Страница 23 из 28
Определения «отвратительно», «ужасно» и «безнравственно», как правило, сопровождают высказывания о творчестве французского писателя маркиза де Сада. Им была создана разрушительная теория, согласно которой личности дозволяется во всем следовать своим самым низменным инстинктам, получать наслаждение от страданий других людей, убивать ради собственного удовольствия. Эта теория получила название «садизм» благодаря австрийскому психиатру Рихарду фон Крафт-Эбингу. Сочинения маркиза попытались вынести за рамки классической литературы, а имя его предать забвению. Ничего не получилось. И он сам, и его произведения, словно фурункул, проявлялись на теле истории, и надо признать, что в придуманном им жанре даже последователи маркиза не смогли добавить к его коллекции «садизмов» ничего нового, кроме облегающих черных костюмов из кожи. Однако без де Сада едва ли были бы возможны и «Последнее танго в Париже» режиссера Бернардо Бертолуччи, и драма Михаэля Ханеке «Пианистка», и даже ставший классическим фильм «Эммануэль» Франсиса Джакобетти.
Науке до сих пор неизвестно, что может стать пусковым механизмом в изменении психики человека. Ведь, казалось бы, среда, в которой 2 июня 1740 года появился и воспитывался Донасьен Альфонс Франсуа де Сад, была самая благопристойная. По линии отца, Жана Батиста Франсуа, его род принадлежал к старинному прованскому дворянству, а по линии матери, Мари Элеоноры, он состоял в родстве с младшей ветвью королевского дома Бурбонов. «Связанный материнскими узами со всем, что есть великого в королевстве, получив от отца все то изысканное, что может дать провинция Лангедок, увидев свет в Париже среди роскоши и изобилия, я, едва обретя способность размышлять, пришел к выводу, что природа и фортуна объединились лишь для того, чтобы осыпать меня своими дарами», – напишет в романе «Алина и Валькур, или Философский роман» де Сад о своем герое, наделив его некоторыми автобиографическими чертами.
Да, де Сад мог скользить по жизни, предаваясь безделью и веселью. Он получил прекрасное образование. До четырех лет Донасьен воспитывался вместе с малолетним принцем Луи-Жозефом де Бурбон, затем был отправлен в замок Соман и отдан на воспитание своему дяде, аббату д’Эбрей. Аббат принадлежал к просвещенным кругам общества, состоял в переписке с Вольтером, составил «Жизнеописание Франческо Петрарки». Четыре года де Сад обучался у иезуитов в коллеже Людовика Великого, затем в офицерской школе, после окончания которой 17-летний кавалерист принимал участие в сражениях Семилетней войны. В отставку он вышел в звании капитана, но через несколько лет снова поступил на военную службу, и на этот раз ему удалось дослужиться до полковника кавалерии. Согласитесь, неплохая военная карьера и никаких причин для изменения поведения. Но вот на горизонте замаячила необходимость создания семьи, причем не по любви, а по трезвому расчету. Их аристократическая фамилия могла сколько угодно гордиться своей родословной, но совсем обеднела и едва сводила концы с концами. Богатые родители невесты принадлежали к зарождающемуся классу буржуазии и только незадолго до свадьбы получили дворянский титул.
Донасьен категорически не хотел вступать в освященное рабство брака, но когда речь зашла о лишении наследства, он вынужден был покориться. Он даже не присутствовал на помолвке, но в 1763 году женитьба на Рене-Пелажи Кордье де Монтрей состоялась. Стоя перед алтарем, де Сад проклинал всех и вся и поклялся жить так, как требует его естество. Супруги были совершенно разными людьми. Пелажи была тихой и скромной, а Донасьен же имел в высшем свете репутацию сумасброда и повесы. Красавец маркиз славился своим язвительным умом и вспыльчивым характером, любил покутить и поволочиться за женщинами. Замкнутая Пелажи предпочитала сидеть дома и не отличалась ни особой красотой, ни умом. Донасьен не любил жену, ему гораздо больше нравилась ее младшая сестра Анна Проспер. Будучи живее и способнее старшей сестры, она, возможно, сумела бы понять противоречивый характер маркиза. Впрочем, их роман разгорелся спустя несколько лет, а пока девушка собиралась стать монахиней.
