Ты моя ошибка

========== Глава 1: Потеря и ненависть ==========

«Моя злость соизмерима с горами.

Моя ненависть черна, как сама тьма.

За что боги послали мне тебя однажды?

За какие грехи я полюбила тебя?»

По щекам текут слезы и их не остановить. Я все решила, и на решение ничто не повлияет. Как бы я хотела вернуть время вспять и никогда тебя не повстречать. Ненавижу! И всё, что связано с тобой, ненавижу!

— Дитя мое, ты правда этого хочешь? — знахарка Руби держит меня за руку. Её сухие морщинистые пальцы гладят мои ладони. Маленькая хижина наполнена запахами трав и снадобий, и это единственное, что хоть немного успокаивает.

— Да, бабушка Руби, я не смогу! Посмотри на меня, — шмыгаю носом, вытираю слезы. — Кто я такая? Я лишь бедная крестьянка, а зима уже близко. Мне всего шестнадцать, а у нас с мамой нет денег. Вся деревня ненавидит нас за то, что я шлялась с эльфом, а теперь это! Нас изгонят, и мы умрем с голоду! Прошу, помоги, ведь только на тебя вся надежда!

— Но ребенок не виновен. Он же был плодом вашей любви, милая моя, — старушка не унималась, она поджала свои потрескавшиеся губы и только сильнее сжала ладонь.

Я рассмеялась, а слезы вновь брызнули из глаз.

- Любовь? Какая к демонам любовь?! Он оставил меня! Бросил! Думала, что мы любим друг друга, а оказалось, что я ему и не нужна вовсе! — я со всей силы хлопнула ладонью по кровати.

— Он хотя бы знает о ребенке? — старуха с мольбой посмотрела мне в глаза.

— Нет. И никогда не узнает. Если ему не нужна я, то и этот ребенок ему не будет нужен, — я опустила голову, и слезы стали капать на наши переплетенные ладони.

— Хорошо, я помогу тебе, Элли, — старушка тяжело вздохнула. Поднявшись, она направилась к полке с зельями.

— Благодарю. И еще, не говорите никому, никто не должен знать о том, какую ошибку я совершила. Пусть все думают, что у меня была какая-нибудь болезнь. Всё равно все знают, что я пошла к вам, — попыталась улыбнуться.

— Хорошо, дитя, ни одна живая душа не узнает твой секрет из моих уст. — знахарка достала стеклянную бутылочку с черной жидкостью и снова присела у постели.

-Будет больно, малышка. Сожмешь это в зубах, а теперь ложись и старайся сильно не дергаться.

Я послушно легла на жесткую постель, и знахарка громко вздохнула.

— Ты точно уверена? — сделала попытку изменить мое решение Руби.

— Точно. Я ненавижу всё, что с ним связано.

Старушка поджала губы и дала мне выпить тягучее сладковатое зелье. Я легла ровно на подушку и с силой сжала деревянную палочку зубами.

«Ничего не происхо…»

По животу словно резанули раскаленным ножом. Боль. Ничего кроме боли. Я сильнее сжала в ладонях простыни. Внутренности переворачивало и выкручивало. Хотелось закричать, но дощечка не давала мне этого сделать — только жалкий стон.

— Терпи, дитя. Он сгорит внутри и все пройдет, терпи, — шептала старуха.

Я сильно зажмурилась и с этой болью выжигала в мозгу черную ненависть, вспоминая каждую деталь того злополучного дня.

Ясное, свежее утро. Пахло сеном, цветами и медом. Тогда мне снился какой-то сладкий сон. Душа готова была петь. Я должна рассказать ему эту чудесную новость. У нас будет ребенок! Мы уедем подальше из этих земель, у нас будет свой дом, хозяйство. Мы будем счастливы вместе. Уже как два месяца во мне растет наш маленький малыш. На подоконник сел белый голубь, к лапке привязано письмо — это от него, ведь только он отправляет белых голубей. Радостная, аккуратно беру голубку в руки и разматываю послание.

«Моя дорогая Элизабет, буду ждать тебя около ручья после полудня, это очень важно. Прошу, приходи. И… прости меня».

Что? Почему он просит прощения? Глупый, прощу все. Уверена, просто какая-нибудь нелепость. Ничего страшного он не натворил.

Новый всплеск боли. Черные, длинные, спутанные волосы разметались по подушке. Все тело покрылось потом, и простынь подо мной мокрая. Чувствую на бедрах вязкую жидкость. Нет, не смотреть, что там. Терпи, Элли, терпи. Снова издаю стон и выгибаюсь всем телом. Жарко. Все тело горит. Запах жженой плоти и крови. Ненавижу.

Ручей протекал по камням, образуя маленькие водопады, рядом поляна с полевыми цветами. Лес под натиском ветерка шептался. Я рано. Ничего, подожду.

Прилегла на поляну, всматриваясь в пролетающие мимо облака. Как прекрасно небо. Вот бы и я могла летать как птицы, я бы взяла Его с собой, и мы бы улетели далеко-далеко.

— Элизабет? Ты здесь? — его голос сразу отозвался во мне трепетом.

— Я тут, — села в траве, и помахала любимому рукой. Почему ты печален, радость моя? Зачем сжимаешь так крепко кулаки? Не опускай свою прекрасную голову.

Эльф осторожно шел по поляне. Дорогое одеяние поблескивало в лучах солнца, а красный плащ развевался шелковой волной за статной, высокой фигурой. В белоснежные длинные волосы вплетены бусины. Волосы до поясницы, гладкие, похожи на водопад. Всегда удивлялась, как эльфам хватает терпения поддерживать волосы в таком идеальном состоянии. Не то что мои — черные патлы. Глаза, цвета серебра, наполнены болью. Что же с тобой, мой милый? Мужчина остановился передо мной.

— Итилгаил, что с тобой? Почему ты печален? — я постаралась улыбнуться. — Почему ты не смотришь мне в глаза?

— Элизабет, мой отец… он скончался, — я сразу же встала с места и хотела обнять, но Итилгаил остановил меня. Послушно отступила.

— Сожалею, любовь моя, эта потеря страшна, — снова сделала попытку заключить мужчину в объятия, но он снова остановил меня.

— Элизабет, ему было уже пятьсот лет. Мы не бессмертны. У моего отца было последнее желание, — Итилгаил сжал мои плечи и с сожалением посмотрел в глаза. — Элизабет, он пожелал моей женитьбы…

— Это же прекрасно, мы, наконец, навсегда будем вместе, твой отец принял меня, ох, пускай боги даруют ему счастливую жизнь в небе — позволила слегка обрадоваться себе. Но в глазах любимого различимы отголоски одной лишь боли. Я понимаю, он растроен, я поддержу его в этот трудный час.

— Не с тобой, Элизабет. Я должен жениться на дочери нашего старого друга и военного товарища отца… на Геарлинд.

— Как? — Я отступила от него.

— Но…как же я, Итилгаил! Как же наша любовь?! — всплеснула руками.

— Прости, Элизабет, но я не могу ослушаться отца. Нам больше не стоит видеться, — пошатнулась, голова кругом. Почти упала, а в животе больно кольнуло, но мужчина поддержал меня. Он молчал и выжидательно смотрел на меня.

Я оттолкнула его настолько сильно, насколько могла. Только не этот взгляд.

— Не смей смотреть на меня с жалостью! Это твой выбор. Готова поспорить, даже на смертном одре, он бы не узнал обо мне, ты бы не рассказал! — если бы мои глаза могли метать молнии, то этот мужчина бы сгорел на месте.