Страница 7 из 15
– Я не пойду! – с ужасом замахал рукой молодой, сжимая в другой винтовку. – Ни за шо, вот те крест, хоть Бога и нету! Ни за шо! – Он начал креститься левой.
– А ну тихо! – насторожился старший. – Слушай…
Оба замолчали. Сквозь завывания ветра и скрип лампы уже отчетливо стал слышен женский крик, в котором можно было разобрать человеческие слова:
– Помогите!.. Ой, лишенько!.. Помогите!..
– А ну пошли! – решительно скомандовал старший и, вскинув винтовку на плечо, шагнул в темноту. Его товарищу не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.
На улице было страшно – ветер выл, швырял в лицо тучи песка, сбивал с ног… Старший закашлялся. Молодой, дрожащими руками выставив винтовку в темноту, хоть и срывающимся голосом, но зычно крикнул:
– Стой! Кто идет!
Лампу качнуло, и резкий сноп света упал на дорогу, ведущую от пляжа. По тропинке бежала женщина. Оба солдата разглядели это отчетливо. Женщина была одета как простая крестьянка – длинная юбка билась вокруг ног, мешая ходьбе, на плечи упал платок, растрепав длинные светлые волосы, которые ореолом вились вокруг ее головы, шевелясь, словно змеи на голове легендарной Медузы Горгоны.
– Помогите!.. Люди добрые!.. Есть здесь кто? На помощь! Ой, лишенько!.. – вопила женщина, стремительно приближаясь к солдатам.
– А ну тихо, тетка! – рявкнул старший. – Ты кто такая? Что произошло?
– Задавило!.. Там… на дороге! Человека телегой задавило!..
– Кого задавило, где? – заморгал молодой.
– Так мужа моего!.. Телегой задавило!.. Сорвало телегу-то с привязи, да на мужа мого! Осью к земле придавило! Кровушки-то, кровушки сколько… Ой, люди добрые!.. Ой, помогите!
Женщина упала на колени и стала пытаться поцеловать солдатам руки. Старший ухватил ее за плечи и резко поднял вверх:
– Тихо, тетка! Чем помочь-то?
– Так телегу отодвинуть, поднять с него, шоб не умер он там! Ой, люди добрые, Христом-Богом молю!.. Не дайте помереть мужу… Детки наши, детки-то как будут? Ой, не дай Господи, лихо-то какое! – кричала не умолкая женщина.
– Сходи, что ли… – нерешительно сказал старший.
– Да не справится он один, сопливый совсем! – услышала его женщина. – Телега-то большая! Оба, оба вас надо, оба вы за быстро поднимете!
– Как оба? Пост оставить? Да ты что, тетка! – рассердился старший.
– Да нету же ж тут никого, кто ж в такую ночь придет! Нету, и охранять нечего. Помрет! Ведь помрет он! Совсем помрет, ой, лишенько… – Вытянув руки вперед, женщина упала лицом на землю и закачалась.
– Давай сходим! Умрет ведь человек. А так поможем, и назад быстро. Никто и не узнает, – вопросительно посмотрел на напарника молодой.
– Где телега, далеко? – вздохнул тот.
– Да тута она, за поворотом! Совсем близко…
– Ладно, веди. Пять минут, и всё.
Тетка с легкостью, удивительной для ее возраста, поднялась и вцепилась в него: – Пошли, пошли…
Она повела солдат за собой на проселочную дорогу, которая пролегала рядом с холмом и огибала пляж. Так, втроем, они повернули в сторону. А дальше… Солдаты так и не поняли, как это произошло. Вдруг совсем близко появились всадники. Они высыпались из-за поворота и мгновенно окружили солдат так быстро, что те даже не успели схватиться за винтовки. Женщина замолчала и отошла, совсем не боясь гарцующих коней.
– Вот что, ребята, – вперед выехал молодой темноволосый человек, – крови нам не нужно. Зла вам никто не сделает. Вы винтовки отдайте…
Тут только часовые разглядели, что всадники целятся на них из темноты, поэтому оружие отдали беспрекословно. Им связали руки и ноги и оставили лежать на дороге. Женщина лихо вскочила за спину темноволосого, и с шумом и гиком всадники унеслись прочь.
