Страница 88 из 89
Я не верю своим ушам. Анга Гарсия, Королева-Гончая, презревшая любое милосердие, желавшая убить Иокасту лишь потому, что та приняла руку помощи от меня… пришла за милостью. И, главное, к кому? К своему злейшему врагу. К тому, кого ее приспешники должны были убить.- Почему я должна тебе верить? – спрашиваю я.- Потому что я поверил ей, Данайя, - перебивает меня Малкольм. – Поверил… и простил. Как и Сарцину. Как и Кайтена с Талитой. Все они всего лишь заблудились, и они свое уже получили. Тебе не нужно больше воевать.Я молча стою между ними тремя.- Сложи оружие, Данайя, - говорят мне Стерегущие.И я складываю.- Ты пришла поговорить, Анга? Тогда скажи мне. Скажи все, как было. Ничего не утаив… …Мы поднимаемся на верхний этаж, в архив. По крайней мере, так сказала мне Анга. Мэл, Вик и Аделар остались внизу. Это наш личный разговор – для нас двоих. Две Королевы, свергнувшие третью и затем вернувшие ее в мир живых. Настало время все исправить. Навсегда.В архиве все давно заброшено и разрушено, как после большого погрома. Это место кажется покинутым много лет назад. Я вижу ветхие приборы, покосившиеся стеллажи и разбросанные по помещению листы бумаги. Все покрыто пылью, гарью и пахнет старостью. Здесь нет жизни. Нет живых. Есть только я и Анга – те, кто может все вернуть.- Нас всех использовали. Обманули, - говорит она, сев на подоконник. Я только сейчас понимаю, что она уже немолода и смертельно устала. – Белое Воинство было не посланием из будущего. Они натравливали нас друг на друга… как собак, - Королева-Гончая горько усмехается. – Все это было планом нашего альхедора и его сына. Хотя… прочти сама.Она показывает мне на полку, на которой еще осталась старая, пожелтевшая от времени тетрадь. Я, не ощущая ног, подхожу и беру ее в руки.Это дневник моего отца.Я вдыхаю, чтобы слезы не прорвались наружу сквозь все трещины моего тела.И читаю. «Они хотят их уничтожить. Всех их. Стерегущего песчаные дюны – и его народ. Они создали оружие для пропаганды – миражи, похожие на хедорское войско. Эти бестелесные фигуры запрограммированы говорить о возрождении и воссоединении народов – но для этого каждый должен взять в руки меч или винтовку и пойти войной на Азардан. Но Стерегущий и его народ воспротивились этому. Они никогда не прольют ни капли чужой крови и не позволят сделать этого. Они так уязвимы. Против Гончих, созданных для исполнения такого плана, они бессильны.Не знаю, почему они все еще держатся за свои принципы. Все кажется таким логичным: убей – и не будешь убит. Но я начинаю восхищаться ими. Альхедор через Белое воинство приказал подразделению похищать их детей, но даже дети остаются непреклонны. Даже дети помнят, кто они, и среди них есть учителя, наставляющие их не предавать идеалы народа. Некоторые из них предали их еще во время Смут, но даже таких людей никто не ненавидит и не презирает. Они всего лишь сделали свой выбор – так они говорят о тех, кто их покинул. Это невероятно. Это восхищает и пугает одновременно.Я не знаю, есть ли сила, способная сломить этот народ. Лиддея хочет допустить вторжение предателей из Азардана, чтобы те пришли и уничтожили своих бывших соплеменников, ведь они знают, что никто не обнажит меча в ответ. Оставшихся убьет озлобленный народ. Народ Лиддеи уничтожит кровь от крови своей! Потом же, когда эшри, как досадная помеха, будут ликвидированы, Гончие убьют предателей из Азардана. А без них Азардан – не более чем шайка бродяг с деревянными мечами. Все выглядит так устрашающе. А страшнее всего то, что это сработает на самом деле. Если только кто-нибудь не остановит их. Другой надежды нет.Они приказали мне и Малкольму Россу убить Аделара Деверро, чтобы ослабить веру его людей и разбросать их по земле. Но я на это не пойду. Росс тоже. Росс любит адмирала-Стерегущего больше, чем собственную жизнь. Ради него он готов на все. Не знаю, что он придумал. Но по его глазам и виду я все яснее понимаю: на этот раз никто не умрет.Не от моей руки.Я устал их убивать» Я молча оседаю на пол. Слезы сами катятся по щекам. Так вот как все на самом деле было. Мой отец и Малкольм – два героя, пожертвовавшие всем ради тех, кем восхищались и кого любили. Ради Аделара и его народа… и ради меня. Ради всех нас, вдруг понимаю я.Чтобы все мы могли жить.- Когда все это вскрылось, я лично разогнала Гончих, - подает голос Анга. – Сказала им возвращаться каждому в свой дом. Нас обманули. Навязали нам чужие идеалы. Так противно… Плачь, Данайя, - говорит она, заметив мои слезы. – Плачь об этом и о нас. Обо всех нас. Плачь… а потом вставай и продолжай идти. Тебе еще так много предстоит…- А ты? – спрашиваю я сквозь слезы.- А я пойду своей дорогой, - улыбается она. – Я не умею ничего, кроме как быть Королевой-Гончей. Возможно… у меня еще все впереди.- Все будет, - шепчу я. – Все обязательно будет… у всех нас…- А знаешь, чем с самого начала должен был стать Зиккурат? – вдруг спрашивает Анга.- Чем же?