Вселенная сознающих

В зал загнали второго тапризиота, все иглы которого верещали от возмущения. Тапризиота водрузили на стол, несмотря на активное сопротивление.

– У вас уже есть тапризиот! Зачем вы меня потревожили?

Билдун снова обернулся к столу и посмотрел на происходящее, но промолчал, по-прежнему погруженный в свои невеселые мысли. Никто еще не возвращался из такой отдаленной ловушки.

Макки посмотрел на доставленного тапризиота.

– Ты можешь вступить в контакт с этим, первым тапризиотом? – спросил он.

– Путча-путча… – залопотал тапризиот.

– Я искренен, – перестав сдерживаться, заорал Макки.

– Ахсида, дай-дай, – пропищал второй тапризиот.

– Я брошу тебя в чью-нибудь поленницу, если ты немедленно не расколешься, – продолжал рычать Макки. – Ты можешь вступить в контакт?

– Кого ты вызываешь? – спросил второй тапризиот.

– Это не я вызываю, чучело, сбежавшее с лесопилки, – взревел Макки, – а они. – Он указал рукой на Тулука и первого тапризиота.

– Они прилипли к калебану, – ответил второй тапризиот. – Кого ты хочешь вызвать?

– Что значит прилипли? – спросил пораженный Макки.

– Запутались? – неуверенно произнес тапризиот.

– Кого-нибудь из них можно вызвать? – спросил Макки.

– Скоро клубок распутается, потом последует вызов, – ответил тапризиот.

– Смотрите! – воскликнул Сайкер.

Макки резко обернулся.

Тулук расправил свою лицевую щель. Мандибула выдвинулась и снова спряталась.

Макки затаил дыхание.

Лицевая щель тулука широко раскрылась, и он произнес:

– Это было нечто чарующее!

– Тулук! – окликнул его Макки.

Щель раздалась еще шире.

– Да? Ах, это вы, Макки? Ну что ж, вам удалось это сделать.

– Вы сейчас хотите кого-то вызвать? – спросил второй тапризиот.

– Уберите его отсюда, – приказал Макки.

Раздался писклявый протест:

– Если вы не хотите никого вызывать, то зачем потревожили меня?

Жалобы тапризиота стихли за дверью.

– Что с вами произошло, Тулук? – спросил Макки.

– Это трудно объяснить, – ответил урив.

– Все же попробуйте.

– Погружение, – ответил Тулук. – Это все чем-то напоминает планетарные слияния, когда точки, связанные вызовом, выстраиваются в каком-то порядке относительно друг друга в мировом пространстве. С данным вызовом возникли проблемы, вероятно, из-за того, что на пути возникла масса какой-то звезды. И это был контакт с калебаном… Но, знаете, я не могу найти адекватные слова.

– Вы сами понимаете, что с вами произошло?

– Думаю, что да. Знаете, я не вполне осознавал, где я в тот момент жил.

Макки озадаченно взглянул на урива:

– Что?

– Здесь что-то не так, – ответил Тулук. – Ах, да: Фурунео.

– Вы начали говорить о том, где вы жили, – подсказал Тулуку Макки.

– Да, я занимал какую-то часть пространства, – сказал Тулук. – Я живу в одном месте с множеством… синонимичных? – да, это подходящее определение – синонимичных обитателей пространства.

– О чем вы толкуете? – с тревогой спросил Макки.

– Я действительно вошел в контакт с калебаном во время моей связи с вами, – сказал Тулук. – Это было очень странно, Макки. Было такое впечатление, что мой вызов осуществлялся через крошечное отверстие в черном плотном занавесе, и этим отверстием был калебан.

– Итак, значит, вы вступили в контакт с калебаном. – Макки попытался направить разговор в понятное ему русло.

– О да, это на самом деле был контакт с калебаном. – Мандибула выдвинулась вперед, что говорило о сильном эмоциональном возбуждении. – Я видел! И в этом все дело. Я видел… О, я видел множество кадров параллельно идущих фильмов. Конечно, я не видел их на самом деле. Это был глаз.

– Глаз? Чей глаз?

– Это было отверстие в занавесе, – пояснил Тулук. – И кроме того еще и наш глаз, конечно.

– Вы что-нибудь понимаете, Макки? – спросил Билдун.

