергей подумал, что вряд ли здесь так встречают каждого бывшего выпускника.
- Лапин?! - вскинулась Мария Петровна. - Не может быть!
Конечно, на улице он бы ее не узнал. Когда-то худенькая и юркая, похожая на птичку, с черными волосами, вечно стянутыми в пучок на затылке, сейчас она приобрела директорскую внешность: дородную фигуру, монументальную уверенность и властность осанки. Но сейчас директриса явно растерялась, как будто перед ней внезапно появился строгий ревизор.
- Он это, Марь Петровна, он, - суматошно замахала руками бывшая девушка с косой.
Растерявшаяся на миг женщина взяла себя в руки и вновь превратилась в директора государственного учреждения. Она поднялась, степенно обошла вокруг стола, со значительностью протянула руку.
- Здравствуйте, Сергей Иванович! - Мелкие черты маскировались большими модными очками, волосы, как у многих руководящих дам, обесцвечены перекисью водорода, начесаны и покрыты лаком. - Какими судьбами? Решили проведать Тиходонск? Или специально к нам?
Лапин удивился. Казалось, это происходит с кемто другим, а он просто наблюдатель, сидящий внутри этого другого и выглядывающий наружу через чужие глазницы. Раньше такое странное чувство у него возникало нередко, но в последние годы почти не повторялось.
- Почему так официально? - промямлил, он. - И откуда вы помните мое имя, а тем более отчество?
Мария Петровна принужденно улыбнулась.
- Ну как мы можем вас... тебя не помнить? Что случилось? Чему мы, так сказать, обязаны столь неожиданным приездом?
- Да ничего не случилось... Я здесь уже почти пять лет... Просто не мог собраться...
На самом деле ему никогда не приходило в голову пройтись по местам своего детства и юности. Сегодняшний порыв был неожиданным и нехарактерным для него, как, впрочем, и все остальное, произошедшее сегодня.
- Пять лет? - Женщины переглянулись. - И чем же ты занимаешься?
- Работал на заводе, где и раньше. Сегодня уволился.
- На заводе? - Они вновь переглянулись. - Мы думали, ты работаешь там же, где Алексей Иванович.
- А где работал Алексей Иванович?
- Значит, на заводе... Это хорошо. У нас всякий труд почетен, - привычно перешла на казенные обороты Мария Петровна, но тут же почувствовала нелепость тона и осеклась.
- А к нам по какому делу? - Директриса держалась скованно. Вчерашний Лапин не обратил бы на это внимания, но сегодняшний заметил и владеющее женщиной напряжение, и то, что она не верит ни одному его слову.
- Не знаю, - честно ответил он. - Ноги сами привели.
- Это хорошо, - сказала Мария Петровна и, чуть помедлив, добавила: Садись, сейчас чаю выпьем, поговорим... Тамара, скажи там, чтобы принесли чаю с бутербродами...
- Я не голоден, - поспешно сказал Лапин, который вдруг вспомнил, что гостей и проверяющих кормили всегда из детского пайка.
- Тогда без бутербродов, - поправилась директор. И построжавшим голосом добавила: - А сама посиди на вахте, а то там такого натворят...
Когда дверь закрылась, она нервно поправила очки, переложила с места на место толстую четырехцветную ручку. Неизвестно почему, ручка вдруг приковала внимание Лапина.
- Надеюсь, к нам претензий нет? Мы сделали все, что положено, и выполнили все предписания...
- Никаких претензий! Самые лучшие воспоминания. Когда сейчас читаешь про безобразия в детских домах, даже не верится... Видно, мне повезло...
- Повезло? - саркастически переспросила Мария Петровна. - Действительно... Только не вам, а нашему дому. Детям. Персоналу. В частности, и мне.
- Как это? - не понял Сергей.
- Сейчас расскажу... - Директриса положила перед собой руки, сцепив пальцы замком, словно сдерживая внутреннюю дрожь. - Я пришла сюда в шестьдесят седьмом году после педучилища, методистом. Директором был Семен Иванович Легостаев, заслуженный учитель РСФСР, участник войны, вся грудь в орденах и медалях. К тому же районный активист - член райкома, райисполкома, непременный участник всяких конференций... В учреждении он установил собственный культ личности и диктатуру своих приближенных. Девочки постоянно жаловались, что завуч Кривулин лазит к ним в трусики, завхоз Болотин открыто разворовывал все что попадало под руку, детей били... Все жалобы глохли на районном уровне - авторитет Легостаева был непоколебим. Я по молодости ввязалась в борьбу за справедливость и оказалась на грани увольнения с волчьим билетом...
Мария Петровна несколько раз глубоко вздохнула.
- И вдруг, словно по мановению волшебной палочки, создается авторитетная комиссия, которая подтверждает все факты злоупотреблений! Защитники Легостаева вмиг поджимают хвосты: проходит слух, что за всем этим стоит КГБ... И вот итог: Легостаев исключен из партии, снят с работы, Кривулин осужден на три года, Болотин на пять, еще несколько человек уволены. А меня вызывают в райком партии и предлагают должность директора. Обещают устроить в пединститут и оказать любую поддержку, но с одним условием: обеспечить в учреждении настоящий порядок. По закону и по совести. Так и сказали: пусть в городе будет один образцовый детдом, причем не снаружи, для проверяющих, а изнутри - для детей...
Сергей почесал в затылке.
- А что же такое случилось?
- Сейчас, сейчас, - Мария Петровна покивала и подняла ладонь, давая понять, что переходит к самому интересному. - Сделали ремонт, "укрепили", как тогда принято было говорить, персонал, перетасовали "контингент" - умственно отсталых, детей с пороками развития, явных хулиганов разбросали по другим домам... А к нам прибыл...
Директриса наклонила голову и поверх очков в упор взглянула на собеседника.
- А к нам прибыл Сережа Лапин. Направление у него было выписано как у всех - областным отделом народного образования. Только обычно документы собираются в районе и проходят по инстанциям: город, область, а здесь исходящим явилось письмо, подписанное министром просвещения. Лично министром! Ни до этого, ни после я никогда не встречалась с такими фактами и никогда не слышала о них!