Потерянная

— Это не твоих мозгов дело, обезьянка. Вали, пока у меня настроение хорошее, — лениво высказался Хастур.

Зеленоглазка фыркнула и все же решила уйти от греха подальше, чтобы этот чувак случайно не поменял своего решения.

Хастур достал кнопочный телефон, набрав нужный номер приложил к уху, как обычно, слишком высоко.

— Да, это я. Что? Не слышу. Да, достал. Теперь у нас есть пропуск. Да, добровольно. Теперь мы выкурим Кроули. Я понял, что нужно спешить. Что? Михаил? Что Михаил? Была у тебя?! Значит, точно нужно спешить. — Хастур вырубил мобильник и кинул в карман плаща.

Комментарий к Глава 10: Настолько хорошо, что плохо... Ну, кхм... Что думаете, дорогие читатели?

Грета24: Пиздец, товарищи! (В хорошем смысле;))

====== Глава 11: Любой грех несёт свое испытание ======

Злому делать добро так же опасно, как доброму зло.

Как начать поддаваться тьме? Задумайтесь. Первичная стадия должна отталкиваться от малого, совсем незаметного, но такого интригующего. Это долгий и тернистый путь, не так-то просто взять и впустить в свои мысли мглу состоящую из плохого, невежественного, лживого.

Один укус бананового кекса каждые пять часов. Ничего более. Маленький, вкусненький кусочек того, что очень любишь. Сладкое лакомство с пряной добавкой, внутри невесомый крем, который тает во рту. Ты откусываешь этот малюсенький кусочек и уже мечтаешь испробовать ещё, но у тебя отбирают твою вкусняшку. Тянешь руки, просишь, однако тебе не позволяют. Кроули умел искушать, как никто другой. Селеста обиженно, надув губки, смотрела на мужчину, словно маленькая девочка, — демон непреклонен. Он не поддастся на этот щенячий взгляд.

Первый день никак не повлиял на голод. Девушка привыкла жить скромно и могла с лёгкостью пережить без еды это время. Она весело общалась с Кроули, проводила с ним время, дарила теплый взгляд, ничем не выдавая начинающиеся урчание в желудке.

На второй день во рту постоянно выделялось обильное количество слюны: достаточно было только подумать о сладком кусочке, и голод давал о себе знать звуками умирающего кита. Энтони сочувствовал своей светлой деве, но ему нельзя поддаваться. Нужно, чтобы девушка приняла этот грех.

Третий день, и живот сводило судорогой, а укусить больший кусок желанного кекса, чем пять часов назад, хотелось ужасно. Селеста просила просто дать ей нормально поесть, потому что терпеть становилось невыносимо. О, Кроули утешал ее, держал в объятиях, пока она в истерике била его по груди. Хватал за руки. Девушка уже во всем видела эти кексы.

Четвертый день. Истерика. Селеста, пускай, очень спокойный человек, добрый, мягкий и тихий. Но и у нее может закончится терпение. Она кричала, грозилась уйти из квартиры, пожаловаться ангелу, что ее мучают. Кроули даже иногда становилось неприятно, он злился, шипел в ответ. Но нельзя прерывать начатое. Нужно продолжать. Как бы жутко это не выглядело.

— Нет, Селеста, нельзя, — словно непослушную собачку, успокаивает Энтони, отбирая кекс.

На пятый день измученная душа буравила перед собой стену в комнате, представляя ту сладость во рту, считала секунды перед добавкой. Еда, просто дайте откусить больше, ещё больше. А потом ещё один кекс, наполнять свой желудок до тех пор, пока не стошнит!

— Обед подан, крошка! — выпалил рыжий изводитель, высыпав целую коробку вкуснейших, свежайших, буквально только что из печи банановых кексов.

Для бывшей монахини это оказалось детским восторгом! Несколько минут она смотрела на эту огромную кучу вкусняшек, не веря своим глазам. Кроули одобрительно улыбнулся и Селеста кинулась объедаться сладким, как в последний раз. Она так поспешно ела, что крем размазался по ее губам, даже на носу оказался. Но она была так счастлива, до боли в животе. Настолько вкусно. До тошноты.

Энтони сел напротив, когда девушка больше не могла съесть и кусочка. Указательным пальцем мужчина вытер с уголка губ девушки крем. Соблазнительно облизнув лакомство с пальца, хищно улыбнулся.

