Пьющие жизнь

Клетку тащили мелкие зеленые гоблины с серебристыми волосами. Они везли их по неровной ухабистой дороге, мимо деревянных покосившихся лачуг. У лачуга на душистой высокой траве сидели то гоблины, то мужчины и женщины — высокие, с татуировками по всему телу, заостренными ушами и бледной кожей, — они с упоением разделывали рыб, а клетку провожали равнодушным взглядами.

Алекс сел и обвел все мутным взглядом.

— …й Кэп, — тихо ругнулся парень.

Дар согласно кивнул и собрался материализовать меч, разбить клетку и выбраться. Но не вышло. Огненный и световой шар тоже отказались появляться. Вместо этого от шеи по телу прошла легкая, но неприятная покалывающая боль.

— Ошейник, — как можно тише произнес Ал, указывая на его шею, — светится.

Парни недоуменно переглянулись, но в этот момент гоблины заметили, что те очнулись, резко достали из поясных мешков темный порошок, кинули в них, и мир снова погрузился во тьму.

Дарион очнулся от удара по ребрам, настолько сильного, что парень несколько раз перевернувшись, прокатился по горячему песку.

— Новую жертву примет арена, — раздался громогласный голос.

Дар поднялся, не резко, чтобы голова не закружилась еще больше, сплюнул и осмотрелся: он стоял на арене, обнесенной высоким забором из острых железных прутьев. За забором на небольшом расстоянии от арены полукругом располагались «места для зрителей», похожие на широкие и длинные ступени: одно за другим, выше и выше. На них сидели татуированные мужчины: в глазах плескался азарт, в глазах билась жажда крови. И только в самом центре стоял один женоподобный мужчина с длинными светлыми волосами собранными в хвост, одетый в красно-зеленую мантию. Его взгляд был повелевающим: он тут хозяин, он тут главный.

С другой стороны арены стояли железные клетки, соединенные с ареной узким проходом. В одной из стороны в сторону расхаживали и рослые зеленые гоблины, и татуированные существа неопределенного пола, и даже антропоморфные ящеры. И на всех были надеты переливающиеся ошейники. И у всех пустой взгляд, с далеким отблеском обреченности. В другой, скалясь и шипя, ползали гигантские змеи. В третьей — на четырех лапах из стороны в сторону бродили холеные массивные твари с гладкой темной кожей, с красным глазами, скалили пасти с несколькими рядами острых клыков. В четвертой — бесцельно стояли зомби: полуразложившиеся трупы и скелеты, едва обтянутые кожей, с пустыми глазницами и окровавленными ртами. Кровь вряд ли была их.

«Как сбежать?», — попытался прикинуть Дар.

У забора были выходы: всего два, и у каждого по двое стражей, вооруженных мечами, в плотных темных одеждах, скрывающих и лица.

Дарион посмотрел вверх: горящее красное светило жгло, слепило, если бы не магия, могло разъесть кожу. Магия была с ним, Дарион чувствовал: его способности не пропали, магия по-прежнему в нем, течет по венам, вот только не может вырваться наружу, как он ни просил. И телепатия явно не работала.

— Я, хозяин арены, Одисс ва Лоссу, говорю: да начнутся бои! — величественно возвестил Главный.

Антарес очнулся на сырой земле, покрытой редкими клочками зеленоватой травы. Прямо над ним возвышалась каменная стена. Рядом приходили в себя Анфея и Стелла в облике антропоморфной кошки. Значит Сила перевоплотила их всех при перемещении, защитила. Облегченно выдохнув, парень скорее помог им подняться. Обнял свою девушку и поцеловал. Пусть она все еще и сердится, но главное рядом, не отброшена неизвестно куда.

Впрочем, как раз в «неизвестно куда» их и откинуло. Судя по тому, что ни родители, ни Верховный на телепатические призывы не отвечали, они находились в каком-то мире за пределами их системы. Зато откликнулся Юкки-Тритон, уверил, что Тэки, Марта и Сау рядом с ним.

Антарес телепатией показал брату городскую стену, Тритон — ему такую же, только дальше. Без сомнения, они были рядом. В том городе, что за каменной стеной. Проникнуть в него незамеченными для стражей Хранителям ничего не стоило бы. Но тут трое гоблинов протащили мимо них хлипкую тележку на колесах. Стелла повела носом и проводила тех настороженным взглядом.

