Иван Котляревский

В конце 1807 года Ивана Котляревского переводят в Псковский драгунский полк, дислоцированный в Литве. К сожалению, нам не известны причины этого перевода, но здесь он задержался недолго: если раньше ему служилось легко, и находился он среди земляков, то теперь произвол начальства, издевательства над солдатами, угодничество, моральное разложение офицерства становятся для него просто невыносимыми. Скорее всего, здесь возникли какие-то осложнения в отношениях с начальством, возможно (как раз перед этим умерли генерал Михельсон, а затем и генерал Мейендорф), даже с новым командующим российской армии в Молдавии генералом Прозоровским. В начале 1808 года Котляревский подал в отставку, а через несколько месяцев, будучи штабс-капитаном, оставил военную службу в чине «капитана с мундиром» (то есть имел право носить военную форму, даже не служа в армии). Возникает очередной вопрос: почему он это сделал? Длительные походы и тяжелые бои подорвали здоровье? А может, правда в том, что эта отставка была не добровольной? Храброго офицера просто выгнали из армии? Говорят, был приказ отправить Ивана Котляревского в отставку, потому что он выразил свое громкое недовольство по поводу жестокого наказания восставших киевских крестьян-ополченцев, требовавших казацких прав, и заступился за обманутых задунайских казаков. Им обещали землю за помощь русским войскам, а после победы категорически отказались от обещаний и отблагодарили плетьми и шпицрутенами.

Наиболее известная легенда из жизни Котляревского – описание его встречи с казаками. Произошло это якобы во время русско-турецкой войны. Лодка с вооруженными солдатами причаливала к правому берегу Дуная. Когда лодка остановилась, с нее среди прочих сошел на берег широкоплечий, черноволосый человек. У него было приятное, немного изрытое оспой, продолговатое лицо с высоким лбом и черными глазами, полными ума и огня. Запорожцы окружили прибывших и повели их к куреню. Поздоровавшись, мужчины назвали себя. Один из казацкой ватаги, услышав фамилию прибывшего офицера, спросил: «Не тот ли вы Котляревский, что сочинил “Энеиду”?» Капитан кивнул: «Тот самый». «Так это ты, отец наш!» – воскликнул казак и стал читать наизусть отрывки из поэмы. А закончив, воскликнул: «Вот такого бы нам, братья, в кошевые атаманы!» (По другой версии этой легенды разговор состоялся между писателем и гребцами на лодке.) Что в этом пересказе придумано, а что было по правде, трудно сказать. Говорят, что об этом случае рассказывал сам Иван Котляревский. Рассказывая об этом событии в своей жизни, Котляревский, по свидетельству современников, обычно с удовольствием добавлял, что его «Энеида» попала даже в библиотеку Наполеона: вывезена была, мол, им из захваченной Москвы в 1812 году. То есть источник вроде бы точный. А вместе с тем в этом рассказе есть и явные недочеты. Не совсем убедительным также кажется и объяснение, почему запорожцы приглашают именно Котляревского за «старшего»: мол, автор «Энеиды». В то же время можно не сомневаться, что писатель во время Молдавского похода разговаривал с запорожцами. Но при каких же обстоятельствах могла произойти эта встреча? Среди той части запорожцев, что после ликвидации Запорожской Сечи поселилась на Дунае и в Турции, не угасала жажда возвращения, в частности с 1790-х годов вплоть до переселения на Кубань. Когда в 1806 году началась война России с Турцией, запорожцы из Задунайской Сечи стали массово переходить на сторону русских, в Бессарабию.

Командующий русской армией в Молдавии генерал Михельсон принял казаков и сформировал из них Усть-Дунайское Буджацкое войско. После этого из Задунайской Сечи перешло более 1000 человек. Как свидетельствует генерал Ланжерон (командир одной из дивизий российской армии), отряды запорожцев того времени принимали участие в военных действиях. Усть-Дунайское Буджацкое войско действовало недолго (менее года). Александр I приказал прекратить организацию Сечи и отменить все, что было сделано, поскольку из-за этого в Новороссии «возникли между крестьянами различные беспокойства, непокорность и бегства в Молдавию». Целые деревни, как отмечает царский рескрипт, снимались со своих мест, чтобы присоединиться к запорожцам и получить, таким образом, казацкие «вольности».

Конечно, Иван Котляревский как адъютант генерала Мейендорфа не мог не видеть этих запорожцев, тем более что летом 1807 года командующий армией генерал Михельсон заболел и его обязанности исполнял генерал Мейендорф. К тому же осенью 1807 года Котляревский, по поручению генерала Мейендорфа, разыскивал в Буджаке подходящие места для того, чтобы поселить казаков Усть-Дунайского войска. Вот так писателю пришлось быть среди тех, кто непосредственно ходатайствовал о запорожцах, что перешли из Турции в Россию в 1806–1807 годах. И не исключаем, что запорожцы, принимая во внимание все это, могли предложить, чтобы русский офицер-украинец стал у них за «старшего».

