Список запретов

Телевизор находился с той стороны, где была дверь, поэтому отец мог видеть, что я хожу по коридору. И хоть он был в очках, он сделал вид, что меня вовсе не заметил и не поздоровался.

Не сильно опечалена этим фактом, я направилась обратно к машине. Из багажника на сей раз пришлось вытаскивать огромный арбуз, который тянул своим весом к земле. Я удобней перехватила его и попыталась закрыть багажник, но как бы я не старалась его захлопнуть, сил дотянуться у меня не было.

Было крайне неудобно пытаться одновременно удержать арбуз, и закрыть багажник.

- Эй, золушка.

Арбуз выскользнул из рук и с треском упал на землю, расколовшись на части. Проклятье вырвалось с губ, и я медленно опустилась перед арбузом, смотря на то, что от него осталось.

Я обернулась и посмотрела на того, кто произнёс эти слова, которые несколько испугали меня от неожиданности.

Оперившись руками на забор, из соседского участка выглядывал тот самый брюнет, которого мы видели ещё днём. Выровнявшись, я посмотрела на его лицо, предполагая, какого же он роста, если забор ему по грудь. Этот забор был мне по макушку, и если я хотела бы посмотреть что за ним, то мне пришлось бы прыгать или становится на цыпочки. У этого парня не было же никаких с этим проблем.

Чуть взъерошенные волосы были сейчас не в таком безумном беспорядке, как днём. Видимо он привёл их немного в порядок. На нём вместо кожаной куртки была белая майка, которая облегала плечи и бицепсы подобно второй кожи. В карих глазах играли смешинки и внимательно смотрели на меня, будто ожидая что-то.

- Я?

- А ты видишь кого-то другого? Я же навряд ли сойду за золушку, - развёл он руками и усмехнулся.

Я нахмурилась и пригляделась к нему, пытаясь понять, что он хочет от меня.

- В следующий раз не пугай так девушек, - произнесла я и печально посмотрела на арбуз. - Из-за тебя я арбуз уронила.

- Арбуз не сердце, новый купишь. Тем более если его помыть, можно даже съесть пару кусков.

Я взяла в руки расколотый арбуз и подумала, что если бы такое сказала бы маме, она брезгливо бы окинула меня взглядом. Теперь ещё предстоит объяснять ей, как я так смогла его уронить.

- Угу, - буркнула я, закрывая багажник.

В расколотом виде нести зелёное чудо было легче. Во всяком случаи он стал легче, потому что половина от него продолжала лежать на земле у машины. Те расколотые куски уже ничем не спасти.

- Относи свой арбуз и приходи к нам. Повеселись.

Это приглашение было подобно удару молнии в ясную погоду. Я остановилась как вкопанная и медленно обернулась к мужчине.

- Я?

Брюнет закатил глаза на моё переспрашивание, но не стал на этот счёт ничего говорить.

- Тут действительно весело. Есть выпивка и еда, а так же музыка и приятная компания.

И затем он так обаятельно улыбнулся, что готова была поспорить, все девчонки сходили с ума от этой улыбки.

- Я не могу. У меня… Ммм, дела.

Брюнет выгнул бровь и пристально посмотрел на меня. Мои щёки тут же заалели, и я поспешно отвернулась и отправилась в дом.

- Заканчивай свои дела и иди к нам. Будет весело, я тебе обещая.

- Я не могу.

- Не можешь веселиться? - усмехнулся он. - Или просто не умеешь.

- Всё я умею, - буркнула я и поднялась на крыльцо.

- Когда твоя мать перестанет тебя эксплуатировать, и ты вырвешься из её хватки, будет уже слишком поздно.

Я резко обернулась, но брюнета уже и след простыл. На соседнем участке музыка сделалась погроме, и все завизжали от радости. Я видела, как через забор перелетел чей-то лифчик, и поджала губы.

Поколотый арбуз я отнесла на кухню, и как только я положила его на стол, на кухню вошла мама. Её взгляд потемнел, и на шеи я увидела набухшую вену.

- Откуда у тебя растут руки? Тебе нельзя доверить даже самого элементарного! Не ребёнок, а гора проблем!

- Я не ребёнок, - скривилась я, вытирая руки об полотенце. - И если бы мне кто-нибудь помог, то этого бы не произошло.

- Не повышай голос на мать! - крикнула она и вскинула руки. - Что за манеры повышать тон на взрослого человека и дерзить. Отправляйся наверх переодеваться и спускайся к ужину!