Не найдя счастья в браке, де Сад продолжал вести беспорядочную жизнь и через полгода в первый раз попал в тюрьму – по обвинению в богохульстве. Маркиз устроил проститутке Жанне Тестер настоящую оргию, в процессе которой пытался доказать, что Бога, в которого она верит, нет, обосновывая это тем, что создатель остается слеп и глух, когда ее тело служит алтарем бесовской литургии. Проститутка дала показания, что де Сад без передышки богохульствовал, засовывал в ее естество освященные облатки и кричал: «Если Ты есть, накажи меня за это!» Когда дело раскрылось, Людовик XV счел простительным насилие над проституткой, но глумление над религией – преступным. Маркиза препроводили в Венсенскую тюрьму. Там он просидел недолго: покаялся священнику и был отпущен к беременной супруге в имение Эшофур, но примерным семьянином не стал, предоставив заботу о двоих сыновьях – Луи Мари и Донасьене Клоде Армане – терпеливой жене.
Де Сад завел роман с немолодой и непривлекательной второразрядной оперной певицей ла Бовуазен, увез ее в свой замок Ла-Кост и выдал за жену, которой там никто не видел. Когда «веселую семейку» вывел на чистую воду аббат д’Эбрей, Донасьен вновь вернулся к супруге, но вместо добродетельной жизни он закрутил роман с ее младшей сестрой. Но и этого ему показалось мало. В 1768 году на Пасху маркиз заманил в свой маленький домик в Аркейе нищенку по имени Роз Келлер и зверски избил ее плетью с узелками на концах. Не обращая внимания на стенания истязуемой, он ножом стал резать кожу с ягодиц, заливая раны расплавленным воском. Затем бережно смазал раны мазью и предложил… исповедаться. Не найдя понимания со стороны жертвы, де Сад оставил ее привязанной к кровати в запертой комнате, а сам ушел. Как в таком состоянии ей удалось сбежать, неизвестно. Многие подозревают, что жестокость нанесенных ран сильно преувеличена, но пострадавшая явилась в полицейский участок и заявила на своего мучителя! Полицейский инспектор Марэ во что бы то ни стало хотел наказать непокорного маркиза и дал ход жалобе. Несмотря на отказ потерпевшей от своих претензий, что стоило де Саду 2400 ливров, маркиза препроводили в крепость Пьер-Энсиз возле Лиона.
Неизвестно, насколько бы задержался мучитель нищенки в крепости, если бы не подоспела монаршая милость: король распорядился освободить самого распутного из своих подданных и велел маркизу отправиться в собственное имение Ла-Кост. Однако дело Роз Келлер легло в основу зловещей репутации маркиза, хотя ничего «особенного» аристократы в этом деле не видели. Изощренный эротизм был в то время в моде среди определенных кругов дворянского общества. Французские аристократы нередко фривольно развлекались под час любовных утех. Даже осуждавшие эротические пристрастия философы-просветители сами поддавались всеобщему увлечению. Например, Дени Дидро создал фривольный роман «Нескромные сокровища», имеющий мало общего с возвышенными идеалами просветительства. Философия гедонизма, исповедовавшаяся французской аристократией и превращавшая ее жизнь в сплошную погоню за мимолетными наслаждениями, опосредованно отражала кризис существовавшего строя, рухнувшего и погребенного под обломками Бастилии 14 июля 1789 года. Но пока аристократия могла наслаждаться той жизнью, которой хотела.
Казалось бы, маркиз неплохо устроился, деля ложе с супругой и ее младшей сестрой Анной Проспер. Не чуждался он и культурного времяпрепровождения: в своем театре с помощью нанятых актеров и актрис маркиз разыгрывал эротические представления собственного сочинения. Но вольной натуре быстро приелась «повседневность», и де Сад отправился развлекаться в Марсель вместе с преданным ему слугой Латуром. В обществе проститутки Мариетты и пяти ее подружек маркиз по своему обыкновению разыграл сексуально-феерическую мистерию, и все, может быть, и обошлось бы, но для усиления чувств Донасьен угощал девиц конфетами со шпанскими мушками, в лимфе которых содержится ядовитое и одновременно возбуждающее вещество кантаридин. Проституткам вскоре стало дурно, начались рвота и судороги. Прибыл врач, а за ним полиция. Несмотря на то что никто не умер, на маркиза вновь завели дело, и 3 сентября 1772 года судьи вынесли смертный приговор де Саду и его слуге. Так как хозяин и слуга скрылись в неизвестном направлении, то казнили чучела: «маркизу», как аристократу, отрубили голову, «слугу» повесили, а «трупы» затем сожгли. И хотя впоследствии проститутки, как могли, выгораживали де Сада, но за ним с тех пор прочно закрепилась репутация отравителя.