Может, поиграем?

Возлагать все обязанности на Трандуила, Мира не хотела, далеко не все возможно сделать, находясь в тени Псевдоправителя. Поэтому, Мира соглашалась на поездки в соседние земли. Благодаря Гимли отношения, хоть и скрепя зубами «Миры», наладили с гномами. Друг Леголаса даже похвалил отца Зеленолиста. Искренне удивляясь, почему эльф рассказывал, что правитель Эрин Ласгалена просто на дух не переносит гномов. Хотя, вот секретарь выжигала дыру в каждом маленьком бородатом человечке, стоило лишь тому подойти ближе, чем на три метра. А если бы гном посмел к деве прикоснуться, Гимли не сомневался, Мирослава или отрубит руку, или не постесняется плюнуть в лицо.

Так же был совершен обмен формальными поклонами с Арагорном. Король и королева Арнора и Гондора были учтивы и уважительны к гостям. Арагорн восхищался аурой отца Леголаса, ведь помнил он Трандуила совсем другим. Так же, король не оставил без внимания несравненно опытные размышления и замечания, по поводу архитектуры, Мирославы.

С каждым днем «Владыка» ощущал все большую слабость в теле, по – началу, списывая все на перенапряжение. Но позже, все становилось только хуже. Просыпаясь утром, конечности немели и не слушались, в голове туман и будто бы вакуум. Беседы утомляли.

Зима уже подходила к концу. Средства, вернуться в свои тела, пострадавшие от магии, не нашли. Но Трандуил все равно был счастлив, что за это время он провел с сыном гораздо больше времени, чем за многие столетия. Он безмерно благодарен Мире за эти возможности, за ее смирение, покладистость и старание. Но король неоднократно замечал опущенные плечи, учащенное дыхание. «Ороферион» не раз тяжело вздыхал, придерживая голову рукой, словно та сейчас отвалится. И этот свет, что источал «Владыка». Он больше не походил на то золотое сияние, как раньше. Теперь, это было странное мигание. Трандуила это не просто волновало и беспокоило. Ужасало.

Они решили навестить сына в его землях, проверить, как идут дела. Вдоволь наговорившись, Мира поняла, что очень устала. Мягко улыбнувшись, «Трандуил» удалился в свои покои.

«Мирослава» зашла к «Трандуилу» вечером, застав «Владыку» на полу.

Мира ощущала, как тело горело, перед глазами пелена, сердце так быстро стучало, что казалось готово вырваться из тела.

Трандуил тогда был напуган. Он как мог, потащил на себе тяжелое тело. Закинул на постель. Выглянув из покоев, бросил какой-то служанке, чтобы та немедленно привела лекаря.

Меж тем, «король» метался по постели в каком-то лихорадочном бреду. Трандуил стянул тяжелые сапоги, сорвал удушливый камзол. Осторожно укрыл мягким покрывалом тело, беспокойно наблюдая, как душа внутри его оболочки становится слабее. Мира будто бы гаснет.

Мира хотела бы сейчас умереть. Она не понимала, что с ней, было страшно, больно и темно. А еще холодно, очень холодно. Хотелось тепла. Хотя бы немного. Перед глазами сияла звезда, она улыбалась так добро, умиротворенно, хотелось к ней прикоснуться. Мира протянула руку вперед и ее тут же перехватила теплая ладонь Трандуила.

«Мира» хотела бы сейчас поделиться теплом, ибо рука «Владыки» была ледяная. С уст стали сыпаться рваные молитвы на синдарине, а потом и вовсе пение. Мелодичная песня окутывала помещение, наполняя своим целебным эффектом.

Сердце внутри «короля» стало стучать медленнее, дыхание выровнялось.

В комнату ворвались двое слуг, лекари и сам Леголас. «Мира» подняла полный отчаяния взгляд.

— Что случилось?! — Леголас упал на колени рядом с кроватью, перехватывая отпущенную «Мирой» руку.

Лекари тут же окружили кровать.

— Жар, лихорадка, она слабеет. — Прошептала «Мирослава» куда-то в сторону.

Спустя минут пятнадцать, когда Трандуилу чуть ли не в подштанники залезли, лекари вышли в смежную с покоями комнату к Леголасу и «секретарю», с такими мрачными лицами, что можно было уже сейчас петь похоронный марш.

— Что с ним?! — Леголас схватил одного из лекарей за рукав.

Темноволосый эльф покачал головой.

— Мы никак это объяснить не можем. Фэа, словно бы испаряется, мы пытались поговорить с королем по осанве. Но он не отвечал, словно бы не слышал нас. Такое ощущение, что его тело будто бы отторгает душу и та сама по себе сгорает.