— Люблю бананы. Они — богатый источник калия. — Энтони обрадовался, что первый из четырех грехов Селеста прошла относительно легко, но оставалось ещё три.

Однако, была одна мелочь, вроде незначительная, но для мужчины невозможно страшная. Селеста теряла свое свечение, будто угасая все сильнее. Свет, что он так полюбил, тускнел и истончался. Кроули поднял измазанные блаженное личико девушки, заглянув в глубину лазури, впился жадно в ее губы, покусывая, вынуждая отвечать. Поцелуй со вкусом бананового крема и сожаления.

Девушка сидела в ванной, нежась в теплой ароматной воде, погружаясь в воду с головой. Ощущения сродни тем, когда находишься в утробе матери, так же тепло, спокойно, хотя никто из нас этого не помнит. Но окружающая среда так расслабляет мышцы.

Укол в районе груди заставил бывшую монахиню подскочить на месте, чуть не захлебнувшись. Сильнее, чем в прошлый раз, намного. Девушка прижала кулачок к груди, желая быстрее успокоиться. Боль не прекращалась. Посмотрев на свои ноги, Селеста чуть не заплакала. Ее ноги стали прозрачными, их просто не видно под водой. Руки начали судорожно водить под толщей водной глади, разыскивая конечности, но их не было. Синеглазка крепко зажмурилась.

«Я справлюсь. Я справлюсь. Всё будет хорошо.»

Снова открыв глаза, Селеста вновь обнаружила свои ноги, потрогав их дрожащими пальцами, шумно выдохнула. Ещё три греха.

— Селеста, хватит отмокать, а то твоя кожа вся сморщится, и ты будешь похожа на старуху, — за дверью послышался любимый голос, который окончательно вернул самообладание девушке.

Следующим из очереди был уже другой грех. Кроули думал над множеством вариантов. Его раздирали чувства о том, что он своими руками портит светлое существо, хотя это одновременно и единственный шанс оставить в живых женщину, которая смогла подарить ему столько тепла своей любви. После падения с небес одиночество разъедало его день от дня и если бы не единственный лучший друг, рыжий подданный Сатаны сотворил бы куда более страшные вещи в истории. И сейчас Энтони и предположить не может, какой станет его лучик света после всего, если она уже меняется, становится более развращенной, смертоносно соблазнительной и поддатливой на темные размышления. По спине бежали мурашки, когда это светлое создание с абсолютно спокойным лицом и ангельской улыбкой хвалила убийство тысячи женщин во времена отлова ведьм. Селеста, с которой познакомился демон в начале, сострадательно бы помолилась за упокой несчастных. А тут… Она говорила, что скорее всего народ поступал правильно, потому что защита своих близких превыше всего. Если ситуация требует, то убийство — это решение.

— Детка, собирайся, мы поедем в одно местечко, перекусим. — Кроули опустил свои ноги с письменного стола, закончив проверять почту.

Что оказалось странным — Вельзевул больше не напоминала о себе. Ни одного гневного сообщения о том, что Кроули подонок, и ищет ли он пропавшую душу. Змей слишком хорошо знал демонов, чтобы просто закрыть на это глаза.

Селеста не ответила, и Кроули двинулся вглубь помещения, выискивая в своих огромных комнатах пропажу. Молодая женщина нашлась в оранжерее, валяющийся животом на полу и пытающийся что-то достать.

Демон облокотился на косяк, изогнув одну бровь. Чувство дежавю сразу возникло в рыжей голове. Что-то подобное уже было, только тогда эта милая особа ползала на четвереньках абсолютно обнаженной. О, стоит как-нибудь застать ее врасплох. Он конечно рад, что девушка с радостью улыбается ему и отдает себя полностью, когда бы он не пожелал, удовлетворяя его потребность в ее тепле, но внутренний зверь порой хочет большего. Ему всегда будет ее мало.

— Что ищешь? — протянул мужчина.

Бывшая монахиня подскочила, ударившись затылком о комод. Зашипела на манер возлюбленного, подняла на него удивленный взгляд.

— Ой, прости. Я тут ничего, я вовсе не собиралась трогать цветы. Честно-честно! — Селеста выглядела, как нашкодивший ребенок, которого поймали с поличным.