Страница 15 из 89
- Жизнь и так тебе отомстила, - отзывается она нарочито равнодушно. – Я знаю о твоих полетах, Малкольм Росс.
- И ты решила меня добить?
- Совсем наоборот, - бросает Анга холодно. – Твой шанс на искупление. Ты ведь всегда его искал. Он здесь, перед тобой.
Малкольм отводит взгляд. Я вижу – он напуган. Глаза Гарсии и глаза ее служанок смотрят с одинаковым укором. Во взгляде командующей – металл и лед. Мне тоже становится не по себе от этих глаз.
- А ты кто такая? – Анга протягивает руку и грубо поднимает меня на ноги. – Преемница его Сарцины?
- Анга, оставь ее, - приказывает летчик так же тихо: видно, что каждое слово дается ему с трудом. – Она меня спасла. Она не виновата.
- Малкольм ранен! – тут же вклиниваюсь я, глядя женщине в глаза. – Ему больно… из-за вас, - добавляю с еле слышной злостью. – Отпусти нас, Анга Гарсия. Я жизнь ему спасла. Он мой!
Последнее слово падает на землю, словно хрустальный кубок. Его звон разлетается по сторонам, и сыплются осколки.
«Мой»…
- Пойдемте, - говорит Анга все так же холодно и мрачно. Смотрит на белого как стенка Малкольма. – Хотя, о чем это я… Эй, вы, - Она щелкает пальцами, и Гончие немедленно встают перед ней. – Возвращайтесь в Зал хроник. У наших есть носилки. И пошевеливайтесь там: он нужен нам живым.
Девушки покорно исчезают. Малкольм полулежит у стены вагона и держится за ногу. Дышит хрипло и прерывисто. Боюсь, чтоб не было болевого шока. Слишком много на нас свалилось. Как мы только выстояли, черт возьми…
- А ну, показывай, - Анга садится рядом и убирает ладонь летчика с травмированной щиколотки. – И знай: отключишься – добью немедленно.
- Там перелом, - докладываю я. – Не думаю, что ты поможешь.
- Я и не хочу.
Через несколько минут возвращаются девушки. За ними идут четверо мужчин с носилками. Малкольм уже толком ничего не соображает: взгляд мутный и рассеянный, губы сухие, а все тело бьет мелкая дрожь. Я с ужасом прикидываю, что будет, если не получится вылечить ногу.
Мужчины поднимают летчика и кладут его на носилки, а потом так же молча уходят вперед. За ними направляются Миретта и неназванная девушка. Замыкаем процессию мы с Ангой. На ее бедре покачивается длинный меч. Она рассчитывает, что я не убегу. И я не убегу – но не потому, что боюсь ее. Если она думает об этом, она просчиталась, но я уверена, она все понимает. Понимает, что пока с ней Малкольм, я буду плестись за ним хоть до конца пути. И я не понимаю, почему так. Когда эти линии дорог успели превратиться в цепи, что сковали нас. Почему я не могу бросить его даже ради спасения собственного брата. Нет, не понимаю. В голове настойчиво крутятся слова самого Малкольма о том, что я обязана бросить его. Не дают покоя мысли о Сарцине. Кто она? И как тут может быть замешана Анга с ее Гончими? Да кто они вообще такие? Я не знаю. Нож все еще торчит внутри. Он – обоюдоострый меч. Один конец – брат, второй – летчик.
В меня вонзились оба.
- Послушай, перестань, - говорит Анга, пока мы идем узкой тропой среди отвесных скал. – Не стоит так трястись за его никчемную жизнь. Да, ты спасла его – теперь посторонись.
- Что он сделал тебе? – спрашиваю я.
- Не мне. Сарцине, - отрезает она. – И – своему сыну… У тебя ребенок есть?
- Нет. Только брат.
- Ты все равно поймешь.
Пойму ли я? Да я и так все понимаю. Как раз вот здесь все ясно, словно белый день. Мой брат – человек, за которого я буду драться без оглядки. Я – львица, потерявшая детеныша. И если Малкольм правда виноват в чем-то таком, о чем недоговаривает Анга, что погубило его сына… то тогда все становится на свои места. Он тоже будет биться за Вика. Мы на одной стороне. Наша сторона сгорела на рассвете, но мы все еще стоим. Мы устоим.
Мы входим в пещеру – по-видимому, это и есть Зал хроник. Внутри она кажется просто огромной: широкое помещение, на потолке которого висят светильники и факелы, а по углам стоят столы. Стены украшены надписями, которых я не понимаю. Да мне и не хочется разглядывать все слишком пристально. Я смотрю на четырех мужчин с носилками. Я даже не знаю, в каком состоянии Малкольм.
- Что вы будете с ним делать? – спрашиваю я у Анги.
- Совет решит, - отвечает она уклончиво. Мужчины заносят летчика в одну из ниш, и за ними захлопывается деревянная дверь. – Когда вернутся остальные Гончие. А ты пока присядь.
Я сажусь на скамью у стены. Миретта и неназванная девушка уже исчезли в похожей нише. Все мое существо отчаянно тянется к Малкольму. Анга, очевидно, это замечает.
- Кто ты для него? – интересуется она.
- Мы связаны, - вздыхаю я. – Мы ищем моего брата. Его увели хедоры. Сегодня на рассвете.
- Провинился чем-то?