Ты моя ошибка

— Не знать? — матушка изогнула брови, но я уже пошла в сторону загона за скотом.

Каждый в деревне говорил о предстоящем празднестве эльфов. И только слепой бы не покосился в мою сторону, при упоминании слова «эльф». Я шла и вспоминала заверения матушки — её наставления — но тогда я её не послушала. Считала, что любовь важнее, что смогу всем доказать, что счастье между человеком и эльфом возможно! Но нет — ошибалась. Вспоминаю и ухмыляюсь этим воспоминаниям.

Я убиралась в доме. Каждый день матушка доверяла мне работу по дому, а это занимало не мало времени, пусть наша хижина и маленькая. Слишком часто что-то ломалось, протекало или отваливалось.

Отца давно убили, примерно, лет тринадцать назад, и я его практически не помню. Матушка говорит, он был на все руки мастер. Когда я была маленькой, отец разводил скот сам, матушка в основном работала в поле, в краткие сроки нужно было отвести трех свиней в королевство эльфов, но одна свинья заболела и умерла. Такое мясо непригодно к столу, когда отец пошел в королевство, больше не вернулся. Эльфы убили его в наказание отсутствующей свиньи.

С тех пор мы с матушкой одни. Самую тяжелую работу мама брала всегда на себя, но и я без дела никогда не сидела — приходится все чинить самой в хозяйстве.

Скрипя зубами, старалась сделать свою работу как можно скорее, чтобы встретиться со своим любимым.

Раскрасневшаяся после тяжкой работы в саду, матушка зашла домой. Она вытерла платком руки и налила в стакан теплого молока. Я завороженно наблюдала за тем, как меняется её настроение. Как зашла мама сердитая, скорее всего, недовольная некоторыми цветами, которые к сезону не распустились, а сейчас она улыбалась, довольно вытирая «молочные усы».

— Ну что, доченька? Весь пол подмела? — мама привычно уперла руки в бока.

— Уже почти. А можно мне к ручью, пожалуйста, — я умоляюще сложила руки.

— Опять к остроухому, да?! Милая, я люблю тебя, но что даст такая дружба…

— Но, матушка…

— Что «но, матушка»? Ты же знаешь историю, неужели тебе не противно с ним якшаться?!

— Он другой, мама, он добрый, заботливый.

— Ой, все они такими кажутся, а на деле! Они сидели в своих лесных норах, пока люди умирали от чумы, засухи и прочей напасти, а было то это все, всего лишь несколько десятков лет назад. Хотя, что для эльфа десяток? Так — пшик! А мы мучились, страдали! А когда людские ряды поредели хорошенько, эльфам захотелось расширить свои границы, и на тебе — силой захватили у простого народа земли, настроили своих ветвистых королевств, а мы у них рабочая сила!

— Но, нам же дают работу, чтобы мы могли кормить себя.

— Глупая! Да какая это работа? Это адский труд за гроши! Десять крон, доченька, этого даже на нормальную одежду на зиму не хватит, а что, говорить о пище. Все сами, все своим непосильным трудом. И то отбирают! Сколько скота приходится вырастить и отдать. Сколько сил уходит вспахать землю, — матушка протянула свои руки, они были полностью покрыты мелкими царапинами, а на ладошках жесткие мозоли. Я взяла её руки в свои и нежно погладила.

— Но Итилгаил другой, он все изменит, я знаю.

— Дура ты, Элли, у эльфов сердце ледяное, они не умеют сострадать, они хуже гномов. Те хоть выручат. Некоторые люди смогли уйти в город, брали в долг у гномов, а со временем отдавали. А эльфы… мы рабы, сострадания никакого нет и никто нас не отпустит, будем мы пахать на этих белоручек до скончания веков… а я бы хотела когда-нибудь просто жить в своем домике и заниматься небольшим садом, выращивать цветы для продажи, а не по принуждению, чтобы отдавать все до последней крошки… Ох, ладно. Сад я привела в порядок, надо будет собрать букеты и отнести в королевство, — мама обвела комнату взглядом и с жалостью посмотрела на меня

— Подоишь корову, расчешешь овец, и беги к своему ручью, да только, чтобы люди тебя не видели, глупая моя дочь. Хапнешь ты горя, да слушать сейчас все равно меня не будешь, — мама повязала платок на поясе и, чутка прихрамывая, вышла во двор.

За что судьба надо мной глумится? Только я отвела поросят и кур мяснику, хоть и тяжело было бегать по деревне туда-обратно с животиной неугомонной, как мне сообщили новую неприятную новость. Мне приказали отвезти все это мясо в королевство. Пыталась отказаться, но своими попытками только сильнее всех разозлила.

— Мало того, что водишься с эльфом, так теперь от работы увиливаешь? Ну уж нет, милочка, давай пахай, как все, не ты там невеста, дорогуша! — скалился на меня хищной улыбкой Труно.

Пришлось повиноваться. Это пытка. Очередная пытка за мою глупость. Я быстро отвезу мясо и все, обратно в деревню и больше не возвращаться в этот замок. Никогда.

Королевство эльфов. Какими бы ужасными эти существа не были, но их строения действительно прекрасны! Когда я подъехала к огромным воротам, в очередной раз дала себе слабину засмотреться на изысканную работу эльфийских мастеров: деревянные ветви выпиливались в изогнутые формы, образуя на блестящем прочном металле симметричный рисунок; зеленые оттенки дополняли картину изюминкой, а по бокам от ворот стояли две статуи волков. В свете солнца белый камень сверкал, а неживые глаза словно наблюдают за тобой.

Два эльфа охранника подошли ко мне, я показала телегу с мясом и оба мне кивнули, пропуская внутрь ветвистого совершенства.

Внутри все еще прекраснее: стекло, металл, дерево, листва… материалы переплетались и дополняли друг друга. В самой сердцевине располагался замок, меж камней прорастали корни деревьев, которые росли прямо из стен; плавные линии, перетекая, стремились ввысь огромной башней. Вокруг чудесный сад, завивающийся замысловатым лабиринтом. От замка шли стеклянные коридоры, обвитые ветвями дерева. Эти коридоры вели в небольшие строения, похожие на каменные деревья, но это тоже части замка, в которых располагались другие — для меня неизвестные — помещения. За замком располагалось поселение эльфов. Весь воздух наполнен свежестью зелени и влагой.

Вдохнув полной грудью, я направилась к замку. Интересно, они сейчас празднуют свадьбу, а как же похороны отца Итилгаила? Разве король не позаботился о таком? Как никак старику было пятьсот лет. Хотя, меня это никак не касается. Поскорее убраться из этого места.

Докатив тяжелую тележку до входа на кухню, конечно же, пришлось спрашивать дорогу, и я разбиралась с местной главной поварихой о стоимости. Женщина была не из нашей деревни, но она лучезарно мне улыбалась всю нашу беседу. Как для поварихи она была слишком худая, но это не важно. Женщина немолода, но очень красива, длинные волосы заплетены в косу, а на цветастое платье накинут белый фартук. Женщина отличалась от тех, кто у нас в деревне, в ней была легкость и радушие. Возможно, потому что она работает, напрямую у эльфов и у нее не такая тяжелая работа?

— Душечка, за все мясо могу дать тридцать крон, — я удивилась.

— Но мясо стоит дешевле, — женщина широко улыбнулась.

— В честь праздника! Сегодня же такой прекрасный день! — меня перекосило, словно ударили по голове.