Вход в склады был свободен. Караулку никто больше не охранял, и всадники – вооруженные бандиты – беспрепятственно проникли на территорию. Не ожидавшие нападения часовые на задней стороне склада были разоружены очень быстро – всадники окружили будку, в которой они находились, несколько человек ворвались внутрь. Солдаты не успели оказать никакого сопротивления. Их связали – как и тех, на дороге, – и оставили внутри.
Однако без перестрелки все же не обошлось. Она началась возле дверей входа. Бандиты с шумом выбили двери тараном, составленным из двух бревен, лежащих во дворе. На этот шум выскочили трое охранников, которые открыли стрельбу. Однако они были в невыгодном положении – ничего не видя, солдаты палили наугад, в темноту, не понимая, кто их окружает и сколько врагов. Вскоре у них закончились патроны. Бандиты ворвались внутрь склада, связали солдат и оставили лежать во дворе.
Затем они принялись набивать мешки товарами и забрасывать их на спину лошадей. Чего только на складе не было – даже продукты и лекарства! Но бандиты брали только то, что стоило дорого, но унести было легко.
Им несказанно повезло: в задней части склада, который брали в аренду нэпманы, стояли несколько ящиков с ювелирными изделиями из золота и серебра – партия продукции Одесского ювелирного завода ждала отправки в Европу.
Трое бандитов принялись лихо срывать замки и пересыпать драгоценности в холщовые сумки. Внезапно раздался скрип открываемой двери. Они обернулись – в склад осторожно вошла женщина.
– Я же обещал тебе – никакой крови, – улыбнулся ей темноволосый. – Кто еще бы так взял склад, шоб никого не замочить?
– Я, – тихо сказала женщина. – Склад взяла я.
Темноволосый не стал спорить.
– Во, гляди, бриллианты… Хочешь кольцо с брюликом? Посмотри какое!
– Нет, – женщина буквально отшатнулась от него.
– Да почему? – искренне удивился темноволосый.
– Ненавижу золото, – четко произнесла женщина и, развернувшись, быстро пошла прочь…
Глава 4
Володя Сосновский остановился на пороге тесного и душного кабинета, пристально вглядываясь в лица собравшихся. Несмотря на важность дела, людей было не так много. Он узнал троих: начальника уголовного розыска Одессы, председателя городского совета Алексея Трилисского, который вступил на эту должность еще в 1925 году, важную партийную шишку из ЦК УССР, фамилию которого плохо запомнил, так как видел его всего второй раз в жизни, и уголовного следователя из Киева Фингера, которого выписали специально для расследования беспредельных бандитских нападений. Этого Володя узнал по фотографии и то, можно сказать, увидел ее случайно.
Сосновскому было велено тиснуть заметку про приезд Фингера в город. Сотрудник редакции ошибся и принес для материала его фотографию, добытую из архива Киевской ЧК. Однако Володя прекрасно знал, что подобные материалы печатаются без фотографий, поэтому снимок в макет не поставили. Но сам он хорошо запомнил это лицо.
В кабинете был еще какой-то человек, но он держался в отдалении – сидел в глухом углу на стуле, и Володя сразу понял, что это шпион, который будет докладывать чекистам про сегодняшний сбор.
– А вот и пресса! Проходите, товарищ Сосновский, – сказал Трилисский, с которым Володя хорошо был знаком. – Рекомендую: Владимир Сосновский, главный редактор «Одесских новостей».
– Это еще зачем? – буркнул начальник уголовки. – К чему на закрытом совещании журналист?
– Товарищ Сосновский приглашен сюда не как журналист, а как специалист по старому криминальному миру Одессы, – сухо ответил Трилисский. – У него огромные знания этого мира и опыт. Он был знаком даже с Михаилом Японцем. Так что он может нам помочь.
– Интересно, – Фингер бросил на Володю пристальный взгляд и подвинулся, давая ему сесть к столу.
– Итак, на чем мы остановились? – сказал Трилисский.
– Разбойные нападения, три за прошедший месяц, – вступил начальник уголовки. – Расследование поручено товарищу Фингеру, он достаточно компетентен.