Зов кровавой луны

— Мадара-сама, — произнёс мужчина из его клана, очутившись рядом. — На нас напал клан Сенджу.

— Я уже заметил, — холодно ответил Мадара, отражая удары, что сыпались на него.

Учихи встали спиной к спине, когда шиноби из вражеского клана стали окружать их. Двое против шестерых было совершенно не честно, но в войне никому не было дела до чести. Шиноби из клана Сенджу замыкали их в круг, пытаясь подавить количеством. Их оружие были наготове, и в любой момент они готовы были атаковать. Мадара осмотрел Сенджу своим шаринганом, а затем его взгляд прошёлся сквозь них, ища своих соклановцев. Они находились достаточно далеко от них, поэтому мужчина начал складывать руками печати, готовясь применить технику.

— Стихия огня: огненный Феникс, — произнёс Мадара.

В груди завибрировало и из лёгких вырвалось пламя огня, которое было направлено на шиноби из клана Сенджу. Те не ожидали огненной техники, которую Мадара применил среди домов, не боясь разрушить свой клан. Пламя поглотило двух шиноби и они истошно закричали, пытаясь избавиться от огня, которое охватил их тела. Их одежда сгорела дотла, а затем и сама кожа стала обгорать, принимая чёрный, обугленный вид, пока и вовсе не стала плавится. Крики шиноби стали стихать, и они более не пытались лихорадочно потушить огонь на себе. Огонь унёс их жизни. Развернувшись, Мадара тем временем атаковал другого, нагнувшись и проткнув живот мужчины. В следующую секунду катана завертелась в руках и была перенесена к шее другого воина, которая оставила огромный разрез на коже, не совместимый с жизнью. Кровь ручьём потекла из раны на шее, и мужчина, захлебнувшись, замертво упал. Второй Учиха к этому времени сражался с оставшимися, но так же быстро расправился с ними.

Мадара опустил свою катану, смотря на мёртвые тела на улицах своего клана. Воздух пропитался ненавистью и жестокостью, и эти отвратительные чувства давили, заставляя сердце ожесточаться. Мужчине не нравилось всё то, что он видел сейчас. Бессмысленные смерти из-за разногласий кланов, бесчисленные войны и сражения, которые уносили неизмеримое количество жизней. Он устал от этого. Он не мог видеть, как его люди умирают, сражаясь за клан и за своё мировоззрение.

Перерезая кунаем шею одного из Сенджу, он задумался о том, что слова Хашираму о мире не так уж и плохи. Тело вражеского шиноби опустилось на колени, а затем завалилось на бок без движений.

Мадара смотрел на каменные стены, на которых был изображён символ клана Учиха, который сейчас был измазан кровью. Отпечаток кровавой ладони проходил через всю белую стену, затрагивая их герб. Безумная ненависть, что до этого охватила мужчину, неожиданно стала пропадать, уступая своё место печали. Крики уже закончились, и нападавших больше не осталось. По улицам сновали Учихи, заглядывая в каждый угол, ища людей из клана Сенджу. Мёртвые тела стали убирать с улиц, сортируя на своих и чужих. Битва закончилась столь же стремительно, как и началась. Сенджу послали не так много шиноби, решив застать Учих врасплох. У них это получилось.

— В основном это были женщины, — произнёс Изуна, появившись рядом с братом.

Младший Учиха обернулся к стене, на которую смотрел Мадара, и спрятал свою катану в ножны у себя на поясе.

— Они единственные, кто не был способен защититься. Пострадали также и некоторые дети.

Мадара с силой сжал кулаки, но его лицо осталось непроницаемым.

— Нам стоит начать обучать женщин пути шиноби. Они должны быть достаточно сильны, чтобы иметь возможность защищаться.

— Ты уверен, брат? — удивился Изуна.

— Более чем.

Он отвернулся от стены и окинул взглядом кровавую улицу своего клана, которую теперь придётся отмывать. Погибших начали убирать и переносить, а раненные были отправлены в лазарет. Над головой в ночном небе висела кровавая луна. Она будто продолжала жаждать больше разрушений и жертв, питавшись болью и ненавистью людей, а также их смертями. Мадара запрокинул голову, чтобы посмотреть на неё. Его шаринган начал пропадать из глаз, возвращая им привычный угольный цвет. Изуна проследил за взглядом своего брата и также посмотрел на луну.