«Энеида»

Видимо, пришло время ненадолго оторваться от жизненного пути Ивана Петровича Котляревского и, нарушая хронологическую последовательность, рассказать о его славной «Энеиде», первой ласточке новой украинской литературы.

Начало творческой работы над поэмой можно установить на основании письма писателя к Николаю Гнедичу от 27 декабря 1821 года, в котором он называет «Энеиду» плодом «двадцатишестилетнего… терпения и посильных трудов». Итак, 1794–1795 годы – время, когда Иван Петрович работал домашним учителем и общался с крестьянами Золотоношского уезда. Над «Энеидой» Иван Петрович работал долго: три первые части вышли из печати в 1798 году, четвертая – в 1809 году, пятая – в 1822-м (И. П. Котляревский писал Н. И. Гнедичу: «…Я как кончил ее, то перекрестился. Что же касается до 6-й, то будет чем полюбоваться»). Полностью произведение было завершено в 1825–1826 годах. Молодой российский литератор Н. А. Мельгунов, которого в 1827 году Иван Котляревский просил договориться с московскими издателями об издании всех шести частей поэмы, подробно рассказывал в письме к историку и публицисту Михаилу Погодину о своем знакомстве с Котляревским: «Он просил меня предложить книжникам московским, не пожелают ли купить его полную перелицованную “Энеиду” для единственного издания или в вечное и потомственное владение… Поэма им доведена до конца; к ней добавлен словарь малороссийских слов и выражений, которые встречаются в ней; просит он всего за это 2000 рублей… Здесь в Малороссии найдется много на нее желающих: малороссияне читают ее всегда с новой, особенной приятностью, а добавление двух или, можно сказать, трех еще неизвестных песен вызовет у них новый интерес, и успех с этой стороны верный. Я также уверен, что даже и всякий образованный русский не останется равнодушным к этому единственному произведению малороссийской словесности». Однако в письме от 12 июня 1828 года он сообщал Котляревскому: «Я несколько раз узнавал и спрашивал у местных книжников, не захотят ли купить они “Энеиду” вашу с приложением двух последних песен и которую назначат ей цену. Но многие от нее совсем отказывались, говоря, что в России мало найдется желающих такую книгу, не иначе как в Малой России следовало издать ее. Может быть попробовать харьковских книжников? Новое издание вашей “Энеиды” ждут в Малороссии; тому есть у меня многочисленные доказательства…» Полностью поэма была издана в 1842 году, после смерти писателя. Осуществил такое издание профессор Харьковского и Петербургского университетов Измаил Срезневский в Харькове. Павел Житецкий писал, что Котляревский «воспользовался мировой фабулой об Энее и влил в этот старый мех новое вино украинского народного творчества».

Содержание «Энеиды» заимствовано у Вергилия: история путешествий троянцев, которые после гибели Трои сбежали с одним из младших членов царской семьи, Энеем, и после разнообразных странствований нашли новую родину в Италии, где, победив тубильского царька Латина, дали начало позднейшему римскому государству. У Вергилиевой «Энеиды» была чрезвычайно успешнная, если не триумфальная литературная жизнь. Она на долгое время стала образцом классического произведения. «Чтобы толком понять, какое место занимает Котляревский в истории общественного движения Украины, мы должны обратить наибольшее внимание на три момента в его творчестве, а именно: отношение Котляревского к той почве, на которой зародилась его деятельность, мощь его сознания и, наконец, последствия и влияние на формирование национальной идеи и движения в Украине. Характеристика этих моментов и даст нам ответ на вопрос о самостоятельности, сознании и влиянии Котляревского», – писал об основоположнике новой украинской литературы критик и литературовед Сергей Ефремов. Принимая во внимание это определение, гораздо проще, в конце концов, воспринимать и анализировать знаменитую поэму нашего классика. Конечно же, основным источником и вдохновения, и поэтической формы для художника служила тогдашняя украинская действительность. Важнее же всего то, что писатель поставил перед собой доселе неслыханную задачу – передать ее колорит новыми творческими средствами. Украинские человеческие типажи, реалии быта, неожиданные ситуативные ходы и позиции писатель передавал и воспроизводил с предельной искренностью и выразительностью. Щедрый юмор дополнял завершенность образов героев поэмы. Из-за мифологической сюжетной ширмы четко проступают культурные и характерологические очертания тогдашнего общества. Национальная же особенность характера украинского народа – непобедимое свободолюбие, способное стереть все препятствия на своем пути, – стала той светлой идеей, что пронизала всю художественную структуру «Энеиды». По словам классика украинского литературоведения Александра Белецкого, «сила и причина долговечности этого произведения – в единстве авторского замысла и стиля. Это единство – в чрезвычайно жизнеутверждающем, оптимистическом стихийно-реалистическом мироощущении, которым проникнута поэма».