– У меня такое впечатление, что я разговариваю с калебаном, – сказал Макки и пожал плечами. – Наверное, это заразно. Затягивает?

– Я подозреваю, – сказал Билдун, – что контактировать с калебаном может только патентованный, стопроцентный сумасшедший.

Макки вытер пот с губ. Он чувствовал, что вот-вот поймет, по-настоящему поймет то, о чем говорит ему Тулук. Это понимание уже маячило на периферии сознания.

– Тулук, – заговорил Макки, – постарайтесь рассказать, что именно с вами происходило. Мы не вполне вас понимаем.

– Я пытаюсь, я пытаюсь изо всех сил.

– Постарайтесь чуточку сильнее, – сказал Макки.

– Вы контактировали с калебаном, – заговорил Билдун. – Как это было сделано? Нам говорили, что это невозможно.

– Отчасти так произошло, потому что именно калебан управлял моим разговором с Макки, – ответил Тулук. – Потом Макки приказал мне связаться с калебаном. Возможно, он это услышал.

Тулук закрыл глаза, впав в задумчивую мечтательность.

– Продолжайте, – сказал Билдун.

– Я… Это было… – Тулук тряхнул головой, открыл глаза и умоляющим взглядом обвел помещение. Со всех сторон на него испытующе смотрели разнообразные сознающие. – Ну представьте себе две паутины, – немного подумав, заговорил Тулук. – Натуральные, природные паутины, а не те, которые создаются нашими командами. Представьте себе, что они должны контактировать друг с другом… при наличии определенной конгруэнтности между ними, позволяющей им сомкнуться.

– Это похоже на смыкание зубов, на прикус? – спросил Макки.

– Возможно. Как бы то ни было, эта конгруэнтность необходима, она обеспечивает правильное функционирование узла соединения.

Макки шумно выдохнул:

– Что такое, дьявол бы его побрал, этот узел соединения?

– Мне можно уйти? – пропищал первый тапризиот.

– Черт, – вскипел Макки, – позаботьтесь кто-нибудь об этом несчастном!

Тапризиота вынесли из зала.

– Тулук, что такое «узлы соединения»? – спросил Макки. – Это очень важно. Тулук?

– Это на самом деле важно? – с сомнением в голосе спросил Билдун.

– Можно я от себя задам этот вопрос и дам ему возможность ответить? – спросил Макки. – Тулук, это важно.

– М-м-м, – промычал Тулук. – Вы же понимаете, что искусственность можно очистить до такой степени, что она станет практически неотличимой от исходной реальности?

– Какое отношение это имеет к узлам соединения?

– В точности там, где единичное характеристическое различение исходного и искусственного имеет место, и находится узел соединения, – объяснил Тулук.

– Что? – поперхнувшись, спросил Макки.

– Посмотрите на меня, – попросил Тулук.

– Я во все глаза на вас смотрю!

– Представьте себе, что вы взяли пищевую емкость и создали в ней точную копию меня из плоти и крови, – сказал Тулук.

– Копию из плоти и крови…

– Вы бы смогли это сделать, не так ли? – спросил Тулук.

– Конечно, но зачем?

– Просто представьте это, и не задавайте пока никаких вопросов. Точный дубликат сводится к сигнальным клеточным единицам и включает их в себя. Эта плоть будет пронизана всеми элементами воспоминаний и памяти, а также всеми усвоенными прежде реакциями. Задайте этой плоти вопрос, который вы могли бы задать мне, и вы получите в точности такой же ответ, какой дал бы вам исходный, оригинальный я. Даже мои жены не смогли бы отличить меня от моей копии.

– И что? – спросил Макки.

– Будет между нами – этой копией и мною – какая-то разница? – поинтересовался Тулук.

– Но вы же сказали…

– Будет только одно отличие, не так ли?

– Элемент времени и…

– Больше, чем это, – перебил его Тулук. – Будет известно, что это копия. Но вот, например, собако-кресло, в котором сидит сейр Билдун, это совсем иное дело, правда?

– А?

– Это немыслящее животное, – напомнил Макки Тулук.

Макки уставился на собако-кресло, на которое указал Тулук. Это был результат генетических манипуляций, генной хирургии и селекции. Какая разница, животное эта собака или нет, пусть даже и модифицированное?