Страница 19 из 89
К нам направляются несколько женщин, которых Анга отправляла в поселения. Солнце уже не стоит в зените. Сколько же времени мы находились в той пещере? Оно как будто растянулось. Сложно поверить, что все это случилось с нами за один неполный день. Что мы – другие.
Я – другая.
- Что нового, Миретта?
- Госпожа, - Миретта кланяется ей почти что в ноги. – Мы сделали все так, как ты сказала. Все в порядке.
- А что с тем человеком? – Я прямо чувствую, как Анга специально не зовет Малкольма по имени. – Он там еще живой?
- Он будет в порядке, Королева, - вступает неназванная девушка. – Лекари хорошо потрудились над ним.
- Говори это не мне, Висаба, - бросает Королева, отвернувшись. – Скажи это Данайе аль-Гаддот.
И уходит прочь – к выходу из пещеры. Служанки-Гончие расступаются перед ней, словно волны – перед кораблем. Я же молча смотрю ей вслед.
- Хочешь увидеть его? – спрашивает Висаба неожиданно.
Я отвечаю, не задумываясь:
- Да.
Да, я хочу. Хочу, теряя всю энергию от этого желания. Больше, чем этого, я хочу разве что вернуть своего брата. Но мне уже все ясно: эти два желания не могут друг без друга. Я – не я, если не чувствую хотя бы одного. Как будто Вик может быть жив, только пока жив Малкольм. Глупости все это, разумеется. Но мне так легче. Мы все здесь связаны. И каждый важен. Анга лжет.
Мы заходим в то помещение, куда унесли Малкольма, и женщины почтительно уходят. Мы одни. Я сразу замечаю руку лекарей: вместо простых и ненадежных шин на сломанной ноге летчика теперь гипс, а плечо закреплено какими-то скобами. Малкольм лежит молча, созерцая потолок. Наверно, интересное занятие. Сначала – потолок моей хибары, потом – потолок дырявого вагона, теперь – холодный камень пещеры. Да, очень увлекательно. Но не интереснее, чем говорить со мной.
- Эй…
- О, ты снова здесь, - Он поворачивает голову. Я захожу сзади и наклоняюсь над ним. – Как видишь, я опять не умер.
- И, как я вижу, ты этим снова недоволен.
- Хватит тебе уже.
Малкольм поворачивается на здоровый бок. Выглядит он уже немного лучше: не как человек, стоящий на пороге смерти, а как человек, стоящий хотя бы где-то в десятке локтей от ее ворот.
- Тебе удобно? – спрашиваю я.
- Ну как сказать…
- Так. Ясно, - Я подхожу к нему и по привычке ложусь рядом. – Ты это, что ли, имел в виду?
Он улыбается.
Я вижу – ему правда лучше.
- Ты права.
Мы лежим в тишине, и мне не хочется этого нарушать. Мы просто лежим вдвоем на тесных носилках, и я гоню прочь все мысли. Не хочу ни о чем думать. Не хочу ничего говорить. Не хочу признаваться в том, чтó я сделала, на что пошла ради него. Я поступила совсем не так, как он меня просил. И ему не понравится то, что я сотворила. Я закрываю глаза и лежу, вспоминая дом. Мне кажется, что все это – ночной кошмар. Что мы проснемся рядом, и Вик вернется от Саабы, сытый и веселый, принесет нам хлеба и лекарств. Только так и должно быть. Не должно быть ни пожара, ни смерти Саабы, ни поезда, ни той аварии, ни Гончих, ни моей клятвы, ни тем более Белого воинства.
Ничего…
- Что у тебя на шее?
Вот ничего не скроешь, черт возьми!
- Клеймо, - шепчу я очень тихо.
- Что? Анга что-то сделала тебе? – Малкольм смотрит на меня тревожно и взволнованно. – Или кто-то из ее рабынь?
- Они не собирались помогать тебе, - говорю я так же тихо. – Анга презирает тебя. Она считает твою жизнь ничтожной. Я не думаю так, Малкольм. Я поклялась… что не предам их. А взамен… взамен они спасли тебя.
- Что? – снова повторяет он. – Данайя… Все из-за меня? Я же просил!
- И из-за Вика тоже! – злюсь я. – Пока ты здесь, у нас есть шанс его спасти. Я без тебя не справлюсь. Ты мне не обуза. Ты – мой компас, - Я смотрю ему в глаза. – Был небесный, стал земной… Малкольм, я пообещала. Они – залог. Залог спасения. Все средства будут хороши. Мы устоим.
Мой сбивчивый голос кажется мне самой чужим и неестественным. Я прерывисто дышу, пытаясь убедить уже не летчика – саму себя. Да, я полезла в петлю и уже стою на виселице, но это ведь совсем не означает, что я дам веревке захлестнуться у себя на шее. Я сильнее, я хитрее, я злее. Я все еще стою. И буду стоять прямо.
- Зачем ты это делаешь, Данайя?
- Когда-нибудь поймешь. А я – тебя.
«Тебя…» - звучит протяжным эхом в стенах пещеры.
«Я – тебя…» - повторяет голос внутри меня.