Лекари, поклонившись, удалились, а Леголас тотчас же бросился в комнату к отцу. «Мира» тихой поступью последовала следом.

Тело побледнело, с губ слетали редкие вздохи, тени пролегли под глазами, волосы спутались.

Трандуил не мог в это поверить. Что происходит? Мира умирает? Его тело умирает? Она просто не может умереть. Почему? Эльф просто не мог сдвинуться с места, наблюдая за тем, как Леголас взял за руку «Трандуила», шепча слова поддержки на синдарине и молитвы, вернуться.

— Ты не можешь умереть. Ты ведь была под опекой моей руки, как ты можешь умереть? — С «девичьих» губ слетал отчаянный шепот, но такой тихий, что принц и не вслушивался. — Неужели, стоило ее и вовсе не выпускать из леса? Да, забирай мое тело, хоть навсегда, мне уже все равно. Живи, Мирослава, прошу, останься.

«Мира» не могла больше находиться в комнате и просто вышла.

Мандос вздохнул, разочарованно мазнул взглядом по изображению в полу и отвернулся.

Улмо оказался за спиной, но Мандос уже знал, что у него гость, вот только, встречать бога морей, не было настроения.

— Доигрался? — Ульмо склонился над ухом Мандоса, который ковырял пальцем белоснежный пол.

— Зачем ты пришел?

— Я говорил, что твои игры до добра не доведут, кара настигнет рано или поздно. Эру прознал о твоих шуточках. — Улмо развел руки в стороны.

Мандос поджал колени к груди, надул губы.

— И вовсе это были не шуточки. — Обиженно произнес владыка загробного мира.

Улмо сочувственно посмотрел на светлую фигуру божества и вздохнул.

— И что, Мандос, думаешь, они смогут? Ведь если сейчас она умрет, ты останешься в выигрыше. Ты слишком много дал им возможностей.

— Это не интересно, когда выигрываешь, имея на руках козыри с самого начала игры. Интересно, как же они поступят в итоге? — Мандос снова провел рукой по полу, и вгляделся в изображение ниже. Туда где, душа короля лесных эльфов нежно гладила по голове побледневшую душу Миры.

Владыка загробного мира и так понимал, как они поступят, точнее, как поступит Трандуил. Но успеет ли повелитель Эрин Ласгалена? Мандос сильно сомневался. Девушка почти потеряла все крупицы своего света.

Комментарий к Карта 10: Джокер

В этой части я хотела передать, как король и Мира стали работать сообща, выказывая поддержку друг к дуру. И как эти двое все таки привязались. Осознание короля, что он не хочет отпускать от себя эту душу. Я уверена, все знают эту композицию, но пока я писала эту часть, то заслушала этот саундтрек просто до дыр.

Evenstar (OST Властелин Колец) Isabel Bayrakdarian

И да, я всегда рада любой критике и вообще комментариям, ибо это помогает расти или удостовериться в своих строках:)

========== Карта 11: Туз треф ==========

Наслаждение доставляет не секс, а любовник.(с)

Мардж Пирси.

Ей снова снится смерть. Ей снова снится боль, удушение, жалость к себе, сожаление о том, что не успела. Снится, как мокрое от пота лицо склоняется над ее телом, облизываясь, в предвкушении удовольствия. А ей противно, от его запаха, ее воротит от его, наполненного похотью, взгляда.

Она не успевает сделать вдох, а горло сдавливают сильнее, выдавливая последние частички жизни. Ей безумно хочется жить. В голове только одна мысль.

«Воздух».

«Мира» сидела в смежной комнате, спрятав лицо в ладони. Пальцы мелко подрагивали, от холода ли? Страха?

Только страха за что? За девчонку, которая свалилась на голову, словно гномы в летний праздник? Трандуил не мог подобрать ответа на этот вопрос. Эта бестия вломилась в его мир внезапно. Маленький огонек среди леса. Потом, чужестранка стала заполнять своей аурой все вокруг. Медленно, постепенно. Как если бы, в огонь подливали масла, по капле. Сначала, эта хохотушка пробралась к его слугам, поселилась в сердцах его подданных, разожгла там свое пламя, позже перешла на его народ в лесу, покоряя своими безумными плясками и играми. А потом, король и не заметил, как эта дева стоит рядом с его троном, молчаливой прозорливой орлицей. Как он повелся на ее очарование? Почему решил, что азарт сможет его зацепить? Надо было сразу выгнать ее, от греха подальше, и забыть, как страшный сон. Но нет, ему было ее просто жаль! А еще интересно, странно. Она манила, пугала, очаровывала, заставляла замереть залюбовавшись.