Страница 10 из 58
Глухое рычание Нейт привело Эрика в чувство. Девушка оттеснила его локтем, одновременно положив руку на рукоятку ножа.
— Какое ты имеешь право, стерва?! — взвилась она. — Как ты смеешь приближаться к нам?!
Нейт ненавидела даже смотреть на рабов-фениксов, а от их присутствия она всегда выходила из себя. Демьян боязливо сделал несколько шагов в сторону, предвкушая серьёзные разборки.
Эрик не успел даже опомниться, когда раздался глухой шлепок. Рабыня-феникс упала на землю, вскрикивая. Нейт молниеносно вытащила из ремня один из любимых ножей, готовясь занести удар.
— Нейт! — сквозь зубы процедил Эрик.
Девушка отмахнулась. Лезвие ножа со свистом рассекло воздух, всего в нескольких сантиметрах остановившись от лица Феникса. Посыпались снопы искр.
— Нейт! — повторил Эрик, не опуская своего клинка, с помощью которого он заблокировал удар. — Остынь.
— Она должна понести наказание за дерзость! — прошипела девушка.
Рабыня-феникс с ужасом смотрела на них. Её жалкое существо дрожало, кожа мигом побелела, становясь похожей на чистую скатерть, на которой изрисована чёткая схема здешних живодёрств.
— Если ты в порыве ненависти убьёшь её, выговор будет сделан тебе, — нахмурился Эрик.
«Курсантом разрешается мучить рабов, но не убивать», — гласило одно из правил. В случае его нарушения курсанта также приговаривали к пыткам, но они казались такими безболезненными на фоне всего прочего.
— А я не хочу, чтобы моего друга отправляли в пыточную накануне испытания, — продолжил юноша.
— Я прекрасно рассчитала свою силу! — одёрнулась Нейт. — Мой удар пришёлся бы на лицо…
— Танцующей Гиене не нужны калеки. Эта девчонка чуть ли не единственная, кто может стирать и убирать. Не хочу приходить на свой выпуск в грязной униформе, знаешь ли.
Убедившись, что Нейт полностью держит себя в руках, Эрик убрал клинок обратно за ремень.
— Чтобы включить стиральную машину, не нужно обладать сверхспособностями, — ядовито отметил Демьян.
— А в Академии вообще она есть? — Эрик поднял бровь. — Я думал, Танцующая Гиена специально лишил нас удобств, чтобы рабам было чем заняться.
По спине побежали мурашки. Боковым зрением Эрик увидел, что прямо сейчас на него смотрел Учитель, скрестив руки на груди. Взгляд стервятника. Чёрт.
— Да и к тому же — она виновата только передо мной, поэтому я лично позабочусь, чтобы в следующий раз эта неуклюжая барышня не врезалась в почётных людей.
Эрик схватил рабыню-феникса, твёрдой рукой сжимая её предплечья. От неожиданности она вскрикнула, из больших глаз полились слёзы страха. Юноша небрежно толкнул её в спину, тем самым веля следовать вперёд. Случай с несчастным Матвеем натолкнул его на идею о большей осторожности, чем раньше. Не хватало только на пустяке подскользнуться и быть убитым Танцующей Гиеной.
— П-пожалуйста… п-простите… — всхлипнула девушка.
— Заткнись и иди дальше.
Спотыкаясь, рабыня на дрожащих ногах едва смогла подняться по винтовой лестнице, ведущей на второй этаж. Эрик мысленно проклинал всё — Учитель всё ещё идёт за ним. Ищет повода, малейшего промаха! Раз за разом юноше удавалось обвести их вокруг пальца только благодаря удаче. Когда-нибудь она отвернётся.
В классах гудела тысяча курсантов, не понимающих, почему их заперли. Эрик косо посмотрел на рабыню. Неужели, несмотря на испытание, их всё равно заставляют ходить по двору школы? Жестоко.
Эрик быстро открыл дверь, ведущую в его комнату. Рабыня проворно проскочила внутрь, явно не желая, чтобы её трогали, и встала посредине комнаты.
— Куда же ты так торопилась? — безразлично спросил Эрик, запирая за собой дверь.
— Т-трубы сломались, мне велели п-помочь в починке… — заикаясь, прошептала девушка. — Пожалуйста, не надо…
— Если ты обещаешь, что никому не расскажешь. Мне и самому хлопот не хочется.
Эрик достал нож, нутром чувствуя, что Учителя от него так просто не отделаются. Нужны будут доказательства жестокого обращения — они их получат. Как бы гадко на душе ни было. Сейчас все свидетели заперты в классах, никто не сможет заподозрить неладное. Учителя ждали где-то во дворе.