— Оттуда пахнет Даром и Алексом, — проговорила она.

«Дар и Ал тоже тут», — передал Антарес старшему брату. Но младший на телепатический зов не отвечал.

Зато догнать и поймать гоблинов было совсем просто.

— Антарес сейчас допытает каких-то гоблинов, те расскажут, куда дели Алекса и Дара, — кратко рассказал Лорд Тритон девушкам.

Они вчетвером очнулись в полуразвалившейся пустой хижине, на деревянном, покрытом пылью и грязью ветхом полу.

— Давайте, пока походим, изучим местность, — предложила Марта, высовываясь наружу: красное светило слепило и обжигало, воздух был удушлив, этот мир как-будто хотел расплавить, прожечь изнутри. Девушка порадовалась, что она и Саури, рожденные в МАДе, в считанные секунды адаптируются к любым условиям, а Юкки и Тэки при перемещении перевоплотились в Тритона и Киту, и им не страшно, не будь здесь воздуха вовсе. А вот состояние Дара и Ала волновало.

«Если первого еще хоть как-то защитит магия, то что будет с вторым? — обеспокоенно думала девушка. — Вот же глупый ловелас!» — недовольно добавила она и быстро убедила друзей «пойти на разведку».

Сау заявила, что пойдет с Китой, но Тритон, даже не думал возражать. Он беспокоился за сестру, он дико хотел обнять ее и успокоить, чувство вины грызло сердце. Но точно знал: он помочь не сможет, дай только намек и Тэки начнет переживать уже за него, переживать из-за того, что он переживает за нее — в этом всегда была его сестра. И потому сейчас ей нужна более холодная и расчетливая Сау. Как всегда было в детстве: когда делились друг с другом первыми проблемами, и в рационализме Саури мягкая и добрая Тэки всегда находила опору и утешение. Разные, и так нужны друг другу.

— Только я лучше в обычном виде похожу, не хочу привлекать внимание, — Кита бережно погладила свои крылья и перевоплотилась: какая жара, даже дышать трудно. Девушка вдохнула-выдохнула и взяла Саури за руку, крепко сжала.

Бедное сердце тихо страдало, но не время. Девушки покинули ветхую лачугу.

— Знаешь, — призналась Тэки, когда они остались вдвоем, — ведь Натан сказал мне выбрать между ним и семьей.

Единственное мягкое из последовавших от Саури определений было: «безмозглый нибурианский козлорог». Тэки ласково улыбнулась:

— Но никакого выбора на самом деле для меня не было, — продолжила она, когда подруга закончила. Девушки замолчали. Да слова были и ненужны.

Не время. Сейчас надо было спасать непутевого брата и непутевого Алекса. И это важнее.

— Да начнется первый бой! — огласил Одисс.

Одна из клеток открылась, выпуская на арену живых мертвецов.

Ошейник пустил по телу легкий разряд: магия вернулась, но слабая, неполная, обрезанная. Первым делом Дарион попытался сбежать. Но стоило только приблизиться к выходу, как стражи ударили в него через прутья разрядами энергии. Он сколдовал огненный шар, но тот потух, даже не долетев до прутьев.

А живые мертвецы, плотоядно скалясь обступили его в кольцо. Не живые, без чувств, эмоций и мыслей, но жаждут лишь одного: жизни, его жизни.

«Юкки!», — еще одна попытка в никуда. Один из зомби пригнул на него, но врезался в защитный купол: обрезанная магия работала только в бою, и недолго: раньше его защита могла держаться столько, сколько он приказал, теперь же купол рассыпался через доли минуты.

В руке Дара появился тонкий меч, хоть эта способность исправна. Пусть магия работает не в полную силу, не зря он с братьями тренировались с самого детства: с неразумной нежитью он справится, просто чуть сложнее будет. Юноша резко взмахнул мечом…

— Грандиозно! — голос Одисса звучал так, словно он и вправду восхищался новым бойцом.

Дар устало вытер пот, смешанный с кровью, несколько красных капель упали на песок: двое зомби все-таки смогли укусить и поцарапать его.

— Арена приняла первую жертву. У арены теперь новый возлюбленный! — возвестил Одисс, а Дар очень жалел, что не может ударить в него огненным шаром. — И да начнется новый бой! — продолжил Одисс. — Арена хочет эту жертву!