Страница 9 из 16
Но вернемся к последовательности нашего повествования. Несмотря на свое поражение, поляки не оставляли упований на возвращение отнятых земель и на восстановление национальной и государственной самостоятельности государства. В этом смысле особые надежды возлагались на наполеоновские войны. И как только Наполеон направил свою армию на Россию, поляки выставили стотысячное войско для совместного похода. Как известно, авантюра Наполеона провалилась, он был изгнан из пределов России, а в 1813 году русские войска, преследуя французскую армию, заняли созданное некоторое время назад Наполеоном Великое герцогство Варшавское. Всеми военными операциями на польской территории руководил брат императора Александра I, великий князь Константин Павлович. В результате в 1815 году Польша была окончательно присоединена к России.
Все эти события обусловили появление большого количества поляков в Петербурге. Студенты и ремесленники, банкиры и предприниматели, фабричные рабочие и светские баловни устремились в столицу за образованием, за работой, за богатством, за приключениями и развлечениями.
Среди русской аристократии вошли в моду смешанные браки. Исторические объяснения этому коренились едва ли не в самом зародыше русско-польских взаимоотношений. Дело в том, что в 988 году Русь приняла крещение от Греческой церкви, тогда как крещение Польши произошло на полтора десятилетия раньше от Римской церкви, а Россия всегда стремилась вывести свои генеалогические корни не из архаичной Древней Греции, а из имперского, цезарианского Рима. Это возвеличивало русское боярство в собственных глазах и делало их потомками Рюриковичей, Гедиминовичей, а то и самих римских императоров. Родственная связь с поляками в представлении русской знати делала этот процесс более легитимным. Возродилась давняя соблазнительная и волнующая идея так называемого «Третьего Рима».
На протяжении столетий эта красивая идея будоражила голубую кровь русской аристократии. Она появилась в конце XV – начале XVI веков. Вторым Римом считался Константинополь, столица Византийской империи. Дальнейшее развитие идея «Третьего Рима» получила в начале XVIII века. В декабре 1721 года, когда Россия стала империей, Екатерину I провозгласили императрицей. А менее чем за год до смерти Петра, в мае 1724 года, ее короновали. Именно Екатерина вольно или невольно стала основательницей одного из главнейших символов царской власти – короны. Накануне ее коронации была заказана корона европейского образца. До нее на всех русских государей при коронации возлагали шапку Мономаха. Знаменитая шапка представляла собой золотой остроконечный головной убор старинной среднеазиатской работы. По преданию, в 988 году византийский император Василий II подарил его киевскому князю Владимиру Мономаху по случаю восшествия его на княжеский престол. История с шапкой Мономаха как нельзя кстати сумела придать легитимность преемнице православной Византии – Москве, то есть Третьему Риму. И то, что бывший москвич, первый петербуржец и первый император Российской империи Петр I был последним русским царем, который носил шапку Мономаха, хотя и несколько модернизированную, придает этому факту некий мистический смысл.
Сама идея Третьего Рима восходит к древней легенде о неком православном пророчестве, согласно которому в истории Константинополя главную роль сыграют три великих властителя. Как известно, первым императором Восточной Римской империи был Константин I Великий, который в 330 году перенес столицу Римской империи в древний, основанный еще греками, город Византий, переименованный первоначально в Новый (т. е. второй) Рим, а затем в Константинополь; последним – Константин, погибший при штурме Константинополя турками в 1453 году. Затем, утверждает пророчество, появится Константин, который восстановит православную Византийскую державу и станет ее первым новым императором.
В новом качестве идея Третьего Рима возродилась при Екатерине II, когда она заявила о так называемом «Греческом проекте», который предполагал уничтожение Османской империи и раздел ее между Россией, Священной Римской империей и Венецианской республикой. Понятно, что Константинополь предназначался России. В рамках пропаганды этого пресловутого проекта и внедрения его в сознание Европы Екатерина в 1782 году поручает архитектору Ч. Камерону построить в пригороде Царского Села – Софии – церковь, представляющую собой миниатюрную копию константинопольского собора Св. Софии, но с православным крестом над куполом вместо мусульманского полумесяца. Вслед за этим второго своего внука во исполнение древнего пророчества Екатерина назвала Константином. Первый внук – Александр, названный одновременно в честь двух великих полководцев – греческого Александра Македонского и русского Александра Невского, – был предназначен для российского престола.
Ни в XVIII, ни в XIX веках идея Третьего Рима не реализована, и тем не менее она благополучно дожила до XX столетия. В 1915 году в ходе Первой мировой войны России удалось получить согласие союзников поддержать многовековые притязания Российской империи на Константинополь, переименованный турками в Стамбул, и стратегические проливы Босфор и Дарданеллы. Командующему Черноморским флотом были даны соответствующие указания. Однако начавшаяся в России Октябрьская революция и последующее заключение большевистским правительством новой России мира с Германией окончательно свели реализацию пресловутого «Греческого проекта» Екатерины II на нет.
Впрочем, в человеческих отношениях между русскими и поляками не обходилось и без связей, основанных на подлинных чувствах любви и даже известной жертвенности. Так, наместник Александра I в Польше, брат царя великий князь Константин Павлович, тот, который во имя реализации политических амбиций своей бабки императрицы Екатерины II был назван Константином, ради брака с польской графиней Жанеттой Грудзинской отказался от претензий на русский престол. Что, кстати, стало прямой причиной драматического периода междуцарствия в декабре 1825 года и непосредственным поводом к выступлению декабристов на Сенатской площади в Петербурге.
Известно, что, по планам руководителей восстания, предполагалось вывести солдат на Сенатскую площадь и принудить Сенат объявить о созыве Учредительного собрания для принятия Конституции. Формально это должно было быть облечено в требование присяги не Николаю Павловичу, а его старшему брату Константину, который в обществе слыл либералом. Согласно широко распространенной легенде, гвардейские солдаты, стоя на Сенатской площади, и в самом деле весело скандировали: «Конституция», правда, наивно полагая при этом, что произносят имя жены Константина. Тем самым выражалось явное предпочтение Константину Павловичу перед его братом Николаем. Других требований у простых солдат и не было.