Кулаки сжались, но ничего ответить я не могла. Если мать заведётся, то это будет минимум на пару дней. Обречённая на держание гнева в себе, я развернулась и пошла наверх к себе в комнату. Захлопнув за собой дверь, я услышала крик матери и завалилась на постель лицом в подушку. Мама ненавидит, когда лежат на кровати в уличной одежде и если бы она сейчас зашла бы в комнату и застала меня, то без ругани дело бы не обошлось.

Пролежав так минут десять, задумавшись о своей скучной жизни, где ничего не дозволено, я с тяжёлым вздохом встала и стала переодеваться.

Хотелось снять с себя всё и лечь в постель, но ужин за столом в нашей семье - это обязательное мероприятие. За стол нельзя садиться в пижаме или в том, в чём был весь день на улице, поэтому каждый раз приходилось переодеваться.

Открыв шкаф, я достала светлые джинсы, которые так ненавидела мама, и белый топ. Я знала, что за свой внешний вид получу выговор, но сегодня это было маленькое моё восстание.

Я спустилась как раз к тому моменту, когда накладывали на стол. Папа тоже сменил рубашку и теперь был в бежевую рубашку с коротким рукавом.

- Добрый вечер, Эмили, - поздоровался отец, едва взглянув на меня.

- Здравствуй, папа.

Тарелка с салатом опустилась по центру стола и за стол села хозяйка дома. В гробовой тишине они стали накладывать еду в тарелку, и лишь грохотали столовые приборы. Я с тоской смотрела в свою тарелку, где кроме тушёной капусты ничего не было. Вилка то и дело перекидывала капусту из одной стороны в другую. Отец, заметив моё удручённое состояние, поинтересовался в чём дело.

- Не вкусно, Эмили?

Мама тут же подняла взгляд и посмотрела из-подо лба. Я отложила вилку и выпрямила спину, встречаясь с родителями взглядами.

- Мне надоела эта еда. Мы всё время едим одну траву.

- Ты же знаешь, как опасен холестерин. Тем более у твоего отца проблемы с желудком, если ты забыла, - посмотрела мама поверх очков.

- Я помню, - буркнула я. - Но это ведь не значит, что и мы должны есть такую пищу. Что за ограничения.

Немного задумавшись, я сощурила глаза и посмотрела на мать.

- Я хочу пиццу!

- Исключено, - холодно ответила она, принявшись дальше жевать.

- Но почему? Это не справедливо!

- Убавьте тон, юная леди! За столом не принято кричать.

Я хмыкнула и отодвинула от себя тарелку. Отец наблюдал за всем этим с видом, будто ничего не происходит.

- Остальные люди едят то, что хотят. Чем мы хуже?

- Остальные люди - это те, что напиваются и падают в бассейн на соседском дворе? - скривила лицо мама.

- Да! Они делают что хотят. Они живут, как хотят. Они вольны сами выбирать свою судьбу. Как в принципе любой нормальный человек.

- Эти отморозки губят себя и ближних. Они не думают ни о будущем, ни о последствиях своих действий. Они - отмороженные имбицилы!

- А лучше жить вот так? - моё терпение заканчивалось. - Жить взаперти, точно по графику, не имея своего собственного мнения?! Это не жизнь! Мы даже не нормальная семья!

- Что ты этим хочешь сказать? – нахмурилась мать.

- Да всё! Все эти твои дурацкие правила и запреты. За ужин в отглаженной рубашке, утром обязательно подъём в семь, даже если выходной. Голос не повышать, никуда ни гулять, ни ходить, ни дружить, ни думать, ни говорить. Я сыта по горло этой жизнью!

Я схватилась рукой за шею и скриви лицо. Маме надоел этот спектакль, и она хлопнула рукой по столу так, что приборы подскочили и упали на скатерть. Увидев жирное пятно на скатерти, она завелась ещё больше и зло уставилась на меня.

- Эмили!

- Девятнадцать лет, как Эмили! Девятнадцать чёртовых лет я не имею даже собственного слова! И это лучшие годы жизни?

- Убирайся из стола!

- Да с превеликим удовольствием, - горько усмехнулась я и кинула на тарелку салфетку, которая до этого лежала на коленях, а затем была стиснута у меня в руках. – Я не могу так больше жить. Я ненавижу каждой клеточкой своего организма этот дом и всё, что в нём происходит!