— Уже второй раз вижу, что она красная, — задумчиво произнёс младший Учиха. — Тебе не кажется это странным?

— Это точно не совпадение, — холодно ответил Мадара.

Мужчина молча развернулся и направился обратно в дом, но Изуна его окликнул.

— Куда ты направляешься?

— У меня появляются смутные сомнения, — медленно произнёс тот, остановившись. — Надо проверить пленницу.

Изуна выглядел растерянным от его слов, но потом он кивнул головой и с задумчивым видом осмотрел улицу. Мимо них пробежал мужчина, держа на своих руках раненую девушку. Она плакала, но зато была жива. Из её ноги торчал кунай, который почему-то до сих пор не вытащили.

— Я тогда пойду помогу остальным.

Мадара не стал ничего тому отвечать, и братья развернулись, чтобы затем направиться в разные стороны. Старший Учиха побрёл обратно в дом, в то время как младший пошёл в ту часть клана, где были слышны голоса и плач. Мадару терзали смутные сомнения и внутри появилось странное предчувствие, которое холодило спину. Открывая дверь комнаты, в которой должна была сидеть его пленница, он нисколько не удивился, не увидев её там. Внутренний голос говорил ему об этом, как только он переступил порог дома.

На том месте, где ранее сидела она, остались валяться лишь верёвки. По центру они были выжжены будто огнём, но Мадара сомневался, что девушка могла с завязанными руками сложить печати и воспользоваться огненной техникой, ведь верёвка и сама комната находились под печатью. Мадара осмотрел помещение, но не заметил никаких следов. Девушка будто растворилась. Воспользовавшись тем, что все были заняты, она высвободилась и сбежала.

Мадара хмыкнул и покинул эту комнату. Он вышел на улицу, чтобы подышать свежим воздухом. Он не чувствовал чакры той девушки и не мог поймать её след, чтобы отправиться в догонку. Она будто сквозь землю провалилась. Это злило мужчину, но он пытался совладать со своими эмоциями и не беситься от того, что от такого могущественного воина, кем он являлся, смогла сбежать какая-то девчонка, не оставив ни следа.

Мужчина остановился перед маленьким прудом, что находился на заднем дворе его дома. Ему нравилось это место, ведь оно было уединённым и никто не видел его. Чтобы подобраться к пруду, необходимо было пройти через весь дом, ведь вокруг были отстроены стены. Мадара встал на берег пруда и посмотрел на водяную гладь, которая сейчас была спокойна. Рыбы не плескались в этой воде, создавая волны и рябь, поэтому вода была довольно спокойной, чтобы разглядеть в ней своё отражение. Учиха посмотрел на своё молодое лицо, на котором не было никаких эмоций. Ещё с раннего детства его учили контролировать свои чувства, не показывая никому что он чувствовал и о чём думал. Его чёрные волосы были достаточно длинными, чтобы ниспадать ему за широкую спину. Чёрные волосы, пожалуй, были одной из отличительной чертой Учих, как и их шаринган.

В своём отражении он увидел, что на лице его была чужая кровь. Брызги капель находились на его левой щеке и шее и, заприметив это, он медленно поднял свою руку, чтобы стереть с лица кровь своего врага. Вытерев щёку, он взглянул на свои пальцы, которые теперь были в красной жидкости. Его руках тоже был испачкана, и Мадара подумал, что необходимо пойти умыться, прежде чем отправиться спать. Правда, он не знал, сможет ли сегодня ночью уснуть.

Подняв голову, он в последний раз посмотрел на луну. Из кроваво-красной она потихоньку становилась привычного цвета. Неожиданно рыбы в пруду, что до этого мирно спали и не двигались, резко всплыли на берег, ударив своими хвостами, а затем скрылись обратно в глубину. От центра пруда начали расходиться круглые волны на поверхности воды, становясь всё больше и больше, пока не дошли до берега. С каждой секундой они становились спокойней, пока и вовсе не пропали. Отражение Мадары было слишком мутным и кривым из-за этих кругов, а когда они пропали, то мужчина заметил кое-кого ещё.