— Я сделаю надрезы на твоей коже. Если ты заодно разнесёшь весть о том, что я жестоко с тобой обращался, буду благодарен.
Рабыня только удивлённо округлила глаза, на мгновение встретившись взглядом с Эриком. «Ты родилась не для такой жизни!» — хотел воскликнуть он. Природа даёт красоту не тем, кто должен ходить в цепях, как скот. «Уходи отсюда! Беги! Тебя ждёт вольная жизнь!»
Юноша сделал всё быстро. Десяток порезов всего за несколько секунд украсили белоснежную кожу. На пол полилась кровь. Девушка даже не вскрикнула — молчание той, кто привык к здешним злодеяниям. С ней творили вещи намного хуже. Эрик достал обезболивающую мазь и, усадив рабыню на свою кровать, начал утирать раны. Анджела однажды подарила на день рождения этот прекрасный подарок. Он обладал магическими свойствами — был невидим из-за того, что сразу же вливался в раны. Не заживлял, но боль сразу проходила. Такое действие позволяло с гордостью носить недавно нанесённые шрамы.
— Им будет недостаточно… — неожиданно произнесла рабыня-феникс. На удивление, твёрдым голосом. — Они заподозрят…
— Вот поэтому я и прошу тебя заплакать. Чтобы меня не обвинили в мягком отношении к Фениксам.
Девушка не ответила. Она только посмотрела на свои новые порезы, рассекающие руки. Явно старалась избегать взгляда юноши. Хотя тот и не был удивлён — почти все рабы видели монстров в лицах Сосудов. Улыбка для Фениксов не значила ничего, кроме будущего зверства.
— Это приказ? — тихо спросила она.
Эрик вздохнул:
— Да. А теперь иди.
Рабыня-феникс, как подорванная, сорвалась с места, скрываясь за дверью. Всего за секунду от неё и след простыл. Неужели она настолько боялась его?
Эрик остался в своей комнате. Мысли сумбурно бились в голове. Остался чёртов час до испытания! А если он не справится, если он подведёт Аластора, Анджелу, всех мятежников, ждущих его за стенами Академии? Нет! Не может всё так просто закончиться! Двенадцать лет будут напрасны! Как такое может вообще произойти? Но ведь все говорят, что в этот день может произойти всё, что угодно! Сильные проваливали, слабые выживали. По какому принципу магия вообще отбирает? Почему жизнь несправедлива…
Дверь тихонько скрипнула. В комнату, подобно кошке, вошла Нейт.
— Эрик, — осторожно прошептала она, — пора.
Испытание проводилось в темницах, подальше от чужих ушей и глаз. Смрад и сырость царили здесь, словно в королевстве смерти. Раньше Эрик никогда не задумывался, почему подземелье не закрыли, раз оно открывает много возможностей для побега курсантов. Оказывается, это было частью последнего испытания. Последнего в Академии, для кого-то — последнего в жизни. Юноша поёжился от впивающегося холода. Почему-то в кровавый день темница стала более тёмной, какой он всегда её помнил. Из-за собственных иллюзий краски мира поблёкли, не оставляя ничего, кроме безысходности. «Аластор… Аластор!» — кричали последние отголоски разума. Он должен выдержать испытание ради него!
Восемьдесят старшекурсников встали в ровную линию. Лицо каждого выражало один сплошной камень, за которым обычный человек не способен увидеть истинных эмоций. Всё равно Эрик чувствовал запах страха. Рабы-фениксы под надсмотром Учителей отправляли учащихся в камеры, надевая на руки и ноги кандалы. С каждой минутой напряжение нарастало. Скоро очередь дойдёт до юноши, а он даже не был уверен в своей победе. Нейт стояла непоколебимо. «Хотелось бы мне получить её решительность», — подумал Эрик. Демьян затерялся где-то среди толпы.
— Эрик Кали.
Юноша вышел к одной из камер, где его ожидал раб-феникс. Холодные кандалы лизнули обжигающим льдом голую кожу ступней. Когда дело было сделано, мужчина приступил к следующему учащемуся, оставив Эрика запертым за решёткой.
На полу красовались клочки чьих-то волос, засохшая кровь. Много крови. Ясно, что прошлый курсант не смог выдержать испытание. Интересно, убили ли его или отправили в лагерь, где содержали Неосознанных? Эрик стиснул зубы. Сердце билось слишком громко. «Твоя жажда крови — это острие меча. Твои раны — это огонь, дающий тебе больше жара в плоти. Твоя ненависть — самая мощная магия. Твой стук сердца — это музыка, в такт которой ты нападаешь».